– Где настоящая Эстер? – поднял недобрый взгляд князь.
– Гостит в Северной Башне моего замка, – ответил Йарра.
– Она еще девственница?
– Само собой, ваша светлость, – оскорбился граф. – Чиста и невинна, аки голубка.
Луар кивнул, прищурился, размышляя.
– Айвор ведь не идиот, он же понимает, что Дойер попытается убить его сразу после того, как активирует Заслон.
– Он ждет, пока Дойер создаст Сердца Стражей, чтобы самому запереть границу. Полгода назад в Рау были убиты барон и баронесса Хиллены, из рода Хранителей Кристалла. Отросток, который они везли в Меот, похищен. По моим данным, он сейчас в Лизарии. Кристалл уже мертв, но его хватит для активации щита.
– А Дойер? Ему разве не показалось странным, что король согласился на … авантюру? – выплюнул Луар.
– Он считает, что успокоил подозрения Айвора вот этим договором.
Йарра протянул князю письмо, скрепленное печатями короля Лизарии и Первого Советника.
– Договор о помолвке дочери Эстер и Сорела с сыном Айвора?!
Граф хорошо знал, что значат визгливые нотки в голосе князя и пристальный взгляд, которым, при желании, можно было поджечь бумагу, которую Луар комкал в руках.
– Что вы хотите в качестве награды, ваше сиятельство?
– Кресло Дойера в Совете.
– Вы получите протекцию. Что еще?
– Ваша светлость, я хочу два кресла, – холодно улыбнулся Йарра. – Терять флот я не намерен.
– Ну и аппетиты у вас, – скривил губы князь. – А усидите?
Голос Йарры стал вкрадчивым:
– Ваша светлость, вы же понимаете, что все это, – кивнул он на бумаги, на пластину с застывшим изображением Айвора Лизарийского, – все это означает войну. И я выиграю ее для вас, но мне нужны развязанные руки, а не споры о совместных маневрах армии и флота.
Князь встал, прошелся по кабинету. Постоял у окна, глядя на горы, вернулся к столу. Еще раз перечитал договор между Айвором и Дойером.
– Если вы проиграете, то покинете Совет, ваше сиятельство, – заговорил наконец князь. – И лишитесь титула графа Йарры. О награде за победу поговорим, когда я увижу голову Лизарийца. Пока же, в качестве поощрения, я дарю вам Долину… как там она называется? Вы подавали прошение месяц назад.
– Долина Трех Гор, ваша светлость.
– Она ваша. Места в Совете тоже – я поспособствую.
Полог, защищающий замок Дойера от перемещений, был прорван объединенными войсками Йарры и князя в середине дня. Вспышки в полуденном небе были почти незаметны из-за яркого солнца, но громкие хлопки телепортаций заставляли дрожать стекла. Я насчитала сорок хлопков, каждый из которых нес двадцатку воинов.
Навалилась апатия. Кричали слуги, визжали фрейлины, звенело оружие, громыхали заклинания, проламывающие щит над хозяйским крылом, а я сидела в кресле, поджав под себя ноги, и тупо глядела в окно. Бой за замок кончился, едва успев начаться, – наемники и солдаты Дойера сдались, окруженные лучниками. Всех, кто продолжал сопротивление, уничтожили. Всех, принадлежащих к роду Дойера, даже Младшие ветви, казнили на месте. Слуг и гостей замка, как скот, сгоняли во двор – их ждало ментальное считывание. Последними выволокли Советника и Сорела. Мой бывший жених, кажется, сопротивлялся – лицо разбито, бедро рассечено. Он выкрикивал чье-то имя, вглядываясь в толпу перепуганных людей. Солдаты швырнули его и Советника под ноги князю, толкающему речь. Я могла бы прочесть ее по губам, но не стала.
Мои покои остались последним островком спокойствия в замке. Сонно клевала носом после утренней дозы горицвета дуэнья, дежурные фрейлины, обняв друг дружку, жались в углу. Помню еще, муха о стекло билась, и ее неумолкающее жужжание было единственным звуком на всю гостиную.
По коридору загрохотали шаги – маршировало минимум человек десять. Дверь распахнулась, и на пороге появился Йарра. За полгода он совсем не изменился – лишь тени залегли под глазами. Граф обвел медленным взглядом комнату, указал на фрейлин и дуэнью:
– Увести.
Одна из девушек всхлипнула, когда ее рывком поставили на ноги, другая, увернувшись от рук солдата, бросилась мне в ноги, целуя подол сорочки.
– Госпожа, защитите! Ваше Высочество!
Стражник подхватил ее под мышки и выволок из покоев. Дуэнья, кажется, даже не поняла, что происходит, – отложила шитье и чинно последовала за своими конвоирами. Повинуясь взгляду графа, остальные солдаты покинули гостиную, став на страже у входа.
Йарра подошел ко мне, склонился, опершись о подлокотники кресла.
– Умница, – тихо сказал он. Сжал лицо в ладонях, заставляя поднять его, и по складам повторил, перемежая с короткими поцелуями: – Ум-ни-ца!
– Я скоро вернусь, – прошептал он. – Тебе привет и благодарность от Тимара.
Первое, что я сделала, после того как он вышел, – вытерла губы.
Я просидела в одиночестве почти до ночи; мое уединение нарушили лишь однажды – когда один из солдат принес поднос с едой и – я еще подумала, что Йарра рехнулся, – букет чайных роз.
