Закрыв крышку, полковник и сержант вышли из машины. Друкман спросил:
– Могу я закурить в присутствии полковника?
– Полковник и сам собирался это сделать.
Через пару минут Друкман сказал:
– Ну ладно, я вызываюсь добровольцем.
Гропиус улыбнулся:
– Доставить этот грузовик на базу?
– Я ужасный трус, господин полковник. Так что я буду очень осторожен.
– У нас предостаточно времени для ужасных трусов, сержант. К тому же, когда мы доберемся до базы, нас уже будут ждать американские эксперты, приехавшие из Германии, которым предстоит обезвредить эти проклятые штуковины. Я поеду вперед, включу красную мигалку и сирену. Вы следуйте сразу за мной, а ваша полицейская машина последует сразу за вами. Сержант Друкман, можете утешать себя тем, что, если вы испаритесь при взрыве, я тоже испарюсь!
Было 9:27 утра.
Тем же утром, точно в 9:27, Даникен посадил вертолет на уединенной ветряной мельнице. Она была значительно больше той, которую пассажиры вертолета совсем недавно покинули. Их встречали две женщины и двое мужчин. С зонтиками в руках они торопливо направились к вертолету. Судя по приветливым улыбкам, Самуэльсона и его друзей здесь не только знали, но и ждали.
Даникен выключил двигатель, затем и свет. В салоне вертолета неожиданно стало тихо, как на кладбище.
Ван Эффен сказал, обращаясь к Аньелли:
– Ну, у вас определенно организаторский талант!
Аньелли улыбнулся и ничего не ответил.
Гостиная в здании мельницы тоже имела выход на веранду, как и там, откуда они совсем недавно уехали, но она была гораздо больше и роскошнее. В ней собрались десять человек: Самуэльсон, братья Аньелли, ван Эффен со своими друзьями и четыре девушки. Ван Эффен догадался, что Даникен еще занят с вертолетом в соседнем сарае. Риордан отправился наверх, не иначе как для очередной медитации и новой порции молитв.
Самуэльсон удовлетворенно откинулся на спинку кресла, стоявшего у камина, в котором горел огонь, и вздохнул. Он явно был доволен собой.
– Точная работа, друзья мои, очень точная работа. Предпоследняя стадия благополучно завершена. Я знаю, что еще утро, но все же мы устроим ранний обед. Для начала выпьем немного джину.
– Ранний обед? – спросил ван Эффен. – Мы куда-нибудь едем?
– После двух часов. – Самуэльсон махнул рукой в сторону телевизора. – После того как мы посмотрим, что произойдет в Маркерварде.
– Понимаю. – Ван Эффен всем своим видом показал, что ничего не понимает. – Сколько же в вашем владении таких гнездышек в этой стране?
– Ни одного. Хозяева этого дома сейчас отдыхают на Багамах, греются под ласковым южным солнцем. Компания «Золотые ворота» хорошо платит. Как вы понимаете, в сельском хозяйстве сейчас мертвый сезон, на ферме делать почти нечего. Хозяин соседней фермы присматривает за скотиной, тоже за хорошую плату. Никаких проблем. А вы знаете, где находитесь, господин Данилов?
– Не имею ни малейшего представления. – За долгие годы работы в полиции ван Эффен научился лгать очень убедительно. На самом деле он прекрасно знал, где находится эта мельница. – Полет был недолгим. Значит, мы еще в Голландии. А какое это имеет значение?
– Вы на удивление нелюбопытный человек. Мы в районе Мидделхарниса. Вы знаете это место?
– Мидделхарнис? Это за Флакке.
Самуэльсон молча кивнул.
Ван Эффен поставил рюмку, которую ему только что протянул Леонардо. Неожиданно его лицо напряглось и побледнело, глаза стали холодными.
– Харингвлит, – прошептал он. – Вы собираетесь заняться Харингвлитом.
На самом деле он уже довольно давно догадывался об этом.
Дамбу в Харингвлите называли то кингстоном, то шлюзом Голландии. Она блокировала вход в пролив Харингвлит и во многие другие водные пути. В конце весны и в начале лета, когда таяли снега в Альпах, эта дамба направляла воды вспухших Рейна, Ваала и Мааса мимо Роттердама в Новый канал, соединявшийся с Северным морем посредством нескольких массивных ворот, открывавшихся с помощью гидравлических механизмов, приводимых в действие электричеством. В случае если уровень воды в реках поднимался очень высоко, а уровень Северного моря был относительно низок, можно было спустить воду непосредственно в Северное море, просто открывая нужное количество ворот. Однако сейчас, зимой, вода в реках опустилась до самой низкой отметки, и задача дамбы заключалась в том, чтобы сдерживать воды Северного моря при приливах. Разрушение дамбы и затопление прилегающих территорий означало бы гибель людей. Оно нанесло бы огромный ущерб экономике.
– Да, господин Данилов. – Самуэльсон был из тех, кто умел сохранять спокойствие, даже если его собственной жизни угрожала опасность. А сейчас он был внешне совершенно спокоен. – Как вы сказали, я собираюсь заняться Харингвлитом.
Ван Эффен коротко кивнул:
– Поэтому вам понадобилось атомное оружие. Я молю Бога, чтобы оно подорвалось по дороге и разорвало Илвисакера и его друзей.
