‒ Я ему покажу, как вернется! Я ему устрою! Я… Я… Я выйду замуж! Вот! За того, кого отец предлагает! ‒ выдала Сольвейг, а я подскочила к ней и встряхнула ее за плечи.
‒ Соль! Прекрати немедленно! Есть вполне логичное объяснение тому, что он не обнял тебя. И если ты отключишь эмоции и включишь голову, то ты и сама это поймешь! Не делай глупостей из-за ерунды!
‒ Это не ерунда! ‒ завопила она, но вдруг успокоилась и, подняв на меня глаза, в которых плескались невыплаканные слезы, спросила, ‒ Почему?
‒ Потому что официально он тебе никто! И твой отец не давал ему разрешения ухаживать за тобой, и мог бы получиться скандал, ‒ и я обняла ее за плечи и принялась ласково поглаживать.
‒ Верно, ‒ Сольвейг отпустило, и она заревела.
Но это все было лучше ее метаний по моей… ну то есть, замковой библиотеке.
‒ Потом, Каиса! ‒ сказала я.
‒ Что Каиса?
‒ Ну представь, как бы она выглядела там, на башне, если бы ее никто перед отлетом не обнял? ‒ спросила я.
‒ Как дура!
‒ Да! В смысле, слегка неуместно. Вот он и спас ее от такого конфуза. Видимо предполагая, что Сигурд ее не обнимет.
‒ Да, точно. Сестренку они любят, ‒ закивала Сольвейг, вытирая слезы.
‒ Вот видишь? А с тобой и так братья наобнимались. Вот он и посчитал правильным обнять Каису.
‒ Верно, верно! А что же я тут сижу как дура? Нужно же к озеру бежать! Братья и Клем наверняка туда прилетят. Побегу встречать! ‒ и она высвободилась из моих рук.
‒ Погоди, а Сигурд?
‒ А что Сигурд? Он в ледяные ванны пойдет. А отец к своей кукле. А вот братья или в ванну со льдом, или в озеро. Но сегодня скорее в озеро. Вулкан еще не пробудился. Они же полетели предупреждать извержение. Так что не сильно загорятся, ‒ почти на ходу прокричала она.
Я проводила ее взглядом и принялась перебирать книги на полке возле окна, из которого было видно, как драконы будут возвращаться. Ну просто так. На всякий случай.
Я так и не отошла от окна до самого вечера. Я видела, как драконы возвращались в замок. Некоторые и в самом деле ныряли в озеро, но почти вся молодёжь вернулась в замок и даже улыбалась при приземлении. И только ближе к ужину я увидела, как к замку летят три дракона. Самые старшие и сильные Вулканические драконы. Стейн, Сигурд и сам Стейнмод.
Летели они спокойно и было видно, что все трое полны сил и в этот раз ничего их жизни не угрожает. Стейн что-то проревел во всю свою огромную пасть и, сложив крылья, камнем ушёл в воды озера. А вот Сигурд и глава приземлились на башне, и когда на их обнаженные плечи накинули плащи, не спеша двинулись вниз.
Я выдохнула и поняла, что очень есть хочется. Я толком не позавтракала, а обед и вовсе пропустила. Теперь, когда все благополучно закончилось, стоит подкрепиться.
Я поставила книгу на место и вернулась в нашу комнату, чтобы у двери обнаружить поднос с моим нетронутым обедом. Я уселась привычно на подоконник и принялась есть. Еда была холодная, но все равно вкусная.
‒ Мы целовались! ‒ сообщила, влетая в комнату, довольная и сияющая Сольвейг.
Я улыбнулась и принялась внимать, как это было упоительно, и как она обнимала его, и как переживала, и как они на берегу озера слились в умопомрачительном поцелуе прямо на глазах у всех ее братьев. Братья не преминули поддержать их улюлюканьем и свистом. Потом шла пятиминутная восторженная речь, какой он у нее замечательный, и я только и успела ее прервать на минуточку вопросом:
‒ Как остальные? Как Стейн?
‒ Все хорошо. Все вынырнули. Все охладились. Но они не сильно и загорелись, ‒ отмахнулась Сольвейг. ‒ Сигурд вместе с отцом поливали вулкан холодом, и остальные наглотались огня совсем чуть-чуть.
‒ Сигурд? Поливал холодом? ‒ переспросила я.
‒ Да. Видимо и в самом деле, отец отдал ему свою куклу ненадолго. Но я поверить в это не могу. Отец бы никогда не согласился. Странно это. Но если не отец, то откуда холод? Правда, немного было у Сигурда того холода, но все равно, ‒ пожала она плечами.
‒ А сам Сигурд куда отправился? ‒ переспросила я.
‒ Так в ледяные купальни. Он быстро израсходовал весь холод и потом снова больше всех огня забрал из вулкана. Так что ему опять больно, но угрозы жизни в этот раз нет. Ну, погорит. Так ему и не привыкать. Так вот, Клем сказал, что его оказывается лично мой отец пригласил к вулкану. Представляешь? ‒ вернулась к тому, что волновало ее, Сольвейг.
Я бы еще поспрашивала, но не стала рисковать. Поэтому переключилась на ее любимого Клемента «Милостивого» Пахоэхоэ.
‒ И почему это? Как ты думаешь? ‒ задала я вопрос.
‒ Может, отец проверял его?
‒ И что Клемент? ‒ поддержала я разговор.
‒ О! Он показал себя достойно! ‒ принялась тарахтеть Сольвейг.
Я прослушала очередную хвалебную оду ее любимому и как бы нехотя спросила:
‒ Сигурд уже в ледяных купальнях в подвале? А охрану выставили?
