сякие неинтересные события, и окончательное понимание того, что полное восстановление старенькой Мазды будет стоить сильно больше покупки другой машины.
— Тогда мы сейчас с тобой еще выпьем! — ни к селу, ни к городу выдала Стелла. Только тут я заметил, что подруга моя не то что уже немного «на взводе», а почти «в дрова». Странно, но алкоголем от нее совсем не пахло. Интересно, как ее пустили в это вполне приличное заведение в таком состоянии?
— Выпьем… — признал я неотвратимое, а сам продолжил: — Удар, бросил меня грудью на землю, капот всмятку, радиатор порван, из него клубы пара, а лобовое стекло быстро забрызгало каплями антифриза. Машина — в утиль, запчасти фиг достанешь, проще новую купить, как уже говорил. Ну и, конечно, всякое лечение. Сильный ушиб локтевого сустава, ушиб и перелом грудной клетки.
— Больно, наверное, — без особого сочувствия констатировала Стелла, допивая свой коктейль. Таким голосом и подобной интонацией обычно говорят «вчера шел дождь» или «прошлой ночью стало холодно». — Долго лечился?
— Месяца два, примерно.
— Это тебе еще повезло, мог и сломать чего-нибудь типа позвоночника. Был бы сейчас как Алексей.
Вот и повод возник. Сама напросилась.
— Так почему вы расстались?
— А он тебе что, не рассказал?
— Да нет, у нас как-то и повода не возникло для такого разговора, — солгал я.
— Странно, зная тебя… Интересно было бы послушать его версию, что бы он тебе рассказал. Развелись, да. Уже официально. Ты же помнишь, я всегда разделяла любовь и физиологический секс, зато Алексей, мой, теперь уже бывший, второй муж, придерживался иных взглядов на жизнь. Я тогда посещала психолога, который работал с моей затянувшейся депрессией, вот и допосещалась. От этого психолога у меня будто дрожало все внутри: вроде он и не красавец внешне, но очень, очень обаятельный и сексуальный. Мы сначала долго гуляли, ходили в кино, по всяким выставкам-ресторанам-концертам, а потом решились и отправились в гостиницу. Так что стала я не только его пациенткой, но и любовницей. Секс был феерическим! Он старше меня лет на десять, жена, ребенок, но такого удовольствия, как с ним, ни с кем еще не испытывала. Знала, конечно, что подобные отношения против правил, что психологам с пациентами в сексуальные контакты вступать нельзя, но, честно говоря, мне данное обстоятельство глубоко пофигу. Да и не думаю, что со мной у него такое впервые. Никаких глубоких чувств не испытывала, чистая физиология, но ни о чем не жалею: я делала с ним то, что не могла с мужем. Он был для меня просто ради секса, «для души», так сказать. Только чтобы расслабиться и отвлечься, зато в меня он вкладывал много сил и эмоций. Мне казалось, что это в порядке вещей, и если бы Алексей был таким же классным любовником, я бы, наверное, никогда ему не изменила. Потом жена этого психолога сообразила, что к чему, и категорически заявила: «либо я, либо она!» то есть я. Он сделал выбор в пользу семьи, тем более что сына своего очень любил. Мне сказал, что ничего больше между нами не будет, так как разводиться не хочет и не собирается. Так в семье и остался, встречи наши прекратились. После этого было еще несколько мужиков, а когда мужу все надоело, мы разошлись. По-моему он сразу обо всем догадался, просто некоторое время терпел. Вот. Кстати, Алексей предполагал, что ты ко мне зайдешь, и попросил рассказать так, как я помню нашу историю.
— Вы общаетесь? Странно... История вымышленная? — почему-то спросил я.
— Да нет, вполне себе настоящая. Я была непосредственной участницей, а он слышал только с моих слов, отсюда и просьба.
— Слышал с твоих слов? Нифига себе… Знаешь, разговор с тобой мне напомнил один анекдот, — перешел я на другую тему. — Некого молодого человека доставили в больницу с переломом ребер, вывихом ключицы и сломанной челюстью. «В аварию попали?» — спрашивает врач». Нет, — шепелявя, с трудом и неразборчиво отвечает пациент, — со мной подралась девушка с большими сиськами. Мы зашли в лифт, я засмотрелся, а когда она сказала: "ну давай, жми!" что-то сразу же пошло не так…»
— Странная ассоциация, — засмеялась Стелла. — У меня сиськи не такие уж и большие, как ты знаешь. Вообще, твоя привычка перескакивать с одной темы на другую иногда напрягает.
— Хорошие учительницы были, вот и вошло в привычку. Да не напрягайся ты так, расслабься, — через силу улыбнулся я, а потом сказал более серьезно:
— Рассказывай, о чем собиралась побеседовать. Я весь — внимание. А можно еще? — спросил я, показывая на бутылку с остатками джин-тоника.
— Да, сколько хочешь. Ладно, черт с тобой, слушай. Начать с того, что это я объявила твою презентацию в Петербурге. Письмо от твоего имени и заявку написала.
— Ты? Но зачем? — почти вскричал я.
— Тихо ты, не ори. Чтобы заставить тебя встретиться с твоей Машей, которая как раз околачивалась в Питере. Она вообще нечасто сейчас в Россию приезжает.
— Но зачем это тебе вдруг срочно понадобилось? Она не моя, кстати, а вы что, хорошо знакомы?
