Прошу обратить внимание – работники органов КГБ адресуют свой политический манифест не «по команде», своему руководству в Москве, не «верховному главнокомандующему», коим в тот период был Президент СССР М. С. Горбачев, и даже не высшему законодательному органу власти страны – Верховному Совету СССР. Они обращаются непосредственно к Б. Н. Ельцину, причем уже после его известного политического демарша на последнем, XXVIII съезде КПСС. Что же тревожит уральских чекистов? Засилие на курируемой ими территории иностранных шпионов, лазутчиков и диверсантов? Отнюдь.
«Основываясь на знании обстановки и состоянии дел в УКГБ СССР по Свердловской области, мы заявляем, что органы КГБ СССР в настоящее время, с одной стороны, парализованы или действуют малоэффективно, с другой – продолжают оставаться потенциально опасными для проводимых в стране демократических преобразований.
Эти выводы обусловлены следующими факторами. В условиях складывающейся реальной многопартийности деятельность КГБ СССР по-прежнему строится, исходя из интересов КПСС, а вернее – ее партийно-бюрократических структур. Как в центре, так и на местах руководящие посты в органах занимают в основном представители старой номенклатуры, работавшие ранее в аппаратах КПСС, ВЛКСМ, которые готовы использовать любые методы для спасения отжившей политической надстройки и тем самым – своего положения… Многие руководители – бывшие партработники или ставленники последних – не способны или не желают осознать объективную необходимость глубоких преобразований в экономике». И т. д., и т. п., и пошло-поехало[166].
Вам этот публичный политический донос ничего не напоминает? Вас от этой неприкрытой демагогии и перехлестывающего через край карьеристского рвения никак не коробит? Вам не тошно читать эту агитку, когда еще три года назад те же сотрудники на упомянутом мною оперативном совещании рвали тельняшки на груди в стремлении показать, какие они выдающиеся мастера контрразведки?
Почему же тогда они ни единым словом не упоминают в своем послании, что «отжившая политическая надстройка» – это, если говорить не абстрактно, а применительно к конкретным персоналиям – тот же бывший первый секретарь обкома Б. Н. Ельцин; выдвиженец Свердловской парторганизации, секретарь ЦК КПСС и Председатель Правительства СССР Н. И. Рыжков; нынешний первый секретарь обкома и будущий руководитель Аппарата Президента Ельцина Ю. В. Петров; бывший второй секретарь обкома и нынешний заместитель Председателя Совета Министров РСФСР, будущий первый зампред Правительства России О. И. Лобов; бывший секретарь ЦК ВЛКСМ, куратор деятельности органов КГБ секретарь обкома В. В. Андрианов, выступивший все на том же зональном совещании оперативного состава органов КГБ Урала и Западной Сибири с пламенной речью?
Эта нашумевшая история с коллективным письмом стала предметом подробного разбирательства на Коллегии КГБ СССР, куда были приглашены и некоторые подписанты обращения, при этом им дали возможность совершенно свободно и достаточно полно высказаться. Далее ковыряться в этой мусорной куче не хочу – противно. Мне поведение этой группы «перестроечных чекистов» сразу напоминает абсолютно недостойные, на мой взгляд, порой даже откровенно подлые и мерзостные поступки ряда моих бывших коллег в августовские дни 1991 года.
Не могу сказать какого-то особо худого слова в адрес тогдашнего главы КГБ РСФСР В. В. Иваненко, которого многие в «послепутчевые» дни прочили на место В. А. Крючкова. Он, по моим наблюдениям, в тот непростой период, по большому счету, своей офицерской честью не поступился, откровенно подлых поступков не совершил и выслуживаться перед выдвиженцем М. С. Горбачева В. В. Бакатиным отнюдь не поспешал. Но вот что тогда вытворял его первый заместитель В. А. Поделякин, равно как и заместитель Председателя КГБ СССР по кадрам В. А. Пономарев – мне до сих пор вспоминать больно и неприятно. Они оба, да еще один шустрик из Инспекторского управления КГБ СССР, буквально наперегонки бегали к Бакатину с заранее заготовленными проскрипционными списками, кого следует уволить из КГБ в первую очередь. Целых четыре варианта списков сварганили, тут тебе и «программа-минимум», и «программа-максимум»! При мне все это происходило. У Бакатина, к счастью или к несчастью, была дурная привычка выслушивать доклады подчиненных в присутствии третьих лиц, чего В. А. Крючков практически никогда себе не позволял, свято блюдя правила и требования конспирации…
Вот вам, однако, и лучшие партийные кадры, учившие нас, сиволапых рядовых чекистов, уму-разуму, партийной совести, доблести и чести… Да и Партком КГБ как фактически уже сформированная на тот момент новая структура КГБ – аналог ГлавПУР в Вооруженных Силах – повел себя в те тревожные дни далеко не самым достойным образом. В числе первых парткомовцы стали дружно клеймить «путчистов» и отмежевываться от их «позорных антигосударственных действий». Не все, конечно, члены парткома так поступили, но все равно было очень неприятно, а на душе до сих пор от этого тоскливо.
