Он забирает мое ледяное дыхание и пьет мой мороз большими глотками. Мне кажется, что я теряю вздохи, но он отдает мне взамен тепло и жар своего тела, заставляя меня судорожно цепляться за его обнаженные плечи. Его губы, голодные, алчные не дают мне усомниться в правильности того, что мы делаем. Я должна быть рядом с ним, раствориться в его огне и получить свою долю вулканического жара.
Я провожу руками по его плечам и все же отстраняюсь. Сигурд тяжело дышит, но ничего не говорит, давая мне так необходимую мне передышку, и я благодарно веду руками вниз, начиная обследовать его тело. Я задеваю его соски, трогаю живот и в прозрачной воде нахожу его упирающееся в меня желание. Внизу он тоже голый, и я смыкаю руки, обхватывая пальчиками его достоинство.
Сигурд запрокидывает голову и снова стонет.
‒ Даааа… Подвигай рукой, детка. Пожалуйста. Ты же не собираешься разрешить мне себя потрогать? И снять с себя свои мокрые тряпки?
‒ Даже и не подумаю, ‒ фыркнула я, выполняя его просьбу. ‒ Ты большой, ‒ протянула я со смесью восторга, недоверия и страха.
‒ Да… Еще, ‒ просит он, запрокинув голову в ответ на мои движения.
Я осторожно его рассматриваю и понимаю, что удержаться и не схватить меня сейчас руками, заявляя на меня свои права, стоит ему невероятных усилий. У него на лбу вздулись вены, он весь сейчас каменный и натянутый, как тетива лука. При этом его кожа все еще горит.
‒ Я на пределе, не останавливайся… Я слишком изголодался…
Я удивленно выгибаю бровь, но решаю, что раз так, то может, мне и права покачать?
‒ Увижу девушку рядом с тобой еще раз, и ты меня больше не почувствуешь, ‒ и я сжимаю шаловливые пальчики.
Сигурд ничего не отвечает, я вообще не уверена, что он меня сейчас слышал. Он начинает выплескиваться мне в руки, с протяжным стоном кончая. Его сильное тело расслабляется, и я вижу, как жар начинает покидать его. Как будто все барьеры сняты и больше нет препятствий для его выхода. Вода вокруг нас стала совсем теплая и я, расслабившись, крепко обняла дракона и положила голову ему на плечо.
‒ Сядь на меня. Не хочу, чтобы ты соскользнула в воду, ‒ просит расслабленно Сигурд, и я залезаю ему на колени.
Я не знаю, сколько мы так просидели, но вот я почувствовала, что кожа Сигурда больше не пылает, да и вода вокруг нас становится холоднее. А холодную воду, как выяснилось, я не слишком уважаю. Может быть, это наследие того времени, когда у нас ее на месяц летом отключали? Как бы то ни было, я завозилась, и Сигурд поднял голову.
‒ Может, выйдем из воды? Там есть лавка. Она широкая. Да и тебе белье мокрое снять не помешает.
На меня нападает какое-то непонятное полусонное состояние. Вот вроде бы и спать не хочу, но вялая до ужаса и соображаю плохо.
‒ Как? ‒ хрипло спросила я.
‒ Держись за бортик, ‒ просит он и я подчиняюсь, цепляюсь за камни.
Сигурд быстро подтягивает сильное тело и одним слитным движением, не снимая с глаз мою ленту, оказывается на полу. А потом он присаживается на корточки и протягивает мне руки.
‒ Давай, я тебя вытащу.
Я не сразу понимаю, что он от меня хочет, потому что во все глаза рассматриваю его. Вернее, его… живот. Ага. Даже в расслабленном состоянии там есть на что посмотреть.
‒ Детка? ‒ хмыкает понимающе Сигурд, приводя меня в чувство, и я вкладываю ладошки в его протянутые руки.
Сигурд пробежался пальцами по моей ладони. Ну просто ему потрогать можно было только их. Интересно, кольцо он заметил? Вроде бы если и заметил, то внимания не обратил. А потом он вытащил меня из чаши быстрым рывком, и не отпуская моих рук, вслепую дошел до ближайшей скамейки за ширмой. Там тоже на ощупь нашел одной рукой полотенце, а второй продолжал сжимать мою ладошку.
Он завернул меня в полотенце и предложил:
‒ Я дал слово, но ты бы сняла с себя свои тряпки. Я слышу, как клацают твои зубы. Ты замерзла, ‒ и он сел на лавку, а потом и вовсе завалился на нее, закинув руки за голову и давая мне понять, что не собирается меня трогать.
‒ Спасибо, ‒ буркнула я и принялась стаскивать мокрое белье.
Я выжимала его и встряхивала, думая, что последнее время делаю это слишком уж часто. А потом подошла к своему платью, собираясь одеть его и убежать, как и планировала.
‒ Там ночь. Куда ты побежишь сейчас? Уйдешь утром. Я не буду удерживать. Я пообещал, ‒ сказал дракон. Я оглянулась на него.
Ну ничего же страшного не произойдет, если я погреюсь с ним рядом? Я всего на пару часов. А потом убегу. Я и спать-то не буду. Только погреюсь.
Я развесила белье на ширме и осторожно подошла к дракону, развалившемуся на лавке. Он так и лежал, закинув руки за голову, совершенно голый и расслабленный. Рядом с ним оставалось место, и я осторожно прилегла и прижалась к его теплому боку.
‒ Ты упадешь. Там мало места. Закинь на меня ногу, а голову положи на плечо, ‒ шепнул он мне в волосы.
И я, как под гипнозом, его слушаюсь и покорно выполняю все, что он мне сказал. И слышу его облегченный вздох. А потом я лежала и слушала, как бьется сильное сердце дракона, этот стук ввел меня в сонливое состояние, и я сама не поняла, как заснула.
