– Что ж, поздравляю, агент противника обезврежен, и это очень важно. Что касается разоблачения американского разведчика, то полагаюсь на ваш высокий профессионализм. Одна только просьба: все должно быть на самом высоком правовом уровне.
Обстоятельства, столь смягчившие приговор, Боярову и Григоренко не пришли в голову. А они были таковы. Огородник ухаживал за дочерью секретаря ЦК КПСС Русакова. Строились даже планы о браке. Для Русакова любое упоминание его имени, а тем более его дочери и жены на процессе предателя было бы серьезным ударом со стороны госбезопасности, а значит, со стороны Андропова, которого и без того не очень жаловали члены Политбюро.
Был еще один серьезный фактор. Шпион под боком старейшего члена Политбюро, министра иностранных дел Андрея Громыко, который любил подчеркнуть, что сотрудники его министерства предательством не грешат!
Андропов ясно представлял себе, что любой судебный процесс – это трибуна и для самого обвиняемого. Огородник на процессе вполне мог поведать много интересного и о своих связях личного порядка, и о порядках в Министерстве иностранных дел. К тому же Громыко ориентировал внешнюю политику СССР прежде всего на США. При любом повороте событий он всегда имел в запасе непотопляемый аргумент: “А стоит ли нам понапрасну раздражать американцев?”
Так что громкий судебный процесс мог серьезно подорвать престиж Русакова и Громыко. В планы Андропова не входило приобретать в их лице врагов.
Виталий Бояров позже придет к выводу, что трагическая развязка в деле Огородника устроила даже Соединенные Штаты. Американский посол в Москве Тун явится в МИД СССР, принесет свои извинения и выскажет настоятельную просьбу не предавать случившееся гласности, “что будет высоко оценено правительством Соединенных Штатов Америки”». (13)
Ну, и где же в прочитанном эпизоде мы наблюдаем элементарный профессионализм в действиях сотрудников 7-го Управления (службы наружного наблюдения), осуществлявших физический, силовой захват объекта, контрразведчиков Второго Главка, представителей Следственного отдела КГБ? Я уже не говорю о степени профессионализма набежавшего туда отовсюду начальства…
Он находится примерно на том же уровне, что и у генерала армии Ковалева, бывшего в советские времена работником «пятой линии» вначале в райотделе КГБ, а затем в Управлении КГБ по городу Москве и Московской области. Именно он гораздо позднее пытался, как говорится, на святом духу доказать своим коллегам по работе в Государственной Думе, в том числе и мне, что Огородник не от содержимого проглоченного им потайного контейнера в полученной в качестве «дара» от американцев авторучке помер. Сердце, видишь ли, от избыточного волнения хлопца подвело – скоропостижный инфаркт с ним якобы приключился. Мол, в бытность его руководства ФСБ ему об этом медики (?) докладывали вполне официально…
Даже комментировать не хочу эти пустые высказывания бывшего главы основного контрразведывательного ведомства страны и депутата Государственной Думы. Ибо я сам, своими собственными глазами читал подробные служебные отчеты и самые различные объяснительные рапорты высоких должностных лиц КГБ, организовывавших эту провальную операцию и принимавших в ней личное участие. Лучше бы они в ней не участвовали и не мешали рядовому оперсоставу делать свое дело …
Те, кто лично знали Огородника, в своих оценках были единодушными: крепкий, физически хорошо развитый здоровяк, спортсмен, воспитанник Ленинградского нахимовского училища, где хлюпиков отродясь не наблюдалось по определению. Да к тому же еще и реальный кандидат на руку, сердце и иные прелести дочери члена высшего политического руководства страны, без двух минут полноправного члена номенклатурной семьи, подступиться к которой, как я уже имел возможность повествовать ранее по несколько иному поводу, даже «длинным рукам КГБ» было бы затруднительным, так как они сразу же становились «короткими»…
Думается, уровень профессиональной подготовки Н. Д. Ковалева, отражающий его реальный, а не «припудренный» борзописцами, «чекистский бэкграунд» тогдашнего руководителя ФСБ РФ, ярко проявился во время трагического эпизода, произошедшего аккурат в «день чекиста» у Посольства Швеции в Москве. Как, впрочем, и фактическая степень оперативно-боевого мастерства многих сотрудников очень знаменитого, но на сегодняшний день ставшего чрезмерно, до неприличия разукрашенным рекламным лубком спецподразделения «Альфа», принимавших вместе с погибшим тогда начальником штаба группы, Героем России Анатолием Савельевым, светлая ему память, участие в спецоперации по освобождению шведского дипломата.
Большие чекистские начальники совершили тогда огромную и непростительную для себя ошибку, допустив прямую трансляцию в телеэфире хода операции по освобождению захваченного в качестве заложника советника по экономике Посольства Королевство Швеция в России Яна-Улофа Нюстрема и по нейтрализации террориста Кобякова, проходившей на Мосфильмовской улице в Москве аккурат в юбилейный День чекиста.