– Это очень жестоко с вашей стороны. – Самуэльсон отпил из рюмки. Если замечание ван Эффена его и встревожило, то он умело скрыл свою тревогу. – Я вижу, вы носите «смит-вессон», господин Данилов. Не сомневаюсь, что ваши друзья также вооружены. Мы с Ромеро и Леонардо не носим оружия, это для нас вопрос принципа. Так что, если вы захотите меня пристрелить, я не смогу вам помешать. Но разве справедливо было бы застрелить человека, деятельность которого вам не вполне понятна?
Казалось, этот разговор доставлял Самуэльсону большое удовольствие.
– Продолжайте.
– Ядерное оружие не предназначено для использования в районе Харингвлита, и на это есть три причины. Во-первых, мне вовсе не нравится перспектива взорваться самому. Во-вторых, я хочу, чтобы ворота шлюзов оставались нетронутыми и были в полном порядке. В-третьих, я намерен захватить дамбу.
Некоторое время ван Эффен молча пил, словно размышляя над сказанным. На самом деле он не только знал, что целью Самуэльсона является Харингвлит, но и был совершенно уверен в том, что FFF не собирается взрывать эту дамбу.
– Очень амбициозная идея. Как вы собираетесь осуществить захват?
– Дело уже наполовину сделано. Около сорока часов назад один опытный инженер-электрик провел тонкую и внешне совершенно незаметную операцию саботажа на трех генераторах.
– Черт бы его побрал! Это сотрудник?
– Естественно.
– Он голландец?
– Да. Двадцать тысяч долларов, как мне удалось выяснить, оказывают особенно сильное воздействие именно на самых больших патриотов. Но этот человек и понятия не имел, зачем нам это нужно. Разумеется, ему было поручено выяснить причину неполадок, а когда инженеру это не удалось, были вызваны специалисты из Роттердама. В настоящий момент все четверо расположились в погребе под нами. Их хорошо кормят, о них заботятся, в чем вы сами можете убедиться в любой момент.
– В этом нет необходимости. Вместо них вы, конечно, направили своих специалистов.
– Да. Увы, все четверо – преступники, все сидели в тюрьме. Их спасло только то, что все четверо – лучшие медвежатники в Голландии. Они также способные электрики.
– Таких людей было нелегко найти, – сказал ван Эффен. Помолчав, он добавил: – Нет, я ошибся. Их как раз было легко найти. – Он посмотрел на Ромеро Аньелли. – Ваши братья, конечно, в тюрьме. Они узнали имена и специализацию всех выдающихся, по их понятиям, преступников в стране.
– Эти четверо – способные люди, – вздохнул Самуэльсон, – но медвежатники из них лучше, чем электрики.
Ван Эффен продолжал:
– Их задача – отключить сигнализацию на дамбе: пластинки, чувствительные к нажатию, видеокамеры, кнопки вызова полиции и тому подобное. Они также нужны для того, чтобы выяснить местонахождение персонала, стоящего на вахте и свободного от вахты.
– Нет, пока что сигнализацию отключать не нужно. Пока. Это может вообще не потребоваться, – сказал Аньелли. – А в остальном вы правы. Есть один или два момента, в которых мы не уверены, поэтому наши люди попросили разрешения пригласить лучших в Голландии специалистов по турбогенераторам.
Ван Эффен кивнул:
– Но они, разумеется, оказались знатоками совсем в другой области. Так вот где трудился О’Брайен. Должен признать, это очень умно.
Самуэльсон махнул рукой:
– Это все работа Ромеро. Из него получился бы прекрасный командующий дивизией. Кстати сказать, О’Брайен уже вернулся?
Леонардо ненадолго вышел из комнаты и вернулся с О’Брайеном, который был не похож на себя, потому что обзавелся бородой и усами.
– Извините за маскарад. – О’Брайен, морщась, сорвал усы и бороду. – Поскольку я собираюсь подняться на борт вертолета вместе с вами, то я подумал, что неожиданное превращение гражданского инженера в майора голландской армии может вызвать нежелательное удивление у персонала дамбы.
Самуэльсон спросил:
– Как дела?
– Готов идти, – ответил О’Брайен.
– Одну минутку, – попросил Джордж. – Как мы узнаем тех четверых… коллег там, на дамбе? Не хотелось бы направлять оружие не на тех людей.
– Хороший вопрос, – сказал Аньелли. – Все четверо одеты в очень светлые комбинезоны.
– И в сумках для инструментов у них только инструменты?
– Там у них пистолеты. Несколько газовых гранат. И тому подобные полезные вещи.
– Я бы и сам не отказался от такого комплекта, – сказал ван Эффен. – Особенно от газовых гранат. В сумке или в небольшом чемоданчике. Как и господину Самуэльсону, мне неприятно насилие, проявляемое без крайней необходимости. В конце концов, люди на дамбе – граждане моей новой родины. Я бы предпочел ограничить их активность с помощью газовой гранаты, а не с помощью пули.
– Я разделяю ваши чувства, – сказал Самуэльсон. – Мы дадим вам газовые гранаты.
– Еще один момент, – сказал ван Эффен. – Как вы собираетесь объяснить присутствие двух гражданских лиц в группе военных?
– Ага! – радостно ухмыльнулся Самуэльсон. – Гражданские, да не просто гражданские! Вы двое – сотрудники полиции, точнее, сотрудники бригады по борьбе с терроризмом. Вы оба занимаете высокое положение. Это будет неплохо, как вы думаете?