‒ Нет, ‒ замотала головой подруга, ‒ Сигурд наоборот сказал, чтобы никого не было почему-то. Но ни одна девица и не подумает спуститься туда. И ты не ходи!
‒ Почему?
‒ Потому что Каиса тебя со свету сживет! Не нужно ее злить. Сигурд утром придет. Вот тогда и увидитесь. Ладно! Мне нужно переодеться и спуститься к ужину, ‒ и Сольвейг подбежала к нашему сундуку в поисках нужного наряда.
‒ А Сигурд на ужин не придет, получается, ‒ задумчиво протянула я.
‒ Ну, так всегда в день вылета бывает. Уже хорошо, что кроме Сигурда, все остальные будут за столом, ‒ пробурчала Сольвейг, застегивая пуговички на нарядном платье. ‒ Ты не переживай. Я могу распорядиться вместо Сигурда, и ужин тебе принесут.
‒ Нет, не нужно. Я доела только сейчас обед и не захочу есть до утра, ‒ помотала я головой.
‒ Ну, как знаешь. Я побежала, ‒ и Сольвейг выскочила из комнаты.
Я же вздохнула.
Сигурд горит. Должна ли я пойти к нему и помочь? «Меня, в конце концов, об этом не просили!» ‒ зло подумала я, но быстро сдулась.
Мужчины делятся на два типа. Те, кто пишут завещание, когда у них температура слегка повысилась, и вызывают скорую по любому поводу. И есть второй тип мужчин. Те, кто идет к врачу только тогда, когда обломок копья в спине начинает мешать спать. На самом деле, первый случай гораздо проще. Такие мужчины послушно ходят к врачу и покорно пьют лекарства. А вот мой дед, когда повредил руку бензопилой «Дружба», попросил меня быстренько сгонять за синей изолентой и ни в коем случае не говорить ничего бабуле. Я еще тогда подумала, что довольно странные представления о дружбе были у человека, который назвал этим именем бензопилу. Этот вариант мужского отношения к здоровью гораздо сложнее, потому что деду в итоге откромсали половину желудка, и то только тогда, когда прободная язва открылась и началось кровотечение. До этого от него и слова никто не услышал о том, что у него что-то болит.
Сигурд был из тех, что не придет и не попросит о помощи. Да и у кого? Я всего лишь скромный библиотекарь. Но что-то мне подсказывает, что даже если бы дракон что-то знал обо мне, он бы о помощи не стал просить с протянутой рукой.
Я вышла из комнаты и принялась спускаться по лестнице, направляясь в ледяные купальни, благо теперь я хорошо знала туда дорогу. За то время, что я живу здесь, я успела более или менее изучить замок, хотя он был довольно велик.
Могла ли я сегодня туда не спускаться? Да, вполне можно было бы и не ходить. Сигурд не сгорит. И Сольвейг это подтвердила. Промучается всю ночь и к утру остынет. С куклой… Ну то есть со мной, это будет быстрее и менее болезненно. Но у него куклы нет. Или все же я есть у него? Почему я не могу уже принять решение? Потому что не могу довериться. Чужой мир, я тут непонятно на каких правах, да и мой прежний скептицизм уверяет меня, что доверять кому-то нужно очень осторожно.
Но я спускалась. И с каждой ступенькой понимала, что не пойти туда просто не могу. Не в моем это характере, вот так оставить дракона, когда я могу ему помочь. Неправильно это. Но и это было не самым главным. Я хотела пойти. А это как с ложью самой себе. Так же и с желаниями. Я поняла, что когда очень сильно что-то хочешь, то лучше это сделать. Опять-таки, вот те туфли? Ну которые жмут, и ты точно знаешь, что ходить в них не будешь. Да, нужно признаться самой себе, что ходить ты в них не будешь, но если все равно бешенное желание их купить не пропало, то нужно купить. И пускай стоят! Потому что нужно баловать себя. Ну и пусть я идиотка и транжира! Но гораздо страшнее совсем ничего не желать. Это я, как кукла со стажем, теперь отчетливо понимаю.
Вот и сейчас я шла и думала о том, что я хочу к Сигурду. И почему я должна отказывать себе в этом?
Я вошла в коридор, осторожно выглядывая из-за угла и прижимаясь к стене. Всю дорогу я преодолела спокойно. Если мне кто-то и встречался, то или не видели и их взгляд проходил вскользь, или улыбались приветливо, не сильно уделяя мне внимание. Как будто так и должно быть. Свойство кукольной магии, вот такой уход в тень. Я пока не совсем разобралась, как это работает. Но похоже на хамелеона, который меняет окраску. Видимо, и я была куклой-хамелеоном.
Никого не было ни в коридоре, ни в круглой комнате, где в прошлый раз стояли стражники. Я пробежала открытое пространство и осторожно протиснулась в большие двери, слегка приоткрытые, чтобы попасть в следующий коридор, идущий под уклоном вниз, в ледяные купальни в подвале.
И уже вот тут я явственно услышала голоса.
Один голос принадлежал Сигурду. Он был спокоен и тих. А вот его собеседница громко кричала на все купальни, и ее голос эхом отражался от стен и отчётливо долетал до меня.
Я припустила вперед, потому как все, что она кричала, мне было понятно и так. Куда больше меня интересовали ответы Сигурда. Я приблизилась и, сосредоточившись, сделала шаг внутрь купален, чтобы сразу же прижаться к стене и двинуться в сторону ширмы.
Я так старалась слиться со стеной, что только краем уха слушала разговор, и лишь оказавшись за ширмой, выдохнула и осмотрелась.