Башню никто не охранял, и я беспрепятственно стала забираться по винтовой лестнице.
Я стояла и смотрела на горы, на лежащую у ног долину и маленькие домики деревни. А потом мне представилось, что вот так я стою и провожаю… Сигурда. Моего Сигурда! И я не волнуюсь, потому что уверена, что он прилетит и ничего с ним не случится. И я остаюсь на башне и жду, когда он вернется, чтобы обнять его… Почему-то мне это казалось важным.
‒ Это правда, что ты написала сегодняшнюю пьесу? ‒ раздался за моей спиной голос главы Вулканических драконов.
________________
* Пахоэхоэ, или Канатная лава, или Лава вспученная, ‒ гладкая, волнистая или вспученная вулканическая лава. Такой тип лавы характерен для жидкой базальтовой лавы, долго сохраняющей пластичность и подвижность из-за высокой температуры.
Глава 9. Девять слов. Верну любимого. Быстро. Больно. Могу по частям. Или чучелом
Лучшее противоядие от любовных напитков — обычный зеленый чай. Чай обычный, но с клубничными зёрнышками. Если случай тяжелый, можно добавить малину. Пока наковыряешь для чая и выковыряешь из зубов — успеешь задуматься: кто тут однозначно дурак, где в фиалковых горшках живут феи, почему купидоны не телепортируются, а летают, зачем ведьмам шляпы, какими родственниками приходятся орки — лепреконам, какой курс золота викингов к тугрику и во сколько обойдется свадьба. Первый и последний вопросы обычно пробивают брешь в сознании и дурман выходит сам по себе.
Несказки Хель
‒ Он сгорит! Марика! Он сгорит!
‒ Кто? ‒ спросила я, уже догадываясь, какой ответ услышу.
‒ Сигурд! ‒ мою подругу трясло. ‒ Они вернулись, и он даже перекинулся, но тут же упал. Они понесли его на руках в подвал к ледяным источникам. Но отец говорит, что это не поможет. Марика! Он умрет! ‒ и она сотряслась в рыданиях.
‒ Как?
‒ В страшных муках! Его внутри будет сжигать вулканический огонь! ‒ крикнула она.
‒ Тише, Сольвейг. Тише! Может быть, все обойдётся? Может быть, твой отец свою куклу ему отдаст? ‒ предположила я.
‒ Нет. Это под запретом, ‒ покачала подруга головой. ‒ Кукла главы под запретом. Да и нельзя. Это единственная кукла на всю семью. Без нее никак. Отец даже ради Сигурда не пойдет на это, ‒ и она вдруг отстранилась от меня и высвободилась из моих объятий.
‒ Ну твой отец что-то обязательно придумает, ‒ попыталась снова я.
А потом Сольвейг взяла меня за плечи и встряхнула.
‒ Сделай что-нибудь, Марика! Сделай!
…. Я прикусила губу, совсем как тогда на башне, когда мы стояли со Стейнмодом Кальдера, главой Вулканических драконов. Пробыли мы на башне довольно долго. Он расспрашивал меня о самом разном. О том, какие еще сюжеты есть в моей голове, и я пересказала ему «Гамлета» с некоторым поправками на драконов. Потом расспрашивал о том, что я вижу. И я с удовольствием описала ему вид, что простирался с башни, и даже вспомнила несколько красивых эпитетов. Разумеется, спросил о причине, почему я хочу остаться в его замке, и был удовлетворен ответом о женихе и нежелании выходит замуж. Дракон с интересом меня рассматривал, а потом кивнул.
‒ Вы можете остаться в замке. Разумеется, дочь дракона, получившая такое прекрасное образование, не может мыть полы. Станете помощницей моего библиотекаря. Он очень стар. И по большей части пьет и спит. Вот ему и будете помогать. Я буду платить вам жалованье. Вы же должны записать эту вашу пьесу про наследника Гамлета. Только пусть это будут не Вулканические драконы, больно там все мрачно. И если еще что-то такое придет в голову, пожалуйста, пишите…
Я горячо закивала в знак полного одобрения этой идеи. Вычищать камины и играть в Золушку мне, признаться, очень не хотелось. Нет, я была готова и к такому повороту событий, но все же лучше обойтись. А тут так повезло и я прошла собеседование на редкость удачно. Пожалуй, что это было самое сложное мое собеседование. В моем мире как-то было проще.
‒ Да и не часто у меня бывает возможность оказать услугу кому-то из Световых драконов. Уж слишком далеко наши владения друг от друга. Так что считайте, что это еще дань уважения вашей семье, ‒ уходя, кивнул мне глава.
Сольвейг была в восторге от того, что я умудрилась понравиться ее отцу, и порывисто меня обняла. Она сказала, что к следующему ее приезду в замок с труппой новая пьеса должна быть готова. И на этот раз она будет играть главную роль.
‒ Наследник Гамлет же мужчина? ‒ оторопела я.
‒ Ну и что? Я зато высокая! И дочь дракона! Идеально подхожу! ‒ гордо вскинула голову Сольвейг, а я не стала спорить и сдержанно кивнула.
«В конце концов, Сара Бернар играла роль Гамлета, и с успехом. Правда, Сольвейг до Сары Бернар, которую называли Божественная Сара, как до… Венеры, там кажется кратер в ее честь назван. Она слова периодически забывает, как на сцену выходит. Уж больно много у нее своих собственных слов в голове. Но кто его знает?» ‒ пронеслось у меня в голове.