В окно было видно, как разномастную толпу во дворе сковали и угнали в телепорт – на допросы, как солдат и рыцарей, носивших форму Дойера, увели обратно в казармы, оцепленные войсками графа. Бывшего Советника и его сына заковали в колодки и оставили на помосте, на том самом помосте, куда я ступила, переместившись из Лизарии в княжество.
Йарра вернулся, когда во дворе зажгли факелы, разгоняющие спустившуюся с гор ночь. Граф был не один – следом за ним в покои вошла перепуганная служанка, несущая на вытянутых руках платье, и человек неопределенного пола с тяжелой, судя по кособокой фигуре, сумкой на плече.
– Так весь день и просидела? – удивился Йарра. Отобрал плед, в который я куталась, с интересом рассматривая ночную сорочку. – Мы приглашены на ужин к князю, у тебя есть два часа, чтобы собраться. Хотя я бы с удовольствием остался здесь. – Он понизил голос, положив горячую ладонь мне на бедро.
Я выскочила из кресла и убежала в ванную, сопровождаемая смехом графа. Служанка помогла мне вымыть волосы, высушила их, вытирая и аккуратно расчесывая. С поклоном протянула чулки, которые я надела, не снимая банного халата. Хотела уйти в гардеробную или хотя бы за ширму, но граф покачал головой.
– Здесь. Арий, выйди, – приказал он человечку с сумкой.
Тот покорно поклонился и, оставив свой баул, покинул покои.
Сложнее всего было надеть подвязки – халат тяжелый, с пышными полами, и вид выставленной из-под него ноги в белом чулке показался мне не менее развратным, чем вид проституток в «Голубке». На Йарру я не смотрела.
– Нижние сорочки на второй полке слева, – сказала я служанке.
– Это п-платье, – заикаясь, ответила девушка, – нужно н-носить без белья.
Округлившимися глазами я уставилась на графа. Тот медленно кивнул.
– Не переживай, у него плотная подкладка. И не тяни время, Лира. Я уже видел тебя без одежды.
Меня затрясло. Алый шелк платья, отсутствие рубашки и панталон совершенно четко указывали на то, что ждет меня ночью. Или, если не подчинюсь, прямо сейчас.
Отвернувшись, я сбросила халат и спешно нырнула в подаренный Йаррой наряд. Служанка оправила юбку и начала шнуровать корсаж. С каждым стежком шнурка грудь поднималась все выше, визуально увеличившись с помощью кроя и оборок, пришитых с внутренней стороны, чуть ли не втрое. Голые руки, голые плечи, полуоткрытая грудь в глубоком прямоугольном вырезе, складки сзади, делающие мой зад пышнее. Боги, кошмар какой!
Волосы мне завили и подняли наверх, выпустив несколько локонов, а потом вернувшийся кривобокий Арий усадил меня на табурет и попросил зажмуриться. Лица касались невесомые пуховки, щекотные кисти, жесткие щеточки. От пудры хотелось чихать.
– Готово, госпожа.
– Можете идти, – отпустил слуг Йарра.
Обошел вокруг табурета, внимательно осматривая меня, и протянул ладонь. Я вложила в нее чуть подрагивающую руку.
– Холодная совсем… – Граф поднес мои пальцы к губам, поцеловал. – Мерзнешь?
Я отрицательно покачала головой.
– Хочешь посмотреть, что получилось?
Я кивнула, освобождая руку, и засеменила в гардеробную, где стояло большое, в рост человека, зеркало.
– Ох…
Женщина в отражении была старше меня лет на десять. Высокие острые скулы, острый подбородок, острый нос, лихорадочно горящие глаза кажутся огромными из-за краски на веках. Грудь – просто мечта, я даже недоверчиво пожила руки на корсаж, ощупывая такое богатство. Да и сзади ощутимо прибавилось.
– Зачем? – спросила я подошедшего графа.
Тот скривился.
– Я не хочу воевать за тебя с Луаром. Сегодня – грим, а к завтрашнему утру Сибилл изготовит амулет, держащий на тебе иллюзию.
Йарра обнял меня со спины, целуя шею.
– Я тебя никому не отдам, Лира, – выдохнул он. – Ты моя и только моя!
Его слова пугали меня гораздо больше возможного внимания со стороны князя. Фаворитки и фавориты Луара сменяли друг друга каждый месяц, а Йарра… Йарра собирался владеть мною вечно.
Йарра, Стефан, Джайр… Проклятый флер!
Граф достал из кармана бархатный мешочек и вытряхнул на ладонь колье из мелких рубинов, нанизанных на двойную золотую цепочку.
– За твою неоценимую помощь, – улыбнулся он, застегивая украшение на шее.
– А Алан? – тихо спросила я.
Колье чуть не стало удавкой. Задыхаясь, я откинула голову назад, но Йарра быстро справился с собой, лишь в зеркале мелькнул похожий на волчий оскал.
– Алан Ривейра освобожден из тюрьмы и отправлен нести службу во флоте.
– Спасибо.
– Идем, нам пора.
Весь вечер Йарра не отпускал меня от себя, крепко держа за локоть, даже когда представлял князю и его свите. Мне аплодировали, в мою честь произносили тосты. Его светлость наградил меня тремя сотнями золотых за верную службу короне и пригласил ко двору. Спешно прибывшие Третий и Четвертый Советники льстиво улыбались Йарре, превозносили красоту и ум его воспитанницы, а мой взгляд постоянно соскальзывал с лоснящихся от духоты лиц на темные провалы окон, к помосту, окруженному горящими факелами.