— Нет, это ВЫ хорошо знакомы, а я недавно озаботилась тем, что просмотрела все твои контакты и нашла то, что искала. Вернее — ту, что искала.
— Вот с этого места поподробнее, пожалуйста.
— Очень просто. У тебя, как я знаю, появился новый заказчик, и договор с ним уже подписан. Да?
Я, по-моему, икнул. Или джин с тоником так подействовал, или неожиданность заявления? Что-то слишком много народу уже знает об этом моем заказчике.
— Вот смотри, — как ни в чем не бывало, продолжала Стелла, — раз ты на него уже работаешь, то располагаешь некоей информацией, что меня крайне интересует в связи с некими обстоятельствами. С моими, служебными, я знаю.
— Это очень плохой признак, что ты знаешь, — выдал я стандартную фразу. — Обязательно гадость какая-нибудь случится, помяни мое слово.
— Вообще-то я не должна тебе рассказывать…
— …как и я то, что уже рассказал. Давай уж без всяких там интерлюдий. Столько лет знакомы.
— Тогда слушай. Начать придется издалека, потерпи уж, это имеет прямое отношение делу. Помню, еще в школе училась, захожу в метро с одноклассниками. Дело было в те отдаленные времена, когда проездные можно было тетенькам при входе показывать. Старые турникеты еще стояли. Болтаем о всякой ерунде, я запускаю руку в карман, достаю и показываю тетке единый билет. На полном автомате прохожу. Помню, что та посмотрела на меня как-то дико, но пропустила. Ну, ладно, мало ли? Только уже на эскалаторе что-то дернуло проверить, и тут поняла: карманы перепутала, игральную карту ей показала. С королем треф. Рассказала друзьям. Вопрос — почему пропустили? А те ржут — может, говорят, это тайный знак такой? Или в метро сегодня козырями именно трефы? История эта почти позабылась и сохранилась где-то в зазипованном виде в дальних архивах моего мозга, как вдруг…
— Ты мне никогда не рассказывала об этом, — удивленно перебил я. — Почему интересно?
— А с чего бы я должна тебе все рассказывать? Мало ли чего и где со мной случалось. У каждого свои секреты и личные тайны по углам распиханы.
— Обычно все тайны остаются в детстве, — пробормотал я, — а с возрастом накапливаются только скелеты в шкафах. При этом все они имеют либо криминальное, либо финансовое, либо сексуальное происхождение.
— Да нет, я не про то.
— Ладно, — пробормотал я, — так что «как вдруг»?
— Чего? — она уже явно забыла, о чем говорила перед этим.
— Ты сказала: «история позабылась и сохранилась где-то в дальних архивах мозга, как вдруг…» Что — вдруг? Извини, перебил. Там что-то про игральную карту.
— А вот нефиг перебивать было. Ладно, проехали. Об этой карте. Была у меня такая фэнтезийная сувенирная колода с эльфами, орками, троллями и колдунами всякими, а на той карте, что в метро показала, как раз и был изображен трефовый король-орк.
— Ну и?..
— Ну и мой шеф недавно вызвал меня и показал фотку с физиономией такого же орка. Прямо вылитый, точь-в-точь как на карте. Велел найти. Вернее — выдал служебное задание разыскать человека, который любит щеголять с таким вот гримом. Маньяк какой-то. Это я не про шефа, а про этого ряженого. Так мне было сказано, что он ряженый.
— А Маша тут причем?
— Ты ее последние работы видел?
— Да нет, не видел. А что? — на всякий случай соврал я. — Надо было видеть?
— Она теперь решила разнообразить свой репертуар. Рисует всяких орков, троллей, гоблинов и разную прочую фэнтезийную нечисть. Эльфов и фей не рисует, почему-то. Так один из ее персонажей… погоди, сейчас сам увидишь.
Тут Стелла взяла свой смартфон, несколько раз нажала пальчиком, чиркнула пару раз, и сказала:
— Вот. Прошу ознакомиться.
С телефонного экрана на меня смотрела зеленая рожа того самого зубастого парня, что я видел с девушкой сначала на привокзальной площади, а потом в метро.
— Это фрагмент одной из последних ее картин. По-моему, серия на заказ. Еще показать?
— Слушай, а ведь мне есть что сказать по этому поводу.
— Знаю, что есть. Рассказывай.
Я поведал все, что знал по делу, поскольку Стелле мог доверять на все сто. Рассказал о заказчике, о его пропавшем компаньоне, о поездке в Питер и Ебург, о разговоре с Машей и обо всем остальном. Об орках в метро тоже рассказал. Умолчал лишь о своем мимолетном приключении в поезде, об этом, по-моему, вообще никому нельзя говорить.
— Ну, так примерно я это себе и представляла, — резюмировала Стелла, когда мой рассказ закончился. — Что-то темнит мой шеф, что-то крутит. Ты, надеюсь, понимаешь, что получается так, будто в каком-то подмосковном комплексе выводят новую генетически модифицированную породу людей, которые выглядят как орки из компьютерной игрушки? А парочка этих персонажей совершила побег и вырвалась на свободу? При этом нас убеждают, будто разыскиваются какие-то грабители в масках. Как вариант — маньяки. Хотя маньяки, обычно, действуют в одиночку.
— Ну, да. Информация примерно так и выглядит. Более того, я начинаю верить, что так оно и есть.