Проснулась я как от толчка. Не поняла, что меня разбудило, но сообразила, что времени прошло много. Тут не было окон, но наверняка уже позднее утро.
Я осторожно встала, боясь потревожить дракона. Но он глубоко спал. Его грудь вздымалась, тело было расслабленным, а на губах блуждала счастливая улыбка.
Я сделала несколько шагов назад от лавки, на которой мы чудом поместились вдвоем, и сдернула с ширмы мое высохшее белье. А потом, наклонившись, подхватила свои остальные вещи и унеслась с ними к противоположной стене, благо там тоже была и скамейка, и ширма. Я поспешно одевалась, гадая, хватит ли мне времени, чтобы убежать, и уже застегивая пуговички на платье, поняла, что не хватит. Дверь, в которую я так удачно проскользнула, отворилась и послышались шаги множества ног.
А потом я услышала облегчение в голосах драконов, они искренне радовались тому, что Сигурд выжил. И уже понадеялась, что он и сам поверит, что это был только сон и ему все привиделось. Как вдруг все мои мечты остаться незамеченной разбились в пух и прах.
‒ Нет! Я не мог все себе придумать. Да и огонь не ушел бы. Я должен был сгореть! Это не было видением и сном. Я отчетливо все помню! ‒ почти прорычал Сигурд.
И тут вдруг Сумар весело спросил:
‒ С каких пор, Сигурд, ты носишь ленты в волосах?
Воцарилась молчанье, а потом Сигурд сквозь зубы процедил:
‒ Я найду ее. Куда она делась? Мне нужны стражники, что дежурили здесь ночью. И где Стейн, отец?
Глава 11. Одиннадцать слов. В семье должно быть все по-честному: папа работает, а мама — красивая
— Понимаете, — сказал Муми-папа, наклоняясь вперёд, — у моря иногда хороший характер, иногда плохой, и невозможно понять, почему. Ведь мы видим только поверхность воды. Но если любишь море, это не имеет значения. Тогда принимаешь и плохое, и хорошее…
Туве Янссон, "Муми-папа и море"
Трактат? Помочь найти трактат? «О куклах и драконах»? И что мне ответить Сигурду «Защищенному победой» Кальдера, наследнику Вулканических драконов, на такой простой вопрос? То, что он меня просит, ведь входит в обязанности библиотекаря. А я вроде библиотекарь и есть? И что я должна сказать? Не отказывать уж точно!
…. Тогда, в ледяных купальнях, после вопроса Сигурда о брате я тоже напряглась, потому что мне и самой было интересно, помогла я Стейну или нет? И признаюсь, я даже немного выдохнула от облегчения, когда услышала ответ главы Вулканических драконов:
‒ Слабость, из кровати его Бенедикт не выпускает, но главное, он жив.
‒ Держу пари, она его не из-за слабости из кровати не выпускает, ‒ хохотнул кто-то из братьев.
‒ Сигурд, ты бы оделся, а то неудобно стражников допрашивать без штанов, ‒ заржал другой.
‒ На, держи. Это запасная одежда и обувь, что тут хранится на всякий пожарный. Мы в курсе, что все девки в замке и так твои, но мы-то не хотим ни с чем остаться. А если ты выйдешь в таком виде, боюсь у нас не будет шансов, ‒ а вот это Сумар зубоскалит.
‒ Хватит, ‒ оборвал веселье глава. ‒ Сигурд? Меня, признаться, тоже волнует вопрос, как умудрились выжить два моих старших сына.
‒ Прости, отец. Я пока сам плохо понимаю и не готов делится соображениями. Кстати, ты уверен? Тут, кроме нас, никого нет? ‒ спросил Сигурд, видимо одеваясь, потому что я слышала шорох одежды.
‒ Ну хорошо. Сейчас убедимся, ‒ и я услышала хлопок руками.
Я вжалась в стену и даже глаза прикрыла на всякий случай. Я отчетливо почувствовала, как мимо меня пронесся как будто порыв ветра.
‒ Нет, сын. Тут, кроме нас, никого нет, ‒ сказал глава.
‒ Все еще хуже, чем я думал. Спасибо, отец. И да, ты прав. Стейн не смог бы выжить сам.
‒ Уверен? ‒ я буквально почувствовала, как нахмурился глава Вулканических драконов и его голос потяжелел.
‒ Да. Он поглотил слишком много огня. Хотел, чтобы мне досталось как можно меньше. Он сознательно решил пожертвовать собой, ‒ ответил Сигурд.
‒ Стейн прекрасно осознает, что ты ценнее и сильнее. Благороден до мозга костей, ‒ вздохнул глава Вулканических драконов, но я услышала гордость в его голосе.
‒ Он должен был сгореть, отец. Мне нужно с ним поговорить и узнать, что он помнит.
‒ Я уже спросил. Ничего он не помнит. Нырнул в воду, а потом его прошило холодом, словно сотней спиц, выпуская из него лишний огонь. Сам не понял, как остыл, всплыл и обратился. Даже последовательность не может указать. То ли сначала остыл, а потом обратился, или наоборот, ‒ прокомментировал глава. ‒ Но разумеется, ты можешь с ним поговорить.
‒ Спицы… Тоже мне. Это опять все Бенедикт. Она у нас вяжет. Такими темпами и Стейн скоро рукодельничать начнёт, отец, ‒ снова хохотнул кто-то из братьев.
‒ Цыц! Мне нравится эта девочка! И она подарила мне пока единственную внучку. Так что я не потерплю пренебрежения к девушке! ‒ снова поставил сыновей на место глава.