ль и недолгая эмиграция.
Основой для создания кланов стал экономический потенциал регионов. Зачатком для образования кланов послужили идеи Кучмы-премьера о создании так называемых финансово-промышленных групп, которые замысливались в качестве локомотивов экономики. Таким образом сложилось так, что если промышленный потенциал региона был достаточным, тогда на его территории постепенно формировался региональный клан. Этим можно объяснить создание донецкого, и формирование уже чисто украинского днепропетровского кланов. Как я уже говорил выше, сложился и харьковский клан, который, однако, оказался значительно слабее двух первых и всегда занимал по отношению к ним подчиненную роль. Интересны причины произошедшего, ведь Харьковская область имела в советские времена мощную промышленность, не уступающую Днепропетровску и Донецку.
Причины этого видятся в том, что кланы в первую очередь складывались на основе добывающей и металлургической отраслей, как отраслей экспортноориентированных, «добытчиков» валюты, ужасающий дефицит которой Украина начала ощущать уже в первые дни независимого существования. Основой же промышленного потенциала Харькова была машиностроительная отрасль, ориентированная в первую очередь на российский рынок, который сам переживал, мягко говоря, непростые времена. Таким образом промышленность Харькова была в загнанном положении, продукция машиностроения выйти на внешний рынок могла с большим трудом, а найти своего покупателя ей было еще сложнее.
Так и оказалось, что элита, управлявшая тогда теми же металлургическими предприятиями, оказалась в финансовом отношении намного сильнее элиты, управлявшей машиностроительными предприятиями, а кто платит за музыку – тот ее и заказывает. Так и получилось, что если региону везло, и в нем были добывающие или металлургические предприятия, – там складывался сильный в первую очередь в финансовом отношении клан. Если региону везло меньше, и там была только машиностроительная отрасль – клан был намного слабее, а если в регионе не было вообще мощной промышленности, там клан не складывался, как в большинстве областей Украины.
Как я уже говорил, наиболее крупными и известными на Украине были днепропетровский и донецкий кланы, более слабым – харьковский.
Но были еще более мелкие кланы – это луганский, запорожский и криворожский. Луганский клан был подмят донецким, но не растворился в нем и периодически «взбрыкивал». Представителями этого клана являются, например, Ефремов и Тихонов – бывшие видные деятели Партии регионов.
Менее известными являются запорожский и криворожский «недокланы». Эти «недокланы» подмяты под себя днепропетровским кланом, но иногда тоже позволяют себе фронду.
В первой главе я еще упомянул клан, условно названный одесским. Как такового, одесского клана по разным причинам не сложилось в классическом украинском понимании, скорее, одесский регион был представлен совокупностью «уважаемых людей», каждый из которых был равен другому по статусу, и не мог признать коллегу-соперника выше себя. Хотя по экономическому потенциалу Одесский регион, пожалуй, потянул бы создание собственного клана. Однако некое «одесское лобби» в Киеве существовало.
Что касается Крыма, то отношение к нему в Киеве с самого объявления Украиной независимости было подозрительно-настороженным. Сепаратистские настроения жителей Крыма также не были секретом для Киева, поэтому все без исключения украинское руководство всегда старалось вытоптать не только политическое поле Крыма, а и экономическое тоже. Это была одна из основных причин, почему в Крыму не складывались финансово-промышленные группы, как зачатки регионального клана, а развитие пошло скорее в мафиозно-криминальном русле. Самые известные банды Крыма даже имели собственные названия – «Сейлем» и «Башмаки», известные каждому крымчанину.
Интересна попытка создания чисто киевского клана. Такую попытку предпринял Медведчук на основе так называемой «великолепной семерки», экономической основой которой был промышленно-финансовый концерн «Славутич». «Великолепная семерка» – такое пафосное самоназвание дали себе Виктор Медведчук, Григорий Суркис, Игорь Суркис, Валентин Згурский, Юрий Карпенко, Богдан Губский и Юрий Лях. Киевский клан не сложился по разным причинам, главной из которых стала неподъемность финансовых вливаний в создание такого клана, искусственность его создания к которому не существовало политико-экономических причин, и субъективные причины – разлад среди «семерки», нежелание потенциальных членов клана сотрудничать с Медведчуком и другие. Более попыток искусственного создания центрально-украинских кланов не было.
На Западной Украине кланы не сложились по причине отсутствия серьезной промышленности и, как следствие, – дотационности этих регионов.
В прессе иногда проскальзывает упоминание о так называемом «закарпатском клане». На самом деле, это семейно-родственный клан Балоги – бывшего губернатора Закарпатья, поднявшегося благодаря покровительству того же Медведчука. Основой этого «клана» являются братья, кумовья, сваты Балоги, экономической его основой является контрабанда, а сама структура – скорее мафиозная. Экономический «вес» клана Балоги несравним с другими кланами.
