‒ Я не дура! И не самоубийца! ‒ крикнула я и бросилась в следующий ряд.
‒ Нет! Марика! Нет, конечно! Еще там у озера, когда я увидел тебя впервые и ты пряталась за Сольвейг, я сразу понял, что ты сама жизнь. Просто не совершай необдуманных поступков. Только и всего. Будь осторожна. Я прошу тебя, ‒ его голос был очень ласков и нежен.
Я бы растаяла, но что-то мне мешало. Вот не готова я пока. Мне и в самом деле нужно время. И я перебежала в следующий ряд.
‒ Марика, и еще. Я постараюсь дать тебе время. Но пожалуйста, давай поговорим, а потом ты примешь решение. Просто поговорим, а потом убегай? Обещаешь? ‒ продолжил увещевать меня он.
Я добралась до конца полок. Тут дальше была глухая стена, на которой висела огромная картина в тяжелой раме. Я точно помнила, что с нее на меня всегда скалился огромный дракон жуткого вида, и всегда старалась обходить эту часть библиотеки стороной.
Но вот сейчас на картине была изображена девушка. Я открыла рот и во все глаза смотрела на картину. Девушка была в платье, похожем на то, что носили тут почти все. И служанки на праздник могли такое надеть, да и у меня было похожее. Девушка в одной руке держала куклу, а второй рукой она указывала жестом на игрушку, привлекая к ней внимание. Как будто давая подсказку. Только вот на что?
Голос Сигурда приближался. Он продолжал что-то говорить, негромко и ласково. Что-то, кажется, про свою маму. Но сейчас меня больше интересовала картина в большой раме передо мной.
Почему девушка на картине мне казалась знакомой?
‒ Ох… ‒ вырвался у меня вздох, и я прижала ладошку к губам.
Если девушку на картине состарить, добавить морщин и волосы сделать седыми… То она будет как две капли воды… Это же незабвенная Зинаида Мафусаиловна! Моя соседка! Да, даже серьги в ушах у девушки были похожи на серьги Зинаиды Мафусаиловны. Такие огромные натуральные жемчужины все наперечет, и я была уверена, что у нее в ушах обычный дешёвый пластик или современный искусственный жемчуг. А вот теперь, глядя на эту картину, я уже не была в этом так уверена. Хотя и помнила прекрасно о двух жемчужинах грушевидной формы, которые вечно путают. Одна называется «Перегрина», а ее сестра «Пелегрина» *. Одна принадлежала Марии Кровавой, а потом Элизабет Тейлор, а вторая, кажется, Юсуповым. В любом случае, вот такой большой, правильной грушевидной формы жемчуг ‒ большая редкость.
‒ Марика! ‒ раздался голос Сигурда совсем близко, вырывая меня из задумчивости.
Так! На что она указывает пальцем? Если не на куклу, то на что? Если выйти за рамки картины… что у нас там? Рама. А на раме что? Вензелёк, и не один. И я, подскочив к раме, принялась примерно в том месте, куда указывал палец девушки, нажимать на все подряд. И у меня получилось!
Мой тонкий пальчик утонул в очередном провале деревянной резьбы, и на этот раз погрузился полностью, нажимая на какую-то кнопку или рычаг. При этом механизм явно был рассчитан на тонкие девичьи пальцы. Дракон совершенно точно ничего нажать бы не смог.
Стена заскрипела и стала двигаться вместе с картиной. При этом раздавался оглушительный грохот и треск. Как будто механизм давно не смазывали и также очень давно не открывали.
‒ Марика!!! ‒ до меня донесся явно испуганный голос Сигурда.
Но я, ни на минуту не усомнившись, юркнула в образовавшийся довольно узкий проход. Мне пришлось пригнуться и буквально сложиться, чтобы с трудом пролезть. И снова он явно не был предназначен для дракона. Только девушка могла сюда протиснуться.
Впереди была темнота и пустота, но я почему-то ни на минуту не усомнилась, ныряя в неизвестность. Как только я зашла, немедленно развернулась и навалилась всем весом на дверь, закрывая ее за собой. И мне удалось. Дверь захлопнулась, отрезая меня от библиотеки и от Сигурда. Я выдохнула с облегчением, прижалась к ней лбом и зажмурилась.
Мне просто необходимо время, чтобы все осознать и обдумать. Не в моем характере принимать решение мало того, что под давлением, так еще и не взвесив все и не просчитав все возможные варианты. Да, согласна. Голова у меня варит сейчас не очень хорошо. Я не вижу у себя под носом очевидных вещей. Но тем более это повод для того, чтобы взять паузу.
И я, выдохнув, развернулась и открыла глаза.
_________________________
*«Перегрина» — грушевидная жемчужина, которая была выловлена в середине 16 века и прослыла самой крупной жемчужиной в мире. «Пелегрина» — овальная жемчужина из собрания князей Юсуповых, которая была продана Феликсом Юсуповым женевскому ювелиру Жану Ломбару в 1953 году. Название юсуповской реликвии отсылает к превышающей её в два раза своими размерами жемчужине «Перегрина», с которой её часто путали как историки, так и сами владельцы.
Глава 16. Шестнадцать слов. Если бы Золушка находилась в карете, когда карета превращалась в тыкву, Золушку бы спрессовало внутри тыквы?
