Он не мог рисковать жизнью и безопасностью Лизетт и ее сына. Лицо этой женщины постоянно стояло у него перед глазами, и его чувства к ней очень напоминали чувства к Милли. Ной жалел, что не взял у Лизетт адреса, по которому мог бы ей писать, тогда по крайней мере он мог бы признаться ей, как сильно она ему нравится, и напомнить о том, что он говорил совершенно серьезно, когда предлагал увезти ее из Франции. Но писать в лечебницу не годится — письмо из Англии скорее всего перехватят. Ной чувствовал: выхода нет, нужно ждать, когда Лизетт сама с ним свяжется.
Ну почему ему суждено влюбляться в женщин, у которых какие-то проблемы? Каждый день Ной встречал обычных девушек и женщин, которые работали медсестрами, швеями, продавщицами в магазине или служили в конторе. Девушки любили его, он был симпатичным, с хорошими манерами. Тогда почему же эта магическая искра не вспыхивала между ним и одной их них?
Бэлль тоже размышляла над своей судьбой. Мисс Фрэнк поступил заказ от двух сестер, владелиц «Анжелики», на десяток шляпок в форме розы.
— Теперь я готова тебе заплатить, — с широкой улыбкой сказала мисс Фрэнк. — В противном случае я не смогу пользоваться твоими прекрасными эскизами и просить тебя помогать мне делать шляпы. Я похвасталась сестрам, что у меня новый модельер, и им не терпится посмотреть на остальные твои работы.
Бэлль хотела бы радоваться и ликовать, но вместо этого испытала приступ настоящего ужаса, подумав, что Марта может наведаться в «Анжелику», увидит там ее шляпки, а владелицы магазина скажут ей, что их шляпница нашла нового модельера, девушку-англичанку.
— Вы сказали, как меня зовут и что я из Англии? — спросила Бэлль.
— Я бы ни за что не призналась в том, что ты англичанка, — ответила мисс Фрэнк. — Они гордятся тем, что у них шикарные французские вещи. Но я так обрадовалась, что им понравилась твоя шляпка, что стала невероятно болтливой, поэтому могла проговориться, что тебя зовут Бэлль. А почему ты спрашиваешь?
— Я бы предпочла, чтобы никто не знал, как меня зовут и откуда я родом, — взволнованно произнесла девушка, осознавая, что может вызвать у мисс Фрэнк недоверие.
— Ты очень скрытная, — заметила пожилая женщина, но тут же махнула руками, как будто это ее не касалось, и стала обсуждать, какого цвета им сделать шляпки.
Немного позже мисс Фрэнк пообещала Бэлль платить доллар в день и еще двадцать пять центов каждый раз, когда будет продаваться шляпка, сделанная по ее эскизам.
— Знаю, это не очень много, — извиняющимся тоном сказала женщина. — Но это все, что я могу предложить.
Когда в октябре немного похолодало, Бэлль могла бы чувствовать себя по-настоящему счастливой, если бы не ее тревога из-за отношений с Фальдо. Ей нравилось работать с мисс Фрэнк. Девушка гордилась тем, что умеет делать шляпы. Оказалось, что у нее настоящий талант. Еще ей было приятно пополнять свои сбережения — Бэлль знала, что каждый заработанный доллар приближал ее отъезд из Нового Орлеана.
Однако как бы ни пыталась она угодить Фальдо, он не становился к ней добрее. Бэлль была идеальной любовницей: она льстила ему, расспрашивала о работе, пыталась заставить его расслабиться, старалась всегда хорошо выглядеть по вечерам на тот случай, если он объявится. Но Фальдо по-прежнему не предупреждал ее о своем следующем визите. Теперь он приходил так поздно, что даже не удосуживался переброситься с Бэлль парой слов, а сразу же ложился в постель.
Еще Фальдо часто бывал пьян и, если ему не удавалось возбудиться, винил во всем Бэлль. Снова и снова ей приходилось прикусывать язык — она боялась высказать ему то, что на самом деле о нем думала. Утром Фальдо не задерживался даже для того, чтобы выпить кофе.
Однажды вечером Бэлль попыталась вызвать его на откровенный разговор, чтобы узнать, почему он так изменился.
— Раньше ты радовался нашим встречам, был добрым и любящим, — начала девушка и разрыдалась. — Неужели ты не помнишь, как хорошо нам было у Марты, когда ты оставался на всю ночь? Если ты больше ничего ко мне не чувствуешь, я могла бы уехать отсюда и попытаться найти работу, чтобы самой себя содержать.
— Ты можешь найти работу только в одном из борделей на Робертсон-стрит, — презрительно усмехнулся Фальдо.
— Как ты можешь говорить мне такие обидные вещи? — всхлипнула Бэлль. — Я переехала сюда, потому что думала: я небезразлична тебе. Что я сделала такого ужасного? Почему ты сравниваешь меня с этими изможденными ведьмами?
Бэлль показалось, что Фальдо вот-вот ее ударит, когда он сделал в ее сторону пару шагов. Но он вовремя остановился и отвернулся.
— Я иду спать, — сказал техасец. — Я очень устал. Не забывай: если бы не я, ты бы обслуживала за ночь десять человек.
На рассвете он ушел — Бэлль проснулась и увидела, как он потихоньку покидает спальню, держа ботинки в руках. Она подумала, что ему стало стыдно за свое поведение, и притворилась спящей.
