Проснулась я, когда солнце уже светило не так ярко и явно собиралось закатиться за горизонт. Встала с трудом и поняла, что если хочу убраться из замка, мне срочно нужен транспорт. Сама я, приходилось признать, на это не способна.
Поэтому я не спеша побрела обратно к виднеющимся башням. Благо отошла я, как выяснилось, не так и далеко. Я прислонилась к дереву так, чтобы меня не было видно, и принялась ждать. На мое счастье удача меня не покинула, и скоро ко входу подъехала крытая повозка, из которой слуги проворно начали доставать ящики с провизией.
Телега была довольно большая, слуги забирались в нее и вытаскивали ящики. А потом принялись ставить внутрь пустые. Я засунула свой узелок под мышку, запахнула куртку, надвинула на самый лоб берет, взяла пустой ящик и с трудом влезла в телегу.
Ящик я поставила, а сама постаралась шмыгнуть в угол в надежде, что меня не заметят. И снова никому не было до меня никакого дела. Слуги работали и при этом старались не задавать лишних вопросов, не смотреть по сторонам и не лезть, куда их не просят.
Я сидела на полу старой повозки для овощей и с ужасом понимала, что меня опять тянет в сон. Но я не могла позволить себе снова вырубиться. Поэтому постаралась сосредоточиться на том, куда мы, собственно говоря, едем. Но даже это меня не сильно волновало. Странная апатия и пустота. Кукла как она есть, во всем своем великолепии. Отсутствие чувств и эмоций. По сути, и интереса к жизни. С ужасом поняла, что все это время держалась только потому, что была цель выбраться из замка и сбежать от братьев. И вот цель достигнута, а новой не появилось. И меня все время тянет в сон…
Умом я понимаю, что это может плохо кончиться, и встаю. Подхожу к краю телеги, совершенно не представляя, где мы. Как только она останавливается, тут же спрыгиваю и отхожу в сторону, оглядываясь.
Телега привезла меня на шумную многолюдную рыночную площадь. Что, в принципе, было закономерно. Куда еще может ехать пустая телега?
Я осматриваюсь, понимая, что многие уже начинают закрывать свои лавки. Дело движется к вечеру. Я иду вдоль рыночного ряда и рассматриваю еду. Многое мне не знакомо. Но круглые фрукты похожи. Яблоки, как их не обзови, и есть яблоки. Вот почему девушкам всегда так сложно определиться, что они хотят съесть? Да потому что прошлый их выбор, тот самый первый, привел к проклятью рода человеческого. Вот с тех пор мы с меню и осторожничаем.
Но все дело в том, что меня не тянуло абсолютно ни на что. Я шла и надеялась пробудить хотя бы толику аппетита. Увы. Есть не хотелось. И это вызывало беспокойство. Хотелось плюхнуться на диван и ничего не делать.
Я взрослая женщина и прекрасно осведомлена, что лень ‒ это психосоматический признак исправности выработанного за годы эволюции механизма интуитивного распознавания бессмысленности выполняемой задачи. В переводе на человеческий, сколько ни работай, а все равно познать суть вещей не сможешь. Тогда зачем отрывать задницу от дивана? Но в том-то и дело, что, во-первых, дивана не было, а во-вторых, я знала, что если улягусь на этот самый диван, то могу с него и не подняться.
Поэтому я упорно шла вдоль рядов, пытаясь захотеть хоть что-то съесть. Не важно, что денег у меня нет. И не важно, что совершенно непонятно, что со всем этим делать. Важно было хоть что-то захотеть.
И я захотела…
Я увидела его в конце ряда. Он стоял и нагло ел какой-то фрукт. Возможно, все то же пресловутое Евино яблоко. Справедливости ради нужно сказать, что не заметить его было крайне сложно. Он возвышался над всеми на добрую голову. Красивый, черноволосый, с пронизывающим взглядом холодных глаз, пухлыми губами и трехдневной наверняка колючей щетиной. Одежда была слегка помята и разорван ворот. На скуле имелся свежий синяк.
Его большая сильная рука поднесла к красиво очерченному рту фрукт, и сок потек по его подбородку. Он зажмурился от удовольствия и, как мне показалось, даже застонал от вкусовых ощущений.
«И я хочу! Я тоже так хочу!» ‒ пронеслось у меня в голове. «Я его где-то видела. А вот где? Каша в голове какая-то. Какофония из лиц и звуков».
У меня во рту внезапно пересохло, и мне захотелось воды. Прохладной воды, чтобы она стекла у меня по горлу и смыла вот это ощущение его губ на моей коже. Как будто это мои губы он сейчас облизывает от сока неизвестного мне фрукта. Это по моему лицу скользят его длинные пальцы, и это его шустрый язык слизывает с моих пальцев липкую мякоть.
Я снова посмотрела на мужчину. Да, он по-мужски красив, возможно, немного надменен от переполняющей его силы. Мне вдруг показалось, что он очень горячий, и если я прикоснусь к нему, то он меня согреет. Нет, возможно даже опалит, и я не засну в этом охватившем меня холоде. Я, как тот противный мотылек, двинулась к его горячему и сильному телу. Широкий размах плеч, сильные руки, длинный шаг. Мужчина кинул продавцу монетку и, развернувшись, куда-то направился. Я как приклеенная двигалась следом, не в силах отпустить его.
Вот никогда в своей жизни за мужиками не бегала. А тут иду, как ослик за морковкой. Но может быть, мне нужно?
Мне бы только проснуться! Может быть, он меня разбудит, а дальше я как-нибудь сама?