Лично я считаю, что истинный облик КГБ формировали не эти демагоги-крикуны из Свердловского управления типа одного из подписантов воззвания – будущего автора открытого письма В. В. Путину подполковника К. Н. Казанцева, ставшего в марте 1990 года депутатом Свердловского городского Совета народных депутатов 21-го созыва[167]. И не те «скорохваты» вроде нынешнего «оппозиционера» Геннадия Гудкова, которые на волне «перестройки и гласности» быстренько метнулись в «большую политику» прямо из младшего оперсостава. Они стали в современной буржуазно-феодальной России депутатами самых различных уровней, получили ни за что звание старших офицеров запаса, напрочь забросив унылую «экономическую контрразведку» и «защиту конституционного строя» к какой-то там матери и основав сеть мощных частных охранных структур, в которых до сих пор трудятся тысячи их бывших коллег[168].
Нет, уважение к советским органам безопасности создавали такие люди, как простой оперативный уполномоченный Спитакского горотдела КГБ Армении, к сожалению, не помню его фамилии. Именно он был истинным инициатором скорейшей нормализации обстановки и наведения элементарного порядка в городе Спитак после разрушительного землетрясения, а отнюдь не широко разрекламированный позднее глава союзного правительства Н. И. Рыжков, которому это было и так по штату положено. Еще до формирования правительственной комиссии, еще до приезда в разрушенный город высоких чинов из Москвы и Еревана этот скромный герой, не дожидаясь ничьих команд и указаний «сверху», организовал в уцелевшей газетной или продуктовой палатке настоящий городской штаб по ликвидации последствий землетрясения (можете подробнее прочесть об этом здесь[169]. Именно такие люди и их достойное поведение в тяжелых ситуациях вызывали у советского народа уважение и надежду на перемены. Даже таким недругам и критикам КГБ, каким был академик А. Д. Сахаров, они давали основание говорить об этой организации как о наименее коррумпированной структуре в системе советских органов власти.
После развала СССР я частенько задумывался над тем, а была ли вообще нужна политическая разведка в позднегорбачевскую эпоху? И если все же была нужна, то зачем, для чего, для решения каких конкретных задач внутренней и внешней политики страны?
В откровенно хвалебной и даже подобострастной статье под названием «Моссад» – главное дело жизни» журналист «Независимой газеты» Игорь Коротченко (если я правильно понимаю – это тот самый директор Центра анализа мировой торговли оружием И. Ю. Коротченко, главный специалист-эксперт по вопросам происков США и Запада в отношении России, Украины и других постсоветских государств, которого сегодня изо дня в день демонстрируют буквально по всем телевизионным каналам) учтиво вопрошает своего собеседника – основателя израильской разведки Исера Харела: «Господин Харел, какое место в системе государственных институтов Израиля занимает “Моссад”?» И получает емкий и квалифицированный ответ: «“Моссад” – это разведывательная служба, занимающая ведущее место в иерархии специальных ведомств Израиля и подчиняющаяся премьер-министру страны. Ее главная задача – добывание разведданных, их обобщение и анализ. Самостоятельных действий политического характера “Моссад” не предпринимает. Вся собираемая информация после обработки поступает политическому руководству Израиля, которое на основе полученных данных принимает соответствующие решения».
Итак, на основе добываемой развединформации руководство государства Израиль принимает решения… А какие решения принимал Горбачев по докладам разведки? По преимуществу – абсолютно никаких. Даже по самым тревожным, требующим немедленного реагирования военно-политическим проблемам руководитель СССР работал по принципу «черного ящика»: на входе потребляется все, а на выходе оказывается «пшик» – содержимое докладной записки разведки «ушло в свисток» его беспрерывного словоблудия, откровенной демагогии и ухода от принятия нужных стране решений.
Так кому же была нужна в подобных условиях внешняя разведка СССР, проедавшая последние валютные крохи стремительно нищающего советского государства? Вот она и стала работать преимущественно «на себя», на искусственное поддержание собственного разведывательного тонуса, чтобы не помереть от вируса бездействия. В последние годы существования советского государства даже уровень разметок исходящих шифротелеграмм для доклада руководству страны заметно понизился, в них были включены совершенно никчемные политические фигуры, не принимающие никакого реального участия в выработке общесоюзных управленческих решений, но которые тем не менее с большим удовольствием знакомились «с закрытыми данными разведки». Сам факт причастности к кругу избранных, «посвященных в гостайны», вызывал, по-видимому, у них чувство непомерной гордости и тщеславного самолюбия…