Если то, что я, как и миллионы других телезрителей, собственными глазами лицезрел тогда по телевизору, представляло собой, по оценке руководителя ФСБ России, «операцию высочайшего уровня», то беспорядочная пальба пьяных махновцев в фильмах о гражданской войне, даже в версии фантазера-создателя «Неуловимых мстителей» Эдмона Кеосаяна, – пример организованности и слаженности действий в сравнении с захватом разрекламированной до небес «Альфы» всего лишь незадачливого террориста-одиночки, к тому же вооруженного, как выяснилось позднее, только газовым пистолетом. Око телекамер бесстрастно фиксировало как траектории полета в темноте трассирующих и рикошетирующих пуль стреляющих, так и их попадание в тело полковника Савельева, единственного реального героя этой драматической сцены с освобождением захваченного иностранного заложника. Вот, смотрите эти ролики и делайте выводы сами[154]…
Я не хочу здесь повторять все горькие и гневные оценки самых различных по своей политической ориентации СМИ, их дружное, мягко говоря, недоумение по поводу публичных высказываний генерала Ковалева относительно сердечного приступа как истинной причины гибели полковника Савельева. Почитайте-ка публикации Владимира Новикова в «Московском комсомольце», Николая Владимирова и Александра Шварева в «Независимой газете» и особенно статью Валерия Выжутовича в «Известиях» под названием «Полковник Савельев похоронен. Будет ли похоронена правда о его гибели?». А еще лучше – пролистайте статью-расследование тележурналиста Николая Николаева в «Независимой газете» под названием «Подвиг полковника Савельева»[155]. А для сравнения ознакомьтесь также с официозом – авторской публикацией, опубликованной на сайте ФСБ в 2000 году[156].
В этой связи очень показательной является оценка, данная в сентябре 1996 года Н. Д. Ковалеву его предшественником на этом посту С. В. Степашиным в обширном интервью будущему депутату Госдумы А. Хинштейну в газете «Московский комсомолец».
«– Вам нравится Ковалев?
– Я считаю, что это отличный профессионал, умеющий работать с людьми. Ну, в общем-то, при мне он и стал заместителем директора. До этого, как вы знаете, Ковалев работал в Московском управлении.
– Вас не пугало, что в старые времена Ковалев служил по “пятой” линии (Идеологическая контрразведка, политический сыск. – Авт. статьи)?
– Нет, я думаю, что как раз Николай Дмитриевич и был лучшим представителем “пятерки”…
А вспомните Филиппа Бобкова. Кто хоть раз поругал его? Да никто! (Генерал армии Ф. Д. Бобков – создатель и вдохновитель Пятого управления, впоследствии первый зампред КГБ СССР. Сейчас возглавляет аналитическую службу финансовой группы “Мост”. – Авт. Статьи.)
– Как же Филиппа Денисовича поругаешь, когда у нас половина СМИ живет за его счет?
– Я ничего об этом не знаю. (Смеется.)
– С Ковалевым у вас сложились хорошие отношения…
– Безусловно.
– …а с Барсуковым?
– Чисто служебные»[157].
Вот так. Кукушка хвалит петуха… Организатор и вдохновитель весьма спорной спецоперации ФСБ в Буденновске шлет пламенный чекистский привет непосредственному руководителю спецоперации на Мосфильмовской улице в Москве. Весьма показательное единство мнений двух близких соратников по восхождению по ельцинской кадровой лестнице относительно материи, в которой оба руководителя разбирались весьма поверхностно.
Упомянутый мною выше генерал КГБ Бояров несколько раз публично высказывал свое недовольство прохладным отношением к нему В. Крючкова. Вот что он говорил в одном из своих интервью.
«Виталий Бояров: В соответствии с новым кодексом руководящий орган нашей таможенной службы должен был называться не Главным управлением государственного таможенного контроля при Совете Министров СССР, главой которого я был, а Таможенным комитетом СССР.
Дело моего переназначения казалось чистой формальностью, но все же требовало официального решения руководства страны. Бывший тогда премьер-министром Валентин Павлов сказал мне, что дело это решенное и он уже письменно представил меня Горбачеву как единственно возможную кандидатуру. А через пару дней премьер смущенно показал мне полученный им ответ: “От назначения воздержаться”. Сказал, что на вопрос “почему” Горбачев ответил ему: “Возражает Крючков”. Вот так!
Чем закончилась его карьера, мы все знаем. Ну, а я уже через полтора месяца занимался новым делом»[158].
Да, все мы знаем, чем закончилась карьера советского разведчика и руководителя КГБ Владимира Александровича Крючкова. А Вы, генерал КГБ и государственный советник таможенной службы, никогда не задумывались над причинами столь сдержанного отношения В. А. Крючкова лично к Вам? Не припоминалась ли Вам в этой связи известная многим сотрудникам ПГУ история с активным протежированием Вами и другими выходцами из ВГУ кандидатуры Олега Калугина в качестве своего преемника на посту руководителя подразделения внутренней контрразведки, а в дальнейшем – и с последующими настойчивыми попытками ряда руководителей Второго Главка продвинуть будущего перевертыша и предателя Родины на первые роли в разведке? Лично Вам не икалось в моменты, когда Вы произносили корреспонденту незаслуженные слова хулы в адрес В. А. Крючкова, хотя всем мало-мальски посвященным работникам КГБ уже тогда было совершенно ясным, что это был за фрукт-овощ, зачем он полез под теплое крылышко своего древнего приятеля А. Н. Яковлева и чего следовало ожидать от него в дальнейшем?