О: Нет, сэр. Утром Ребекка подивилась моему отсутствию, но мистер Лейси сказал, что я выслан вперед. Еще большей неожиданностью стало то, что у виселицы и он вдруг распрощался. Девица осталась наедине со своими мучителями, и дурные предчувствия ее еще больше окрепли. Не проронив ни слова, его сиятельство поехали дальше. Лишь у брода Ребекка осмелилась с ними заговорить и получила ответ: «Подъезжаем к водам, кои ты сама отведаешь».
В: В смысле, те самые целебные воды, упомянутые еще в Лондоне?
О: Да, сэр.
В: В дороге об них кто-нибудь говорил? Скажем, мистер Лейси?
О: Ни словечка, сэр.
В: А в гостинице?
О: Никто ничего, сэр. Сейчас вы поймете, что его сиятельство мрачно пошутили. Не было там никаких вод.
В: Продолжай.
О: Расспрашивать девица не рискнула. Казалось, слуга с господином во всем заодно и оба воспринимают ее лишь как часть поклажи. Ну вот, добрались к влумине, и Дик куда-то смотался, но перед тем его сиятельство приказали ему распаковать коробку, где лежал новехонький майский наряд: сорочка, юбка, белые чулки. Прежде Ребекка его не видела. Велели переодеться. Она уж смекнула, чего ждать, и все крепче страшилась дальнейших безумств. Чтоб поблажить хранителям кладезя, только и сказал господин. Ребекка не поняла, но ослушаться не посмела.
В: Хранителям, говоришь?
О: Да, сэр. Скоро все прояснится. Ну, двинулись они. По дороге Ребекка дважды спросила, чего, мол, затевается, такого, дескать, уговору не было, и оба раза ей приказали молчать. Ну вот, дошли до места, где я увидал их коленопреклоненными.
В: Перед серебристой дамой?
О: Да, сэр. Та будто из воздуха соткалась — этакое сверхъестественное явленье в безлюдном месте вкупе с необычайной наружностью выглядело зловещим предзнаменованьем. Едва в полусотне шагов она возникла, как его сиятельство обнажили голову и пали на колени, следом Дик, и девице ничего не осталось, как тоже бухнуться. Прям будто при встрече с королевой, сэр. Только сия дама больше смахивала на злобную жестокую царицу, коя за ослушанье покарает неисчислимыми бедами: растрепанные смоляные волосья и черные как ночь глазищи. Можно б счесть ее пригожей, если б не дикая злоба, полыхавшая во взоре. Поначалу она просто смотрела, а затем вдруг улыбнулась, но сие было в тыщу раз хуже безмолвного взгляда: так угодившей в паутину мухе ухмыляется паук, облизываясь в предвкушенье лакомства.
В: Молодая иль старуха?
О: Ровесница Ребекки, в ином же никакого сходства. Так было сказано.
В: Что-нибудь молвила?
О: Нет, сэр, как в рот воды, хотя, похоже, компанию ждали. По словам девицы, от появленья зловещего духа его сиятельство и Дик ничуть не опешили, но даже как будто с ним были знакомы.
В: А что за серебристое одеянье?
О: Подобного Ребекка не видывала не то что на ком-то, но даже в маскарадах иль пантомимах. В менее жутких обстоятельствах она б посмеялась над столь вычурным и неказистым кроем.
В: Как закончилась встреча?
О: Как и началась, сэр. Вдруг дама будто растаяла в воздухе.
В: Девка-то онемела, что ль? Отчего не спросила, что за дьявольское виденье?
О: Ох, забыл, сэр, — она ж спросила и получила ответ: «Сие та, кого наряду с другими ты ублажишь». После чего ей приказали замолчать — дескать, скоро сама все поймет.
В: Что там было, когда она заартачилась? Ты сказал, они об чем-то говорили.
О: Его сиятельство опять бранились: мол, не потерпят выкрутасов купленной шлюхи. Когда ж перед входом в пещеру Ребекка на коленях взмолилась об пощаде, они выхватили шпагу и сказали: «Подлая дрянь! Я в шаге от заветной цели, только вздумай мне помешать!» Его сиятельство тряслись, будто в припадке, и девица поняла: за ослушанье и впрямь убьет.
В: И никакого намека, зачем она так нужна?
О: Ни единого, сэр. Но сейчас оно разъяснится. Пещеру-то описывать?
В: Подробнейше обо всем.
О: Внутри тьма — хоть глаз коли. Ребекка ничего не видела, но Дик тянул ее за собой. Потом в глубине возник огненный отблеск, потянуло дымком. Формой пещера напоминала собачью лапу и за «коленкой» расширялась. Вот свернули они за угол, и бедняжка увидала такое, отчего у смертного человека стынет кровь в жилах…
В: Ну? Чего замолчал?
О: Да вы скажете, такое немыслимо, сэр.
В: Скажу, ты схлопочешь немыслимую порку, коль будешь тянуть.
