Радикального уменьшения размеров, веса и сложности конструкции удалось достичь благодаря применению не обычного для ядерных бомб урана или плутония, а экзотического трансуранового элемента калифорния – точнее, его изотопа с атомным весом 252. После обнаружения этого изотопа физиков ошеломило то, что основным каналом распада у него было спонтанное деление, при котором вылетало 5–8 нейтронов (для сравнения: у урана и плутония – 2 или 3). Первые оценки критической массы этого металла дали фантастически малую величину – 1,8 грамма! Правда, дальнейшие эксперименты показали, что ее реальное значение оказалось заметно больше.
Наработка взрывом
Однако в распоряжении ученых были лишь микрограммы этого материала. Программа получения и накопления калифорния – отдельная глава в истории ядерного проекта СССР. О секретности проекта говорит хотя бы тот факт, что практически никому не известно имя ближайшего сподвижника Курчатова, академика Михаила Юрьевича Дубика, которому и было поручено в кратчайшие сроки решить проблему наработки ценного изотопа. Разработанная академиком технология до сих пор остается секретной, хотя кое-что все-таки стало известно. Советскими учеными-ядерщиками были изготовлены специальные мишени – ловушки нейтронов, в которых при взрывах мощных термоядерных бомб из плутония, извлеченного из отработанного ядерного топлива, получался калифорний. Традиционная наработка изотопов в реакторе стоила бы гораздо дороже, так как при термоядерных взрывах плотность потока нейтронов в миллиарды раз больше.
Из выделенного калифорния была изготовлена начинка уникальных пуль – деталь, напоминающая заклепку или гантель. Крошечный заряд специальной взрывчатки, расположенной у донышка пули, сминал эту штуку в аккуратный шарик, за счет чего достигалось сверхкритическое состояние. В случае пуль калибра 7,62 мм диаметр этого шарика составлял почти 8 мм. Для срабатывания взрывчатки использовался контактный взрыватель, специально разработанный для этой программы. В итоге пуля получилась перетяжеленной, и для того чтобы сохранить привычную для стрелка-пулеметчика баллистику, пришлось изготовить и специальный порох, который давал пуле правильный разгон в стволе пулемета.
Недолговечные патроны
Но это еще не все трудности, которые предстояло преодолеть создателям уникального боеприпаса. Главная проблема, которая в итоге решила его судьбу, – тепловыделение. Все радиоактивные материалы греются, и чем меньше период полураспада, тем сильнее тепловыделение. Пуля с калифорниевым сердечником выделяла около 5 ватт тепла. Из-за разогрева менялись характеристики взрывчатки и взрывателя, а при сильном разогреве пуля могла застрять в патроннике или в стволе, или, что еще хуже, самопроизвольно сдетонировать.
Поэтому патроны хранились в специальном холодильнике, представлявшем собой массивную (толщиной около 15 см) медную плиту с гнездами под 30 патронов. Пространство между гнездами было заполнено каналами, по которым под давлением циркулировал жидкий аммиак, обеспечивая пулям температуру около минус 15 градусов. Эта холодильная установка потребляла около 200 ватт электропитания и весила примерно 110 кг, поэтому перевозить ее можно было только на специально оборудованном уазике. В классических атомных бомбах система теплосъема является составной частью конструкции, но тут она по необходимости была внешней.
Однако даже замороженную до минус 15 пулю нужно было использовать в течение 30 минут после извлечения из термостата, то есть зарядить в магазин, занять позицию, выбрать нужную цель и выстрелить. Если это не происходило вовремя, патрон нужно было вернуть в холодильник и снова термостатировать. Если же пуля пробыла вне холодильника больше часа, то она подлежала утилизации.
Из пулемета по танкам
Другим непреодолимым недостатком стала невоспроизводимость результатов. Энерговыделение при взрыве каждого конкретного экземпляра колебалось от 100 до 700 килограммов тротилового эквивалента в зависимости от партии, времени и условий хранения, а главное – материала цели, в которую попадала пуля.
Дело в том, что сверхмалые ядерные заряды взаимодействуют с окружающей средой принципиально иначе, чем классические ядерные заряды. Не похож результат и на обычную химическую взрывчатку. Ведь при взрыве 1 тонны химической взрывчатки образуются тонны горячих газов, равномерно нагретых до температуры в две-три тысячи градусов. А тут – крошечный шарик, который никак не может передать окружающей среде энергию ядерного распада.
Поэтому ударная волна получалась довольно слабой, по сравнению с химической взрывчаткой такой же мощности, а вот радиация, наоборот, получала намного большую долю энергии. Из-за этого стрелять нужно было на максимальную прицельную дальность пулемета, но даже и в этом случае стреляющий мог получить заметную дозу облучения. Так что максимальная очередь, которую разрешалось выпустить, была ограничена тремя выстрелами.
Впрочем, и одного выстрела обычно было достаточно. Несмотря на то что активная броня современных танков не позволяла такому боезаряду пробить защиту насквозь, мощное энерговыделение нагревало место попадания до испарения компонентов брони и оплавления металла, так что гусеницы и башня намертво приваривались к корпусу. Попав же в кирпичную стену, такая пуля испаряла около кубометра кладки, и здание обрушивалось.