Бэлль искренне полагала, что, как только Фальдо задумается над ее словами, он станет прежним, таким же, как был у Марты. Но чуда не произошло. Вместо того чтобы измениться в лучшую сторону, он постепенно становился все хуже и хуже. С каждым днем он был все молчаливее и резче. Бэлль думала, что Фальдо, наверное, чувствует свою вину из-за того, что изменяет жене, и хочет положить этому конец, только не знает как.
Она жалела, что у нее не хватает денег, чтобы уехать и покончить со всем разом.
Однажды в среду вечером, в начале ноября, Бэлль вздрогнула, когда услышала, как Фальдо своим ключом открывает входную дверь. Она сидела за кухонным столом и рисовала эскизы шляпок. На ней было простое платье цвета морской волны, которое она надевала, когда отправлялась в шляпный магазин. В раковине стояла немытая посуда, возле печки сохло белье. Бэлль не стала приводить в порядок себя и дом, потому что Фальдо был только в понедельник и она не думала, что он еще раз придет на этой неделе.
— Фальдо! — удивленно воскликнула девушка, когда он прошел через гостиную и спальню в кухню. — Я тебя не ждала! Какой приятный сюрприз!
Бэлль поспешно закрыла свой блокнот, вскочила из-за стола и подбежала, чтобы его обнять.
— Я бы прибралась и надела что-нибудь менее скучное, если бы знала, что ты придешь.
— Терпеть не могу нерях! — резко бросил он, отстраняясь от нее.
— В комнатах чистота и порядок, — оправдываясь, возразила Бэлль. — И какая тебе разница, помыла я посуду или нет? Ты никогда не сидишь в кухне. Ты просто ищешь предлог, чтобы позлиться.
— На что ты намекаешь? — Фальдо схватил ее за руку.
— Ты уже несколько недель груб со мной. И с каждым разом ты все хуже ко мне относишься. Ты никуда со мной не ходишь, даже не разговариваешь, — продолжала Бэлль, стараясь отодвинуться от него подальше, потому что он больно впился в ее руку.
— Я снял для тебя этот дом и приезжаю по крайней мере раз в неделю. Чего еще ты хочешь?
Бэлль не понравились ни его повышенный тон, ни залитое краской лицо.
— Я уже говорила тебе, что хотела, чтобы все было, как у Марты, — сказала она. — Тогда мне казалось, что я действительно небезразлична тебе как человек. Мы разговаривали, смеялись. Нас связывал не только секс.
— Ты ожидала, что я буду платить тебе пять сотен за ночь, да? — вновь накинулся на нее Фальдо.
Девушка была так изумлена его словами, злобой, сквозившей в его голосе, что не сразу нашлась, что ответить.
— Тебе же известно, что эти деньги достались не мне, — наконец произнесла она. — Ты ведь знаешь, как я оказалась у Марты. У меня не было выбора.
— Как знать, дорогуша, как знать! — воскликнул техасец с сарказмом. — Значит, ты пишешь письмо домой, просишь тебя спасти? — Он схватил со стола ее блокнот и открыл его.
Несколько секунд Фальдо смотрел на рисунок, потом полистал страницы.
— Что это? — удивился он.
И без того грубые черты его лица от подозрения заострились еще больше: резко выделились скулы, нос и подбородок.
— Я люблю рисовать шляпки, — призналась Бэлль.
— Зачем?
Она пожала плечами.
— Как-то я уже говорила тебе, что, когда жила в Лондоне, мечтала открыть свой шляпный магазинчик.
Сейчас ей было страшно. Она боялась, что Фальдо узнает, что днем ее никогда не бывает дома. Возможно, он даже решит, что она встречается с другим мужчиной. Ей нужно было его успокоить.
— Фальдо, хочешь чего-нибудь выпить или перекусить? — спросила она. Бэлль подошла к нему, забрала блокнот и обняла Фальдо. — Ты кажешься таким напряженным.
— Ты любого заставишь напрячься, — ответил он, отталкивая ее от себя. — Ты только этого и ждешь?
Бэлль не поняла, что он хотел сказать. Его грубость пугала ее.
— У меня есть все, чего я хочу, — солгала она, — прекрасный дом, твоя забота. Я просто жалею, что ты нечасто приходишь и мало со мной разговариваешь. Почему ты сказал, что я заставляю тебя напрягаться?
— Черт побери! — воскликнул Фальдо. — Я прекрасно знаю, что не я тебе нужен. Ты просто хотела сбежать от Марты. А я, глупец, позволил себя одурачить и поверил, что небезразличен тебе.
Несмотря на истинные мотивы, которые двигали Бэлль, она хотела наладить с Фальдо теплые отношения, и это он перечеркнул все ее старания. Рискуя еще больше разозлить его, она решила постоять за себя.
— Я старалась полюбить тебя, когда ты привез меня сюда, но тебе удалось заставить меня почувствовать себя шлюхой, как у Марты в борделе! — выпалила она. — Как я могу тебя любить, если ты являешься так поздно, что мы даже не можем вместе поужинать? Когда ты даже не интересуешься, как прошел у меня день, трахаешь меня, как дешевую шлюху, а утром тебя и след простыл? Ты никогда не предупреждаешь о своем возвращении. Почему ты приехал сегодня? Хотел застать меня врасплох?
Его движение было молниеносным, Бэлль даже не заметила его кулак, пока не получила удар в челюсть. Она попятилась и с грохотом упала спиной на стол.
— Как ты посмел? — возмутилась Бэлль, держась за подбородок. — Я считала тебя джентльменом. Ты упал в моих глазах.