О: Боюсь, после рассказа она меня и ждет, сэр. Однако делать нечего. Заклинаю вас помнить, сэр: я передаю, что слышал. Стало быть, вкруг костра, горевшего в пещере, сидели две мерзкие карги и молодуха, в коих Ребекка тотчас распознала ведьм. Взгляды их полыхали злобой, но, похоже, они были готовы к приходу гостей. Молодуха оказалась той самой дамой в серебристом одеянье; теперь вся черном, в руке она держала мехи. По бокам одной карги сидели черная кошка и ворон, точно ее приближенные, другая за прялкой сучила нить. А чуть поодаль высился некто в темном плаще и маске палача, оставлявшей открытыми черные щеки и толстые эфиопские губы. Хоть прежде Ребекка видела его одно мгновенье, она тотчас уразумела, с кем свела ее злосчастная судьба. Перед ней был сам Сатана, сэр! По-народному — Шиликун! Девица завопила — вот тот-то крик и я слыхал. Она было кинулась прочь, но Дик и господин крепко ее держали, да еще подталкивали к костру. Потом его сиятельство на неведомом наречье что-то сказали, однако в тоне их слышалось величайшее почтенье, с каким обращаются к королю або знатному лорду. Сатана лишь молча пялился на девицу, из-под маски сверкая красными как уголья глазами. Ребекка вновь рванулась, но Дик с его сиятельством хватки не ослабили, хоть и стояли точно завороженные. Она зашептала молитву, и молодая ведьма тотчас выставила обвиняющий перст — дескать, знаем-знаем, чем ты занимаешься! Тут же подскочили карги и принялись щипать ее, словно курицу, не внимая слезным мольбам. Спутники ж ее застыли соляными столбами, позволяя ведьмам, от коих жутко несло козлятиной, шарить по ее телу. Чем громче девица вопила, тем крепче уродины ее лапали и щипали, словно вурдалаки-людоеды. Чтоб лучше видеть, Сатана подошел чуть ближе.
В: Погоди. Вот что скажи, но сначала подумай: девка вправду уверилась, что перед ней Сатана? Может, то был костюмированный розыгрыш?
О: Сэр, и я об том же не раз ее спрашивал. Про розыгрыш она и слышать не хотела. Дьявол во плоти, говорит. Сие, грит, верно, как то, что наша лошадь — лошадь. Дословно, сэр.
В: Ладно. Но знай, что сему я не верю. Девка бесстыдно наврала.
О: Может, и так, сэр. Я уж и сам не знаю, чему верить, но одно несомненно: произошло нечто весьма странное. Девица шибко изменилась, сэр. Прежней Ребекки не было, скажу я вам.
В: Продолжай.
О: Срамно и говорить-то, сэр, да уж куда денешься. Ребекку повалили навзничь, а ведьмы подскочили к хозяину и догола его раздели, во всей красе явив на свет его дьявольское вожделенье. Девица аж заходилась плачем, порешив, что наступил Судный день и сейчас ей воздастся за все грехи у мамаши Клейборн. Черный как Хам{129}, Сатана высился над ней в полной боевой готовности. Что было дальше, девица не знает, ибо обеспамятела, и сколько так пролежала, тоже не ведает, но очнулась уже возле стены, куда ее, видимо, оттащили, и, почуяв жуткую ломоту в промежности, поняла, что, несмотря на морок, над ней безжалостно надругались. Чуть разлепив веки, она узрела невероятную картину: молодая ведьма и его сиятельство голые стояли перед Сатаной, кто совершил над ними богохульный обряд венчанья и, ернически благословив, подставил для поцелуя свои причиндалы, к коим новобрачные приложились. А затем пошло мерзостное свадебное гульбище, когда все плясали вокруг костра и предавались свальному греху, точно ведьмы на шабаше.
В: Что, и его сиятельство?
О: Все, сэр: Сатана и его подручные, Дик и хозяин. Все. Вы уж простите, сэр, но его сиятельство, похоже, излечились от былой немочи, ибо прям неистовствовали, будто желая в похотливом распутстве превзойти самого дьявола. В жизнь такого не увидишь, сказывала девица, куда там Клейборн с ее заведеньем… Знаете, даже ворон взгромоздился на кошку, готовясь ее покрыть.
В: Теперь слушай: об чем сейчас спрошу, должно остаться между нами. Только попробуй где-нибудь вякнуть, и тебе конец. Ясно ль я выразился?
О: Куда уж яснее, сэр. Чтоб мне первым куском подавиться!
В: И впрямь, уж лучше тебе подавиться. Вот мой вопрос: в том мерзостном разгуле не было ль соития его сиятельства со слугой?
О: Ребекка сказывала лишь об том, что гремело безобразное гульбище.
В: Но именно такую мерзость не упоминала?
О: Нет, сэр.
В: Во всей поездке ничто не указывало на противоестественную связь между его сиятельством и Диком?
О: Чтоб мне иссохнуть, нет, сэр!
В: Определенно?
О: Вполне, сэр.
В: Хорошо. Пересказывай далее.
О: В короткую передышку от бесчинств одна ведьма подскочила к Ребекке и потрясла ее за плечо — мол, ну что, очухалась? Девица притворилась беспамятной. Тогда карга насильно влила ей в рот какое-то зелье, горькое и противное, как отвар столетника иль ядовитых поганок. Голова поплыла, и вскоре меня сморило, рассказывала девица. Однако легче не стало, ибо сон ее был реальнее яви. В богатом особняке она будто б шла по длинному вестибюлю, насколько хватало глаз, увешанному гобеленами. Рядом в черном фраке вышагивал Сатана, кто теперь держался со всей учтивостью, словно джентльмен, знакомящий даму со своим именьем. Но молча. Приглядевшись, Ребекка заметила, что ее чернокожий спутник сильно смахивает на его сиятельство. Почему-то она знала, что и тот и другой соединились в одном обличье.