Наиболее странным был эффект от попадания пули в бак с водой. Ядерного взрыва при этом не происходило – вода замедляла и отражала нейтроны. Медленные нейтроны делят ядра более эффективно, и реакция начинается до того, как пуля ударится о стенку бака, а это приводит к разрушению конструкции пули из-за сильного нагрева. Полученный эффект пытались применить для защиты танков от сверхминиатюрных ядерных боеприпасов, навешивая на них так называемую “водную броню”, а проще, емкости с тяжелой водой.
Мирный атом
Реализация этой программы дала много интересных научных результатов. Но запас калифорния, “наработанного” во время сверхмощных ядерных взрывов, неуклонно таял. После введения моратория на испытание ядерного оружия проблема встала еще острее: калифорний из реактора стоил гораздо дороже, а объемы его производства были невелики. Конечно, военных не остановили бы расходы, если бы они чувствовали острую потребность в таком оружии. Генералы, однако, были в сомнении, что и послужило причиной прекращения этой программы незадолго до смерти Брежнева.
Срок хранения уникальных калифорниевых пуль не превышал шести лет, так что ни одна из них не дожила до нашего времени. Калифорний из них был изъят и использован для чисто научных целей, таких, например, как получение сверхтяжелых элементов»[117].
Захватывающее чтиво, не правда ли? Трах-бах – и танка как не бывало, всмятку, в блин. Лихо! Правда, уже вскоре выяснилось, что это была лишь первоапрельская шутка журнала «Популярная механика». Вот что написал по сему поводу один из читателей сайта: «Статья про атомные пули, откуда здесь взята инфа, в первый раз была опубликована в апрельском номере журнала Попмеханика и является первоапрельским розыгрышем, о чем сообщалось в конце статьи. Журналист обязан проверять достоверность информации. Позорище…» И тут же привел ссылку.
Парочка слов об инициаторах столь изрядных шуток.
«Популярная механика» (англ. Popular Mechanics) – американский научно-популярный журнал, издаваемый с 1902 года на английском языке и с 2002 года – на русском…
Тематикой статей являются история, техника (роботы, электроника, компьютеры, транспорт, нанотехнологии, энергетика, технологии в архитектуре, стенобитные орудия, современная бытовая техника, оригинальные изобретения и т. д.), астрономия (космология, космонавтика, планетология и т. д.), физика, химия, биология, оружие.
«Популярную механику» на русском языке выпускает издательство Independent Media Sanoma Magazines. Тираж одного номера – 230 000 экземпляров, охват читательской аудитории – 301,3 тыс. человек в Москве и 1148,8 тыс. человек по России[118].
Чувствуете масштабность научных интересов «поп-механиков»? От проблем истории и космологии до новейших типов вооружений. Да при желании в столь всеядном издании любую «активку» можно тиснуть… Так ведь и втискивают, причем регулярно, целенаправленно и, я бы еще сказал, нагло. Наш пипл схавает все! Только в чьих интересах все это делается, вот в чем главный вопрос?
Вот, посмотрите на эти пресловутые «советские атомные пули»[119] … Поскольку масштаб изображения определить здесь трудно, то вполне обоснованно можно предполагать, что на фото изображены обычные подкалиберные боеприпасы, но отнюдь не для стрелкового оружия, а, скажем, для мелкокалиберных пушечных снарядов или для крупнокалиберных пулеметов. Причем, что совершенно очевидно, с сердечниками из карбида вольфрама или из обедненного урана, у которого удельная плотность одна из наиболее высоких среди металлов. А теперь сравните-ка их вот с этими фотографиями из выставки современных вооружений. Наблюдаете схожесть?
Фамилию таинственного заместителя Курчатова по проблеме промышленной наработки макроколичеств калифорния-252 запомнили, надеюсь? Да, совершенно верно – Дубик Михаил Юрьевич. Не смущайтесь оттого, что самостоятельно вы не смогли отыскать его в списке действительных членов и даже член-корров АН СССР. И не найдете, не существовало в природе такого академика.
Зато был и есть Михаил Юрьевич Дубик, 1969 г. рождения, уроженец г. Петропавловск-Камчатский, выпускник факультета журналистики МГУ и, надо понимать, один из наиболее талантливых учеников и верных последователей признанного мэтра советской журналистики Ясена Засурского и, как оказалось, ярого поклонника сайентологических изысков Л. Р. Хаббарда.
Интересная, надо сказать, эта звезда современной российской журналистики, истинный герой нашего вечно смутного времени. После окончания МГУ в 1991–1993 гг. работал в журнале «Столица» (помню такое издание, его политическую цветовую окраску сегодня однозначно определить уже затруднительно, тогда он был скорее придворно-салонным). Затем трудился в отделе «Бизнес» газеты «The Moscow Times», а потом вдруг круто пошел вверх – стал генеральным директором ЗАО «Бизнес Ньюс Медиа» (газета «Ведомости») и членом совета директоров ИД Sanoma Independent Media. Да-да, того самого издательского дома, который выпускает с 2002 года в России щедрый на первоапрельские шутки журнал «Популярная механика» на русском языке. Почитайте внимательно его официальную биографию, это интересно