Я догнала его и почти уткнулась в его спину. Почти тюкнулась носом между его лопаток, прямо в позвоночник. Мне не хватило миллиметра, чтобы мое лицо встретилось с его спиной, но он вдруг открыл дверь и нырнул в какой-то полуподвал. Я, ни минуты не сомневаясь, рванула за ним. Куда? Зачем? Не знаю. Но рядом с ним я не спала.
Я так и шла за ним в полутемной комнате, пока он не сел на лавку, а я, не сомневаясь ни на мгновение, приземлилась рядом.
Напротив меня уселся молодой парень, от которого тоже веяло теплом, и я блаженно улыбнулась и приветливо ему покивала. Молодой парень окинул меня странным взглядом, но ничего не сказал, а нетерпеливо взглянул на моего спутника.
‒ Выпить закажи, ‒ хмуро бросил тот, за кем я сюда увязалась.
Сидевший напротив парень сдержанно кивнул. Где же я его видела? Знакомые они все. И вот этот, и тот, за которым я пришла. Да и вот эти двое, что сейчас тоже подтягивались и усаживались рядом. Высокие, черноволосые, красивые. Откуда я их знаю?
Какая же каша в голове. Ничего не соображаю и очень спать хочется.
Я уже щипала себя за руку и за ногу. Ничего не помогает. Я как сомнамбула.
А между тем прямо передо мной приземлилась огромная глиняная кружка с каким-то пенным напитком. Я скривилась. Не люблю шампанское… Хотя нет. В таких кружках же пиво приносят? Пиво лучше, но и его я не хочу. Я вообще ничего не хочу.
И тут вдруг моя нога соприкоснулась с бедром мужчины, за которым я сюда пришла. И по моей ноге побежали маленькие муравьишки, жаля меня и приводя в чувство. Сон стал проходить, и я смогла сосредоточить взгляд на сидевших вокруг меня мужчинах. От них шло долгожданное тепло, и я стала просыпаться. Как будто они своими сильными крепкими телами будили меня и прогоняли кукольный морок, делая из меня человека.
«Мамочки… Где это я? И кто это? О богиня Фемида, да будет твой справедливой гнев направлен не на меня. Это же Вулканическая семейка! И как я их сразу не узнала? Это что, трактир? Меня же сейчас узнают!» ‒ и я наклонила голову и спряталась за большой пенной кружкой, что стояла передо мной. «Остается уповать на мой берет, полумрак и то, что они явно не догоняют, что я творю», ‒ заполошно думала я.
‒ Ну? ‒ нетерпеливо сказал молодой наследник.
Теперь я отчетливо понимала, что это тот парень, что торговался за меня.
‒ Она сгорела. Все слуги это подтверждают, ‒ ответил тот, что сидел рядом со мной.
«Черт, черт! Это же тот, что подходил меня рассматривать. Ему еще вроде бы ничего не светило! Стейн его зовут, кажется. Во что я влипла?» ‒ судорожно соображала я.
‒ Неет!!! ‒ протянул и сжал кулаки молодой парень, что проиграл торги.
‒ Делать теперь что? ‒ спросил Стейн.
И вот странно. Он был явно старше. А почему-то спрашивал у этого молоденького паренька. Да и все остальные, что сейчас сидели за деревянным столом, уставились выжидающе на парнишку.
‒ А та? Вторая? ‒ помявшись, выдавил из себя паренек.
‒ Ее отдали этому мальчику. Самому младшему из Огненных. Но там… ‒ и Стейн махнул ладонью, показывая всю безнадежность ситуации. ‒ Она вряд ли протянет больше пары дней. Ее и воровать-то не стоит. Риск не оправдан.
«Воровать? Это они меня собрались воровать? Мило. Только вот я сама себя своровала», ‒ довольно подумала я и еще глубже спряталась за кружкой.
И хотя на меня никто не обращал внимания, как выпутываться из передряги, я не представляла.
‒ Нужно было действовать быстрее!
‒ Да не могли мы раньше подобраться! Это что, по-твоему? Проходной двор? Это дворец Огненных драконов! Туда так просто не пройти и не выйти! ‒ взвился Стейн.
«Да вы что? Серьезно? А я как выбралась тогда?» ‒ мысленно спросила я.
‒ Если у Сигурда не будет куклы, то это… ‒ наклонив голову, сказал парнишка.
‒ Это катастрофа, ‒ закончил за него один из сидящих за столом.
‒ Сигвальд, и без твоих уточнений тошно, ‒ промычал Стейн и сделал большой глоток.
‒ Сигурд не выдержит. Влезет, несмотря на запрет, в первое же извержение. Просто он понимает, что без его помощи мы не справимся. И это будет его последний бой, ‒ вдруг выдал паренек и потер лицо.
‒ Сигурд стоит нас всех, ‒ подхватил тот, что Сигвальд. ‒ Скажи, Сигмунд?
‒ Мы без него не справимся, ‒ кивнул тот, что Сигмунд. ‒ И это будет конец Вулканических драконов.
‒ Но если падем мы, то вслед за нами посыплются и остальные, ‒ усмехнулся Стейн и сделал еще один глоток. ‒ Красотка! Еще эля! ‒ громко позвал он.
‒ Что же делать? ‒ запустил обе руки в волосы и взъерошил их молодой парень, который почему-то за все должен был нести ответ.
‒ Нужно возвращаться. Уповать на то, что в ближайшее время все будет тихо. Извержений не будет, элементали не полезут и все обойдется. А потом всплывет новая кукла и мы сможем ее купить, ‒ криво улыбнулся Стейн.