– Какие? – заинтересовалась я. Стакан с яблочным пойлом стоял передо мной нетронутым. По-моему, его вообще никогда не мыли.
– Всякие, – нахмурившись, буркнул Алан, глядя поверх моей головы.
Я тоже хотела посмотреть, но юноша не позволил, удержав за плечо.
– Не надо, – покачал он головой, но я все-таки посмотрела. В дальнем конце зала трое наемников раскладывали на столе подавальщицу. Не торопясь, со вкусом глумились, разрезая на девчонке одежду и зажимая рот, чтобы не орала. Они что ее, прямо здесь?.. Фу! И не боятся ведь дурных болезней.
– Пойдем на воздух, – отставил недопитый сидр Алан.
– Пойдем. – Я была рада покинуть продымленное помещение, воняющее кислятиной, прелью и горелыми лепешками.
Хозяина таверны мы встретили на крыльце.
– Лошади готовы, господа, – поклонился он, пытаясь разглядеть наши лица в полумраке.
– Два серебряных, как и договаривались, – сунул ему монеты Алан. – По возвращении одну серебрушку отдашь.
– Конечно, – угодливо поклонился тот.
Приготовленным клячам до гордого звания лошадей было как от нас до Борга пешком.
– Это ты сейчас пошутил? – подала голос я. – Серебро за аренду этого?
– Мои лучшие кони, юный господин!
– Да они десяти лиг не протянут! – рявкнула я.
– Знаете что, господа, – набычился мужик, – или берите то, что есть, или проваливайте. – За его спиной, поигрывая дубинами, возникли трое работников.
– Мы сейчас пойдем на конюшню и сами выберем коней, – внес «дельное» предложение Алан, растягивая время. И он, и я слышали шаги за спиной, но точное местонахождение четвертого определить пока не удалось.
– Ага, сходите-сходите, – закивал мужик.
Мы с Аланом переглянулись и одновременно порскнули в разные стороны. В место, где стоял мой друг, с хлюпаньем, из широкого замаха, опустилась оглобля. Я и ростом была поменьше, и деньгами не светила, потому меня не сочли достойной целой дубины, собираясь просто скрутить. Совсем мужичье охамело – разбойничают всего в часе неспешной ходьбы от замка сюзерена.
Я легко увернулась от рук неуклюжего увальня и с оттягом пнула его в то самое место, которого избегала в спаррингах с Аланом. Друг все-таки. И нет, меня этому «приему» научил не Рох, а Тимар. А вот как шагнуть навстречу нападающему, втрое большему, чем я сама, войти в его движение и слегка его подправить, помогая встретиться со ступенями, объяснил островитянин. Собственно, на этом драка и кончилась – к моменту, когда я выбила зубы трактирщику, Алан сломал руку мужику, решившему достать нож.
– Так мы берем лошадей? – наклонилась я к трактирщику.
– Берите, – неожиданно донеслось из темноты.
Мы с Аланом, отпихнув поверженных противников, снова стали спиной к спине, и из темноты раздались аплодисменты.
– Все в порядке, юные господа, мы не собираемся нападать.
В круг тусклого света, образованного поскрипывающим на цепи фонарем, шагнул мужчина в костюме, украшенном нашивками капитана разъездов.
– Доброй ночи, молодые люди, – поздоровался он.
Алан расслабился и шагнул вперед.
– Доброй ночи, капитан. А вы не торопились нам помочь.
– Да вы и сами неплохо справились. Особенно ваш спутник. У него очень интересный стиль боя.
Я стушевалась. Вот сейчас узнают меня-красивую и с позором сопроводят в замок. Шансы сбежать от патруля у нас были, вот только за покалеченных солдат придется отвечать. И зачем я только позерствовала, картинно ударив трактирщика пяткой по челюсти? Алан и так знал, на что я способна, а теперь и этот капитан знает. А кого у нас в графстве учат Искусствам? Правильно.
Повезло. То ли темнота помогла и меня не узнали, то ли капитан был новый, не знакомый еще со сплетнями о юной воительнице с ручной пантерой, но меня явно сочли мальчишкой. И слава Светлым.
Трактирщика арестовали.
– Что с ним будет? – спросил Алан.
– Мошенничество, – согнул большой палец капитан, – покушение на убийство, – добавил указательный. – Думаю, если таверну обыскать, еще много интересного найдем. Виселица либо каторга.
Я согласно кивнула. Именно так с ним и нужно. А ведь таверна была на хорошем счету – налоги с нее шли исправно, я сама проверяла, донесения тоже. Раз этот хорек посмел нападать на проезжих, то двойную бухгалтерию вести сами боги велели! И все это у Тимара под носом?! Надо будет навести брата на мысль объехать подотчетные заведения, не приведи Светлые, Йарра увидит это безобразие. Нет, а если бы вместо нас курьер был?! Меня аж трясло от злости.
– Успокойся, – хлопнул меня по плечу Алан.
– Я спокойна, – буркнула я в ответ.
Деньги у трактирщика мы отобрали, и моя внутренняя жаба радостно потерла пупырчатые лапки. Серебрушка экономии! С лошадями я тоже не мелочилась и выбрала двух лучших, лишь ненамного ниже классом, чем моя Ворона или Звездочет Тимара. Снова всколыхнулась злость – откуда у простого трактирщика такие кони?!
– Мы направляемся в Эйльру, можем проводить, если вам по дороге, – предложил капитан.
