— Но… — всхлипываю. — Я так устала быть сильной…
— Не нужно быть сильной. Собой будь. Хочется плакать — плачь, хочется кричать — кричи, есть желание ударить обидчика — сделай это. Иначе сила разорвет тебя изнутри.
Я сжимаюсь. Сдерживаю гнев и ярость, что плетут из моих вен наполненные ядом лозы.
— Ты сама себя травишь и уничтожаешь. Ведь причина не в Марке и не в Игоре, а в тебе.
— Я…
— Гляди, — он берет мои ладони и приподнимает вверх. Капли воды скатываются по коже и, слетая вниз, в воздухе превращаются в облачка пара. — Ты плавишь мир вокруг себя, убиваешь живое вместе с собой. Обрати эту силу в нужное русло, и станет легче.
— Нет, мир меня убивает. Я не могу больше! Мне не нужен дар, я просто хочу жить!
— кричу и пытаюсь забрать руки, но учитель смыкает свои пухлые ладони и прячет мои пальцы.
— Виктория, оглянись. Боль затмевает разум, но не до такой же степени, — он опускает взгляд на берег, где под ногами чернеет песок, истлевает трава между камнями, а в мелких волнах, набегающих на мои пальцы, брюшком кверху расплываются стайки рыб.
— Как это…
— Ты — темный маг. Бесконтрольный и сильный. Боюсь, что ты способна умертвить не только мальков, но и животных побольше.
— И людей… — добавляю я. Достаточно ли во мне ненависти, чтобы убить моих обидчиков? Марка…
Забираю руки, сжимаю кулаки и пячусь.
— Я не хочу…
— Но от себя не убежишь, как бы не старалась, — он складывает перед собой руки в молитвенном жесте, а когда открывает их, в воздухе появляется белый мотылек. — Убей.
— Что? — еще пячусь. — Нет.
— А если так? — мотылек усиленно машет крыльями, а затем трансформируется в жирного шершня размером с большой палец. Он зависает и поворачивается ко мне жалом с цыганскую иглу, а потом насекомое делает разворот и летит ко мне. Я слышала, что от укуса можно сыграть в ящик, а у меня и на простых ос сильная реакция.
Бегу. Обувь остается на берегу, потому в стопы больно впиваются камни и сухая трава.
— Я не буду убивать! — машу руками и задыхаюсь. На пригорке сильно ударяюсь о булыжник, лечу вперед, в воздухе переворачиваюсь и падаю на бедро, подвернув под себя руку.
Шершень жужжит и приближается. Я сжимаюсь в клубочек и свободной ладонью закрываю лицо. А когда все затихает, и только шаги по траве нарушают тишину, осторожно открываю глаза.
Полосатое насекомое висит перед лицом, будто замороженное. Учитель качает головой и медленно подходит ближе.
— Ты должна защищаться. Давать отпор.
— Научите меня лучше, как голову от мусора очистить, чем всякую ерунду показываете. Я не буду убивать живых.
— Тогда они тебя убьют, — он щелкает пальцами и дает команду шершню нападать. Я отползаю, взмахивая рукой, вторая онемела от удара и не двигается. А когда насекомое запутывается в волосах, кричу и взываю к своей силе. Под пальцами слышится хруст и слабый писк. Выдохнув, вытягиваю ладонь перед собой и вижу черную кляксу.
— Мир магов коварен, — над головой звучит голос учителя. — Белая невинная бабочка может быть опасней шершня, Виктория.
И я внезапно понимаю, о чем он говорит. Игорь казался мне другом, а поиздевался надо мной, Аким помогал мне в прошлом году, и я верила ему, а сейчас оказалось все наоборот — он просто играл и заманивал меня в ловушку. Марк для меня враг и зверь, но на самом деле я понимаю, что не могу без него. И чувствую, что он любит меня не меньше. Я просто чего-то не знаю, куски закрытой памяти не позволяют мне его простить, но неверно будет не дать ему возможности объясниться. Не позволить себе разобраться в наших отношениях и прошлом.
Я должна дать ему шанс.
Глава 35. Убей во мне бездну
Марк
Артем белеет на глазах. Он дрожит и не держится на ногах. Немая просит занести его в дом и уложить на кровать, а затем выгоняет нас с Яном.
— Дальше вам видеть не нужно.
Проходит долгих полчаса, прежде чем бабка возвращается на улицу и замирает под роскошной яблоней. Мы успеваем передумать все возможные варианты дальнейших действий, но так и не можем решить, с чего начать.
— Давно у него это? — спрашивает Немая.
— Что? — я выступаю из тени первый, Ян следом.
Она качает головой.
— Я не смогу помочь. Тьма вытягивает из него силы быстрее, чем я восстанавливаю.
— Суггестор? Это Вика делает?
Бабка ведет худым плечом.
— Я не знаю. Уезжайте. Вот, — она протягивает мобильный брата и стискивает тонкие губы. — Ему нужен тот, кто привязал тьму. Ответ уже сами ищите.
Немая отступает и, как неваляшка, идет к дому.
— Сколько у нас времени? — бросаю ей в сутулую спину.
— Дня три, не больше, — отвечает, не обернувшись. — Такая привязь могла только внестепенником создаться, — подсказывает она.
— Аким? — уточняет Ян.
Бабулька вдруг замирает и вещает утробным голосом:
— Трио собирает войско.
— Против кого? — иду вперед и пресекаю рукой Яна, что раскрывает рот для нового вопроса.
