– Оплату? Я имел в виду не оплату. – По голосу Джорджа чувствовалось, что это замечание его задело. – Я имею в виду обычную процедуру, которая всегда применяется в деловых операциях. Лейтенант, нельзя ли включить верхний свет? Спасибо. – Он достал из внутреннего кармана пачку бумаг и передал их Аньелли. – Вот список поставленных вам товаров. Вы должны расписаться, но только после того, как я проверю состояние всех изделий. Вы понимаете, что сегодня утром у меня на это не было времени. Нужно посмотреть, как товары перенесли перевозку. Это стандартная деловая этика.
Казалось, никого не удивило слово «этика» по отношению к украденным боеприпасам.
– Но гостеприимство, конечно, не помешает. Как насчет пива для меня?
– Конечно, – согласился Аньелли и деликатно спросил: – Вам потребуется помощь?
– Нет. Но при проверке должен присутствовать покупатель или представитель покупателя. Я предлагаю это сделать господину О’Брайену. Специалисты по электронике привыкли иметь дело с хрупкими и мелкими предметами, а детонаторы как раз таковыми и являются. Стоит по неосторожности уронить детонатор, и от вашей ветряной мельницы, господин Аньелли, ничего не останется. А также от людей.
Аньелли кивком выразил удовлетворение и вместе с Васко, ван Эффеном и Риорданом направился к крыльцу, явно пристроенному к мельнице совсем недавно. Высокий молодой парень, небритый и с нечесаными длинными волосами, заступил им дорогу. Самой примечательной чертой этого типа был удивительно узкий лоб. Парень поигрывал пистолетом, который держал в правой руке.
– С дороги, Вилли! Это я! – резко сказал Аньелли.
– Вижу. – Вилли злобно нахмурился (его лицо было просто создано для этого) и уставился на ван Эффена. – А это кто?
– Какое гостеприимство! – заметил ван Эффен. – А это, несомненно, наш радушный хозяин. Помоги нам, Боже! У вас здесь все помощники такого сорта?
Вилли угрожающе шагнул вперед, поднимая пистолет. Неожиданно он тихо охнул и осел, схватившись за живот: полученный им удар нельзя было назвать дружеским тычком. Ван Эффен взял его пистолет, вынул магазин и положил его на сопевшего Вилли. Потом посмотрел на Аньелли со смешанным выражением отвращения и недоверия:
– Откровенно говоря, мне просто противно. Этот парнишка мне не нравится. Вы что, набираете в помощники умственно отсталых ублюдков вроде этого? И это люди, которым предстоит держать… Нет, это люди, которые держат две страны… Я не нахожу слов! Вы когда-нибудь слышали о самом слабом звене в цепи?
– Я и сам испытываю подобные чувства, – согласился с ним Риордан. – Вы помните, Ромеро, что я уже изложил вам свои соображения по поводу этого парня. Даже в роли охранника – казалось бы, это единственная роль, на которую он годится, – Вилли проявил себя не лучшим образом.
– Я согласен, господин Риордан. – Нельзя сказать, чтобы Аньелли был смущен, но его радость на время угасла. – Вилли не оправдал наших надежд. Ему придется уйти.
Вилли уже перевалился на бок. Он был в сознании, но морщился от боли, опираясь на дрожащий локоть. Ван Эффен перевел взгляд на дверной проем. Там стояли его сестра и Аннемари, а позади них – Самуэльсон. Широко раскрытыми глазами девушки глядели на ван Эффена и на вошедших с ним людей. Они явно были шокированы и ничего не понимали. Ван Эффен на несколько секунд задержал взгляд на девушках, затем с безразличным видом отвернулся от них и сказал:
– Значит, Вилли должен уйти, да, господин Аньелли? Должен уйти? Если он уйдет, я тоже уйду. Разве вы не понимаете, что вы с ним связаны, хотите вы того или нет? Отпустите его – и он все выболтает первому попавшемуся полицейскому. Никаких жестокостей, конечно, но его молчание должно быть гарантировано. Я надеюсь, что остальные охранники претора получше этого.
– Остальные охранники претора, как вы выражаетесь, несравнимо лучше, – сказал румяный, улыбающийся Самуэльсон.
У него был еще более процветающий вид, чем накануне вечером. Он осторожно раздвинул стоявших бок о бок девушек и прошел вперед. От Самуэльсона пахло дорогим лосьоном для бритья. Потирая подбородок безупречно ухоженной рукой, он посмотрел сначала на лежащего Вилли, потом на ван Эффена:
– Вы действуете очень прямолинейно, друг мой! В то же время я должен признать, что вы удивительно быстро сделали правильный вывод, причем за поразительно короткое время. Признаюсь, я и сам не раз подвергался искушению сделать то же самое, но, увы, в насилии такого рода я не слишком искушен. Да, я все видел. Очень экономичный способ, очень. – Он протянул руку. – Самуэльсон.
– Данилов.
Судя по манере держаться и говорить, Самуэльсон был важной персоной. Ван Эффен это сразу понял. Минувшим вечером этот человек сказал всего несколько слов, по которым было трудно определить, откуда он родом. Де Граафу показалось, что Самуэльсон – американец ирландского происхождения. Сейчас лейтенант был уверен в том, что полковник ошибся. Скорее всего, Самуэльсон был англичанином, который достаточно долго прожил в Штатах и приобрел американский акцент. Ван Эффен жестом указал на лежащего на полу парня:
– Прошу прощения, господин Самуэльсон. Я не всегда так отношусь к людям. Но согласитесь, далеко не всегда гостей встречают с оружием в руках.