И снова мы весь день репетировали и доводили до совершенства постановку. Я же на ходу сообщала новые реплики и вводила новые сцены, о которых благополучно забыла, но вот теперь все отчётливее вспоминала.
А вечером мы снова давали представление. Пришли те, кто не смог его посмотреть в прошлый раз, но и все драконье семейство явилось в полном составе, несмотря на то, что вчера они уже все видели. Сигурд улыбался, а на его коленях снова сидела Ингрид, выводя меня из себя.
Самое главное, что я не искала встреч с Сигурдом. Я не пыталась проникнуть в его спальню или, на крайний случай, встретиться с ним в коридоре замка. Замка, который я толком и изучить пока не успела. Потому что кроме заднего двора, большой залы, кухни и нашей комнаты, я нигде еще не была.
Словом, я и не думала совершать никаких безумств. И только когда я его видела, во мне поднималась вот эта волна непонятных мне пока эмоций и чувств.
Но я была уверена, что и не подумаю что-то предпринимать. Зачем? Я получила право тут жить, читать книги и помогать библиотекарю. Меня кормили на кухне, и у меня была своя кровать. Да еще и жалованье обещали. Что еще нужно? Меня все устраивало, и нарушать это хрупкое, с таким трудом достигнутое равновесие мне не хотелось. Ну, подумаешь, красивый и привлекательный дракон. И что? Встревать и лезть в его жизнь я точно не собираюсь. Мне не надо. Наоборот. Если я хочу сохранить свою свободу и независимость, мне стоит хотя и находиться рядом с драконами, но при этом держаться подальше и быть как можно незаметнее.
Надо отдать им должное, они не приставали и обращали внимание только на тех девушек, которые сами их провоцировали и зазывали. Я же шарахалась и пряталась, и на меня никто внимания не обращал. Зачем возиться с непонятной и дикой служанкой, пусть и достаточно привлекательной, когда есть так много других, которые готовы на всё? А то, что со мной будут проблемы, говорили мои нахмуренные брови, поджатые губы и недовольный взгляд. Я уже не упоминаю, что я тут же сжималась и отступала, стоило мне увидеть кого-то из братьев.
Словом, я старательно охраняла свою неприкосновенность, и у меня пока все получалось.
И снова наше представление имело оглушительный успех. Актеров вызывали на бис и долго хлопали. И разумеется, не обошлось без слез, которые простые сердобольные крестьяне вытирали не стесняясь, когда юные Ромео и Джульетта погибали. Тем более, миниатюрная Джульетта была больше похожа не на дочь дракона, а на крестьянку или служанку. То есть, своя!
Наш директор, довольно кланяясь, вышел на сцену и собирался объявить о том, что сейчас будут танцы. Только он открыл рот, чтобы сообщить, что наши музыканты готовы играть всю ночь, где-то далеко бабахнуло!
Я лично ничего сначала и не поняла, а насторожилась только тогда, когда увидела откровенную панику на лицах крестьян и слуг. И то, что все драконы встали со своих мест. А потом, так же переглядываясь, они устремились на башню отлета. Первым, разумеется, шел глава Стейнмод «Камень мужества» Кальдера. И я, признаться, прониклась уважением к этому дракону. Он не почивает на лаврах и не руководит, сидя на троне, а в первых рядах летит навстречу неприятностям. А то, что неприятности пришли, я поняла по огромному столбу дыма, что поднимался от одного из окружающих замок и долину горных пиков.
Я увидела, как Сольвейг рванула на башню с остальными девушками, кому было позволено провожать драконов, и обнимались они уже без пафоса, быстро, но более проникновенно. Бенедикт, девушка Стейна, плакала и цеплялась за своего дракона одной рукой, второй крепко прижимая к себе ребенка. Я уже знала, что у нее дочка от Стейна и ее назвали Стейнмунн «Ласковый прибой» Кальдера. Она была пока единственной внучкой главы Вулканических драконов.
Бенедикт была невысокой, рыженькой и конопатой. Она не была красивой, а скорее миловидной, и точно очень доброй и бесхитростной. Я уже знала, что ее в замке почти все любили.
Сигурд кстати обнял именно эту девочку на руках у матери, когда улетал. Он поцеловал младенца в румяную щечку и погладил по черным кудрявым волосикам. А потом, обратившись, быстро взмыл за братьями в воздух. С Сольвейг зато обнимались все остальные братья, и она была очень встревожена.
Я схватила ее за руку, как только она спустилась, и потащила на стену, где вид был лучше всего. Сольвейг сначала не поняла, но потом сообразила и рванула впереди меня, показывая дорогу.
Мы, запыхавшись, прижались к каменной стене, и я спросила:
‒ Это вулкан проснулся?
‒ Да, ‒ хмуро подтвердила она.
‒ Это плохо? Но они же летали вчера…
‒ Летали. Обследовали и ждали этого. Они вчера потушили самый опасный вулкан, который должен был вот-вот взорваться. Предотвратили и рассчитывали, что остальные успокоятся. Но… Сама видишь, ‒ и она показала на огромную гору, что сейчас плакала длинными лавовыми ручейками.
Столб пламени поднялся внезапно вверх, и я вздрогнула. Фигуры драконов только летели к нему, но мне уже казалось, что угомонить эту стихию не подвластно даже драконам.