Как я уже замечал выше, нахождение в том или ином клане не является формализованным, отсутствуют какие-либо официальные структуры, все держится только на личных отношениях. Это ведет к такому интересному явлению, как внутриклановые войны. Причины таких войн могут быть как экономическим, так и политическими – за власть, и не только внутри клана, а за власть в государстве. Здесь конечно идеальной иллюстрацией служит история днепропетровского клана, а еще конкретнее – война между представителями днепропетровского клана Кучмой и Лазаренко. Лазаренко, будучи премьер-министром, начал войну с Кучмой сначала за главенство в днепропетровском клане, а после своей отставки – в стране.
Причиной этой войны стало то, что став президентом Украины, Кучма претендовал не столько на главенство в днепропетровском клане, сколько на позицию арбитра межклановых войн в масштабах Украины. Такая позиция Кучмы по некоторому дистанцированию от днепропетровского клана несколько ослабила его влияние в этом клане, чем поспешил воспользоваться Лазаренко и перетянуть на себя клановое лидерство. Причем позиции Лазаренко были очень сильны, немалое число элиты ориентировалось на Лазаренко, и в борьбе с последним Кучме пришлось опереться на ранее враждебный для него донецкий клан. Это и стало звездным часом для донецких, которые в дальнейшем только наращивали свою мощь, причем так, что к концу срока своих президентских полномочий Кучма тотально стал зависим от донецкого клана и назначение Януковича премьером стало платой Кучмы за помощь донецкого клана.
После падения Лазаренко днепропетровский клан ослаб, и конкурентом Кучмы в борьбе за лидерство в этом клане стала Тимошенко, ранее предавшая Лазаренко и помогшая Кучме в борьбе с Лазаренко. Дальше расписывать историю не буду, надеюсь, читателям понятен накал борьбы во внутриклановых разборках и степень моральных качеств украинских «элитариев». Пауки в банке нервно курят в сторонке.
Интересны также и взаимоотношения по линии олигархи – кланы. В принципе, экономическая мощь олигархов такова, что им не нужны никакие кланы, примером чего служат олигархи Фирташ, Порошенко, менее известные Григоришин, Хорошковский, Хмельницкий и другие. У олигархов имеется своя «команда», которая в отличие от кланов, выстроена в порядке подчиненности с жесткой «вертикалью власти». С другой стороны, олигархи Коломойский и Ахметов являются членами своих кланов – днепропетровского и донецкого соответственно – и ассоциируются с ними. Но, несомненно, членство в клане добавляет «мощи» олигарху, который при необходимости может опереться на весь клан.
Власть является законной добычей кланов. В принципе взаимоотношения власть – кланы строятся по принципу: с помощью денег добывается власть, обладание властью нужно для зарабатывая денег. Это и есть вся идеология «элитариев», входящих в кланы.
Украинские партии представляли собой некую политическую крышу для кланов, куда кооптировались представители этих кланов. С появлением же Партии регионов Украины начался интересный политический процесс. Я не знаю, кому в голову пришла эта идея, но Партия регионов начала не только позиционироваться как партия чиновников, а как партия всех элитариев промышленного Юго-востока Украины, партия, где должны были стереться клановые различия. Процесс этот принял, как всегда, уродливый характер, в ПР загонялись кнутом, часто без пряника, и представители донецкого клана, и представители днепропетровского клана, Харьковчане и одесситы. Это вызывало, конечно, недовольство и скандалы, но реальный руководитель партии Азаров правил там железной рукой.
С падением власти Януковича и развалом ПР этот процесс остановился, но начался другой, не менее интересный. В результате наблюдения в течении года за украинскими событиями у меня сложилось мнение, что сейчас начался закат клановой системы. Попробуем проследить это на примере двух наиболее крупных кланов – донецкого и днепропетровского.
После переворота и, особенно, начала войны на Донбассе, зримо виден распад донецкого клана. Прежде всего, это вызвано разрушением основы этого клана – промышленности Донбасса. Представители донецкого клана с падением политической крыши – ПР – начали разбегаться по другим политическим силам, в том числе их представители есть и в блоке Порошенко, и в Народном фронте Яценюка. Причем во всех этих политических силах они играют роль младших партнеров. Часть бывших членов донецкого клана оказалась в Оппозиционном блоке, часть в ПР, которая не принимала участия в последних выборах. Представитель луганского клана Ефремов сейчас под следствием, опора на луганскую промышленность невозможна по известным причинам – сейчас там промышленности нет.
Ахметову сейчас не до спасения клана, ему бы сохранить остатки его былой империи в том же Мариуполе и отбиться от нападок Коломойского. На данный момент, как реальная политико-экономическая сила, донецкий клан разгромлен и фактически прекратил свое существование, возродиться ли он – неизвестно.