– Справедливое замечание, господин Данилов. – Как и Аньелли, Самуэльсон улыбался тепло и дружелюбно. – Этому парню следует поучиться гостеприимству. Надеюсь, что остальным вы будете довольны. Все в порядке, Ромеро?
– Все отлично, господин Самуэльсон. Все на месте, все в порядке. Все именно так, как обещал господин Данилов.
– Замечательно! Чувствуется, что господин Данилов – человек компетентный. Проходите, проходите! Погода ужасная, просто ужасная! Рад видеть вас, капитан. Насколько я понимаю, вы были лейтенантом.
– Меня совсем недавно повысили, – прохрипел Васко. – Прошу прощения за мое горло.
– Сочувствую вам. – В голосе Самуэльсона ощущалась искренняя озабоченность. – Вам необходимо выпить горячего пунша, и немедленно.
Казалось, Самуэльсон вовсе не считает неуместным присутствие в своей компании армейского капитана. У этого человека было так мало морщин, что он наверняка обладал недюжинным умением скрывать свои мысли и чувства.
– Позвольте представить вам двух наших очаровательных гостий: мисс Мейер, мисс ван Эффен.
Ван Эффен коротко поклонился.
– Это их снимки сегодня во всех газетах? Фотографии явно неудачные.
– Господин Данилов и его друзья были очень озабочены благополучием наших дам, господин Самуэльсон, – вступил в разговор Аньелли.
– О, конечно, они же соотечественники. Как видите, ваше беспокойство излишне. Обе дамы пребывают в добром здравии.
В комнате было еще пятеро человек, все мужчины. Двое из них были молодыми интеллектуалами типа Йоопа и Иоахима. Трое других были постарше и покрупнее и выглядели намного жестче, хотя это не означало, что они более опасны: эти люди были необычайно похожи на сотрудников секретной службы, которые охраняют американского президента. Для полного сходства им недоставало только солнцезащитных очков. Самуэльсон не счел нужным представлять эту троицу гостям. Повинуясь незаметному сигналу шефа, они тихо покинули комнату.
– Ну так вот. – Ван Эффен посмотрел на Самуэльсона, Аньелли и Риордана по очереди. – Я не знаю, к кому именно я должен обратиться, ну да это не важно. Мы доставили вам товар. Один из ваших людей в данный момент проверяет взрывчатку и все остальное, чтобы убедиться, что все в рабочем состоянии. Как мы понимаем, вам могут потребоваться наши услуги – экспертиза или что-то еще. Если мы вам не нужны, нам нет смысла оставаться. Мы вовсе не хотим никому навязываться.
Самуэльсон улыбнулся:
– Вы предпочли бы уехать?
Ван Эффен улыбнулся ему в ответ:
– Как вы прекрасно понимаете, мы бы предпочли остаться. Я любопытен не меньше других. Кроме того, было бы интересно узнать, что будет дальше, не дожидаясь публикаций в газетах.
– Вам нужно остаться, – сказал Самуэльсон. – Нам, вероятно, потребуются услуги специалиста. Мы действительно на вас рассчитываем. Но сначала надо подкрепиться. Пять часов вечера – самое подходящее для этого время. Леонардо! – обратился он к брату Аньелли. – Принеси, пожалуйста, из кухни горячей воды и меду. Мы должны помочь капитану справиться с его жуткой простудой. Прошу вас, присоединяйтесь!
В камине, устроенном в стене без окон, жарко горел огонь. Рядом с камином был полукруглый деревянный бар, небольшой, но с прекрасным выбором напитков. Самуэльсон прошел за стойку бара. Риордан собрался уйти:
– Я надеюсь, вы меня извините.
– Конечно, Джеймс, конечно, – ответил Самуэльсон.
Ван Эффен слегка удивился: тощий соратник Аньелли не выглядел как человек, у которого есть имя. Риордан кивнул присутствующим и начал подниматься по винтовой лестнице.
Ван Эффен спросил:
– Господин Риордан не одобряет употребление напитков в такое время?
– Нельзя сказать, что он этого не одобряет. Хотя сам Риордан не пьет и не курит, я бы не сказал, что он этого не одобряет. Скажу больше – вы так или иначе это узнаете, а я не хочу никого смущать, – что в это время дня господин Риордан регулярно поднимается наверх для молитв и медитации. Он делает это несколько раз в день. Наш друг – человек глубоко верующий, и это не может не вызывать уважения. Он посвящен в сан.
– Вы меня удивляете, – заметил ван Эффен. Он немного подумал и добавил: – Впрочем, нет. Скорее, это вполне в его характере. Нужно сказать, что его преподобие выпустил сегодня дюжину кошек на европейскую голубятню.
– Не следует дурно думать о господине Риордане или недооценивать его, – очень серьезно сказал Самуэльсон. – Наш друг – евангелист, миссионер по натуре. В его душе пылает священный огонь. Он искренне возмущен тем, что происходит в Северной Ирландии, и полагает, что если для того, чтобы принести мир на эту многострадальную землю, потребуется пролить кровь, значит так суждено свыше. По словам господина Риордана, он готов воспользоваться инструментом дьявола в борьбе против самого дьявола.