— Варварская игра, дикая местность — меня тянет на родину. — Где ваша родина? — Не знаю. Я родился на корабле, но куда он плыл и откуда, никто не помнит. А вы где родились, Жакоб? — А я вообще ещё не родился. — Не родились? — Нет. — И как вы дальше думаете?
«Формула любви» — фильм Марка Захарова по сценарию Григория Горина
‒ Марика, ‒ улыбнулся мне Сигурд, не открывая глаз.
‒ Милый, сколько же ты ждал? ‒ тихонько спросила я, убирая прядь волос с его лица.
‒ Всю жизнь. Я ждал тебя всю жизнь, ‒ ответил он.
Я вспомнила, с каким настроением я уходила, и вот теперь вернулась.
…. Я тогда повернулась к пугающей темноте помещения, в которое попала, и охнула от удивления. Комната была правильной круглой формы. Окон не было, но это и понятно. Откуда взяться окнам в потайной комнате?
Мебели тоже почти не было. В глаза сразу же бросалась тренога с деревянной подставкой. Тренога была похожа на пюпитр, на котором обычно в моем мире ставили ноты, только более массивная. Но здесь были не ноты, а большая книга. Рядом с подставкой располагалось огромное кресло. Даже на вид оно было очень удобным и вместительным. Уверена, что я бы могла с моим высоким ростом запросто свернуться в нем калачиком и заснуть. Эдакий тронище, только с мягкой спинкой и подлокотниками.
Рядом с книжной подставкой с одной стороны стоял огромный кованый подсвечник. Такие подсвечники мне почему-то виделись в больших старинных залах. На подсвечнике находились сразу несколько свечей разного размера, толщины и высоты. И я готова была поклясться, когда я только сюда проникла, свечи не горели. Но вот теперь мрак рассеивала одинокая свеча. И по мере того, как я делала неуверенные шаги вперед, еще несколько свечей сами собой загорелись.
А с другой стороны от пюпитра с книгой стоял огромный старый, покрытый пылью железный доспех. Забрало было поднято и зияло на меня пустотой и чернотой. Но все же подойдя ближе, я первым делом постучала по металлу и заглянула в шлем, поднявшись на цыпочки. Ответом мне была гулкая тишина внутри. Доспех был пустой. Но очень красивый. Я с удивлением рассматривала причудливую вязь на шлеме, нагруднике и перчатках. Кто его сюда поставил? И зачем? Ответа у меня пока не было.
Но поразило меня не только это. В потайной комнате на стене висели картины. Стена была сложена из грубо обработанного серого камня, и на ней особенно выигрышно смотрелись золоченые рамы картин с причудливой искусной резьбой. Одна из них, висевшая точно над книгой, сейчас была ярко освещена светом загоревшихся свечей. Остальные терялись в темноте. Но и ту, что сейчас было видно, мне захотелось срочно рассмотреть при хорошем освещении.
Рама, кстати говоря, была со множеством завитушек. Интересно, они тоже открывают куда-то проход? Почему-то проверять это пока не хотелось. Я подошла ближе и, прихватив одну из свечей, принялась рассматривать изображенную на картине спящую девушку. Мне показалось, что я где-то видела эту картину. Я не большой знаток живописи, но могу узнать не только Шишкина, потому что он есть на конфетах «Мишка косолапый». Но разумеется, вот так сходу художника я бы не назвала.
Девушка на полотне была блондинкой. Она спала, и ее поза, эти распущенные волосы и умиротворяющая красота были очень похожи на… кукольную. Как будто девушка была куклой! Только «двери от Титаника» и не хватает!
Я закусила губу и двинулась к книге.
На открытой первой странице я увидела схематичное изображение девушки в той самой позе, в которой обнаружила себя, когда очнулась. Лежа на спине с закрытыми глазами. Под девушкой закручивалась странная воронка.
‒ Ты, Марина, только и просила, что инструкцию, чертеж или памятку? Кажется, вот она, перед тобой, ‒ громко произнесла я и плюхнулась в кресло. ‒ Нужно взять себя в руки и попробовать прочитать хотя бы начало.
Подбадривать себя вслух было странно, но это подействовало, и я уверенно потянулась, переворачивая страницу.
Я не знаю, сколько я читала только начало огромного талмуда, но времени прошло изрядно. Я успела проголодаться. Если коротко, все сводилось к множеству миров, к равновесию Вселенной и к тому, что под Озером горных духов находится портал, из которого собственного говоря и появляются существа из других миров в виде кукол. Я кое-что читала на тему множественности миров, у нас идея была довольно популярна. Какой-то ученый, кажется, физик, предложил теорию, согласно которой существуют «параллельные вселенные», в каждой из которых действуют одни и те же законы природы, которым свойственны одни и те же мировые постоянные, но которые находятся в различных состояниях*. И вот теперь я, получается, на практике подтвердила эту теорию? Забавно. А Нобелевскую премию мне дадут? Нда… Вряд ли.
А направить в параллельный мир, согласно лежащей передо мной книге, могли особые проводники. Таким проводником видимо и была моя незабвенная подруга Зинаида Мафусаиловна. Я призадумалась, но поняла, что мне этого все равно не постичь.
Ведь как бывает? Мы очень часто встречаем людей, про которых говорят, что они странные, непонятные или не такие, как все. И сейчас я говорю не о блаженных и сумасшедших.