— Он хочет убить суггестора, — вскрикивает женщина и откашливается. Немая вздрагивает, оборачивается и злобно шипит:
— Вон. Слишком много потратила на вас сил! И помни, Марк, — она тычет в меня пальцем и чеканит: — Тот, кто не борется — не жилец!
Мы уходим с Зимой в машину и еще долго сидим около двора. Я беспокоюсь за Артема. Что за тьма привязалась? Ангелина? Аким? Кто мог на него петлю кинуть? Это ведь явно связь. Кто-то через брата питается магической силой. Не верю, что это Вика, не позволяю даже мысли пробраться. Верю ей, как себе.
В мобильном Артема находим последний набранный номер. Отвечает женский голос:
— Десятерых собрала, остальные в пути. Около двадцати магов отказались.
— Это Марк, — говорю, перебивая ее тираду.
— Ну, привет. Я — Настя.
Она замолкает и больше ничего не говорит. Знает, кто я. Знает, что я умею.
— Куда нам подъехать? — спрашиваю, наконец.
— Южный мост, старый склад. Вас встретят.
Не успеваю выключить телефон, как в кармане звенит новый вызов — Злота. Меня уже бесит ее загадочность, но я отвечаю. Уже со своего мобильного.
— Где ты, Стефа?
— Я не могу сказать. Марк, послушай. Все, что ты знал о суггеторе — забудь. Все намного сложней. Не позволь Вике стать им, не позволь. Это опасно. Магический Эфир обрушится на землю, и появятся настоящие мутанты. Всесильные маги. Никто не сможет сдерживать их. Это будет конец.
— Давай встретимся, и ты мне расскажешь об этом, — бросаю взгляд на Яна. Он краснеет и бесится. Крутит пальцы на рулевом колесе и шевелит губами: «Вот же сука!»
— Нет. Я не могу-у-у! — тянет девушка, линия шумит и плавится от моих эмоций. — Дослушай. Пророчество сбудется — если не вмешаться. Или надо убить Вику, или мага внутри нее.
— Ты думаешь, о чем говоришь?
— Пожертвуй ферзем, но спаси короля.
— Я не позволю!
— Через время ты поймешь меня. Прости, Волюшка. И, чтобы тебе Пестов не обещал — не выполняй заказ!
— Нет! Злота! Не смей! — смотрю на притихший мобильный и снова прикладываю к уху. — Стефа, умоляю, не тронь Вику!
Но Злота не отвечает. Переубедить чаровницу, перенаправить задумки — невозможно. Мы с Яном сталкивались не раз. Из-за этого он ее и не переваривает, слишком уж категорична, слишком отодвигает нас, мужчин, назад, и бросается грудью на копья. Всегда решает сама, что будет дальше делать. Не советуется даже с высшими по рангу. Ей никто не указ, она давно сама по себе.
— Ты прав, Ян, — говорю, понизив голос. — Теперь и я эту тварь ненавижу.
— Быстрее. Найдем Вику раньше Злоты, она не доберется. Можешь представить, что будет, если она ее зачистит?
— Нам не быть вместе, — отвечаю и всматриваюсь в темноту леса за окном. — Я готов выполнить задание Пестова.
— Не лучший выход, — выдыхает Ян.
— Но другого нет, — отворачиваюсь, чтобы не смотреть другу в глаза, и снова крошу эмаль.
— Я буду рядом, Марк. Пусть хоть потоп. Сделаем это вместе?
— Тогда погнали, — протягиваю ему ладонь и сжимаю по-дружески пальцы.
Машина мчит по трассе, сквозь прожаренный солнцем воздух, а я прощаюсь в сердце с моей Викой. Она будет жить, будет идти дальше. Но без меня.
Глава 36. Темный, светлый
Вика
После раскрытия и показательного обучения Иллиона, я будто выжатый цитрус. Вялая, слабая. Чувствую себя ненужной и грязной тряпкой.
Соглашаюсь на помощь Дарины, чтобы дойти до комнаты: она появилась из темноты леса и подставила свое плечо. Я не обижаюсь, сил просто нет на это.
Падаю на кровать: стекла прибрали, окно отремонтировали. Как у магов все просто и быстро. Вот бы в жизни так. Если бы еще душу можно было излечить, моральные раны заштопать хоть толстыми нитками.
Лежу и смотрю в сторону. Мне кажется, что девушка ушла, тихо в комнате, но через несколько минут слышу рядом слабые шаги.
Не хочу оставаться одна, но не признаюсь. С одной стороны обидно, что она на стороне Акима, с другой — мне так тошно, что я цепляюсь хоть за кого-то знакомого.
— Я тут побуду, — Дарина приседает на край кровати и кладет на плечо теплую руку.
— Прости, Вика, — говорит она сипловато. — Вот, держи.
Что-то звенит над ухом, я сглатываю слезы и поворачиваюсь. Маленький разноцветный браслетик переливается, будто драгоценный.
— Что это?
— Просто… — она пожимает плечом. — Искупление за… Ну, ты понимаешь, — пшеничные волосы просыпаются на плечи девушки и прикрывают ее веснушки. — Меня заставили. Ты же понимаешь?
— Наверное, — отвечаю и, тяжело перевернувшись, сажусь. Сгибаю ноги в коленях. Голова кружится, но чувствую лучше. Только в пальцах до сих пор ощущение тока, словно пульс сошел с ума. — И что теперь?
— Ты — маг. Осталось только подчинить дар и ждать апгрейда.
— До бесконечности?
— Ты будешь внестепенником, это точно. По силе чувствуется. Она у тебя цвета индиго, особенная.
— И зачем она мне?