– Было бы неплохо, – опередил меня Алан, взявший на себя роль главного в нашей компании.
Глава 29
В Эйльру мы въехали в начале второго ночи.
– Кто? – глухо донеслось с укрытой промозглой дымкой вышки.
– Вайнор Сэйр, четвертый патруль, – подставил лицо свету и измороси наш сопровождающий. – С добычей и попутчиками.
Загрохотала поднимающаяся решетка. А мост, почему-то, на ночь не убрали. Видать, давно к ним нечисть с гор и Леса не спускалась.
Алан закатил глаза:
– Лаура, до Леса два дня пути, до гор неделя!
– А мантикору я встретила в получасе езды от замка!
– Что за попутчики, Сэйр? – спросил стражник, приготовив писало и бумагу.
– Встретил двух парней неподалеку от замка Йарры, – начал было капитан, но я оттеснила его коня в сторону. Подтянула рукав на запястье, усилием воли вызывая горящее серебром изображение тигра на коже.
– Леди Орейо, – представилась я.
– Госпожа, – поклонился стражник, делая страшные глаза не менее ошеломленному капитану. – Добро пожаловать в Эйльру. Предоставить вам сопровождение?
– Нет, благодарю, – отказалась я. – Хотя… Дайте мне человека, который знает, где находится таверна «Голубка».
Стражник хватанул ртом воздуха, закашлялся.
– «Го… Голубка»? Это не самое лучшее место для леди, госпожа.
– Почему? – подняла я бровь.
– Это… эм-м… Ну… «Голубка», она… Ну это… В Квартале Вздохов.
Ну, Ривейра! Гад! Сволочь! Урод!
И я хороша – могла ведь догадаться, что на приличную гостиницу ему не хватит. Надо было самой выбрать место! А теперь, не позже чем утром, Тим узнает, что я интересовалась борделем!
– Какой кошмар! – охнула я, зажимая рот ладонью. – Неужели меня обманули? Мне сказали, что так называется ваша лучшая гостиница!
– Не «Голубка», госпожа, – снова поклонился стражник, – «Гусыня».
Потрясающие у них названия.
– Да, очень просто перепутать, – встрял капитан. – Все, кто приезжает в наш город впервые, путают.
– Должно быть, я тоже запуталась, – слабым голосом сказала я, снимая капюшон и отпуская немного флера. Совсем чуть-чуть, чтобы вызвать лишь симпатию и покровительственное участие. Потом притворно всхлипнула:
– О боги, так опозориться!
– Ну что вы, госпожа! Не расстраивайтесь так! – забормотал стражник, капитан патруля с поклоном протянул платок. – Ведь ничего страшного не случилось!
– Я просто… Просто представила… – Я крепко держала окружающих флером и изо всех сил пыталась выжать хоть слезинку. – Я представила, что бы было, приди я в «Голубку»… О боги, моя репутация!..
В инструкциях явно не было указано, что делать с рыдающими юными леди. Стража переминалась с ноги на ногу, капитан растерянно, совершенно по-бабьи, всплескивал руками и предлагал то воды, то чиару, то провожатого. Тим бы меня сразу раскусил, подумала я. И потребовал бы перестать ломать комедию.
Промокнув платком несуществующие слезы, я всхлипнула в последний раз и выпрямилась в седле.
– Проводите, пожалуйста, нас к «Гусыне», – заозиралась я по сторонам. – Меня там ждут.
– Как ты это делаешь? – восхищенно прошептал Алан, когда мы трусили по гулким мостовым вслед за слугой, указывающим дорогу. – Они же вокруг тебя чуть ли не на лапках прыгали!
– Секрет, – улыбнулась я уголком рта.
Алан не знал о флере. О том, что я приемная Орейо, тоже.
В «Гусыне» было чисто, чинно и, как сказал бы Тим, морща нос, неоправданно пафосно. Резные ореховые панели облицовывали конторку из дешевого дикого камня, подвязанные портьеры были бархатными и, готова поспорить, битыми молью – слишком уж хаотично расположены складки. Стулья укрыты шелковыми чехлами, никак не компонующимися с обстановкой (привет учебнику эстетики!), а свечи стояли в подсвечниках из чеканной нержавейки, имитирующей серебро. Это могло бы произвести впечатление на небогатого купца, наемника или моряка, вернувшегося из удачного плавания. Мне же были смешны и старичок-регистратор, украшающий имена постояльцев таким количеством вензелей, что их становилось невозможно прочесть, и служанка в плохо сшитом платье модного фасона, и двухкомнатные «апартаменты» со старой мебелью, которую старательно выдавали за антиквариат.
Две серебряные монеты я все-таки потратила, оплатив нам алиби в виде ночевки в соседних номерах.
Едва служанка, застилавшая мне постель, ушла, я поскреблась в дверь Алана. Его спальня была зеркальной копией моей, разве что окна выходили не на улицу, а во внутренний дворик.
– Мы же не пойдем в бордель, правда? – осторожно спросил мой приятель.
– Как это не пойдем? – возмутилась я. – Я ни разу не была в борделе!
Алан решительно оттеснил меня от окна.
– Лаура, это уже не шутки. А если Тимар узнает?
– Типун тебе на язык, – проворчала я. – Ты не понимаешь, нам нужно именно в «Голубку»!
– Только не говори, что решила оплатить мне проститутку!
Я аж подавилась от такого предположения. А Алан, глядя, как я хлопаю глазами и пытаюсь подобрать слова, припечатал: