Он наблюдал за пламенем, держа в руках фужер с бренди, согревая напиток теплом ладоней. Виски всё ещё слегка ныли: даже его тело не сразу могло оправиться от удара, для любого другого ставшего бы смертельным.
Сбор шестнадцатилетней давности… Год Белой Кошки, год начала новой игры…
Правда, тогда даже он ещё об этом не знал.
– Умеем ли мы любить кого-то кроме себя, Альдрем?
Слуга неуверенно приблизился к креслу.
– Простите?..
– Все мы хотим любви. Хотим, чтобы нас любили. Но кто мы? Эгоисты, каждый из которых думает лишь о себе. Даже любовь наша эгоистична. Мы делаем кого-то счастливым потому, что это делает счастливыми нас самих. Когда нас покидают, мы жалеем себя – бедных, несчастных, одиноких. Тот, кто готов жертвовать, кто умеет по-настоящему скорбеть, из-за чувств своих становится уязвим, чем окружающие эгоисты спешат воспользоваться. – Бокал к губам он подносил со смешком, прозвучавшим почти неловко. – Мир не может быть идеальным, пока в нём не живут идеальные люди. Но достаточно добавить в идеал всего одного эгоиста, и он обратит блаженство в кошмар.
Он думал обо всех играх, в которых проигрывал и побеждал. Обо всех ходах, которые делал и от которых удержался. Обо всех обманных финтах, что предстоят ей и ему теперь, когда противостояние выходит на новый уровень.
Обо всех разах, когда она пыталась убить его или себя – и убивала.
Альдрем сделал ещё один осторожный шаг.
– Заделываетесь лириком, хозяин.
…наказание, что ты избрал для неё и себя самого, сказала ему зазеркальная тень.
Он редко признавался себе в том, что в действительности для него значит всё происходящее. И никогда бы не признался ей.
Но чьё наказание было в итоге более суровым, ещё вопрос.
– Знаете, – встав за спинкой кресла, произнёс Альдрем, – есть у меня один знакомый, который любит кого угодно, кроме себя. Который положил свою жизнь на то, чтобы защищать этот мир от вещей, от которых его никто больше не защитит. Который взвалил на свои плечи чудовищную ношу и до сих пор верен долгу, хотя давно мог бы забыть о нём и стать худшим из всех чудовищ. – Старый слуга взял бутыль, чтобы без спроса подлить бренди в его бокал – так же, как он делал это вот уже сотню лет. – Именно поэтому я ему служу.
– Я должна забрать Лив, – сказала Таша, глядя, как приминается под её ногами яркая, какая-то неправдоподобно-зелёная трава, пока они с Джеми и Ароном шли по вершине холма. – И найти Гаста.
В травянистом шёлке тут и там проглядывали красные капли мелкой дикой клубники. Вдали раздавалось ошалелое ржание, с которым мчались друг за дружкой по лугу, пьянея от свободы, двое коней.
– Тот друг, из-за которого мы чуть не сгорели? – пробормотал Джеми.
– Он не виноват. И он убежал из дома, чтобы мне помочь.
– Мы найдём его, – пообещал дэй. – Но сперва – хотя бы недолгий отдых, который вы заслужили.
Таша нагнулась, сорвав пару ягод под ногами. Очистив от листьев, отправила их в рот – клубника была не крупнее ногтя, но сахарно-сладкой. Облизав пальцы, которые клубника выпачкала кармином, плотнее закуталась в наброшенную на плечи шаль: горный ветер был прохладным даже в жаркий летний день.
Внизу, совсем рядом, озеро шуршало мелкой галькой и окатывало берег прозрачными волнами. Поодаль шумел лес; позади белая башня звездочёта возвышалась над россыпью деревянных домов.
– Мои друзья возражать не будут, – добавил Арон.
– Ты вроде говорил только о друге.
– Но у друга есть жена. Он звездочёт, она летописец. И собирательница легенд.
– Собирательница легенд?..
– В юности она была менестрелем. Много где побывала, много чего повидала. А когда вышла замуж и осела в Фар-Лойле, решила записать всё услышанное и увиденное. Думаю, вы с ней поладите.
– Хочешь сказать, теперь мы будем жить здесь?
– Как будто нам ещё есть куда идти, – буркнул Джеми.
Таша сощурилась от солнца, прячущегося за тёмную лесную полоску.
– Не думаю, что я смогу отдыхать, зная, что Палач жив, а игра продолжается. С меня довольно бегства и пряток, Арон. Я хочу найти его. Положить этому конец.
– Спрятаться от амадэя всё равно невозможно. Не навсегда. Как бы мне ни хотелось обратного. Если мы не найдём Лиара, он сам найдёт нас, но сейчас ты слишком слаба и измотана, чтобы снова выступить против него. Дай себе и другим хоть немного времени на то, чтобы окрепнуть после всего пережитого.
Таша помолчала, пока они спускались с холма под перламутровым вечерним небом.
– Значит, передышка перед решающей встречей, – резюмировала она затем.
– Именно.
– Хорошо. Идёт.
Джеми, вполне удовлетворённый их сговором, приставил ко лбу ладонь козырьком, оглядывая озёрный берег.
– Знаете, святой отец, – изрёк он, – если не знать, где ты, легко можно подумать, что это и есть блаженный посмертный мир.
– Не без этого. – Таша мельком улыбнулась. – Думаю, Лив здесь тоже… – Она вдруг осеклась, и улыбка её разом померкла. – Арон, но если я не убила Палача, то чары на Лив…
– А, вот и они, – словно не заметив ужаса, всплеснувшегося в её глазах, сказал Арон, глядя на показавшиеся вдали маленькие фигурки. – Жена моего друга. Она ходила в лес собирать целебные травы.
– А что за ребёнок с ней? – спросил Джеми.
Таша всмотрелась в далёкие силуэты двоих, бредущих по берегу озера. Один, насколько она могла судить, принадлежал маленькой сухонькой старушке. Второй – действительно ребёнку, девочке в пёстром платьице.
Темноволосой девочке лет девяти…
Сердце упало, чтобы в следующий миг взлететь куда-то под горло.
– Арон, это…
– Собственно, то самое дело, которое мне пришлось доделать, прежде чем снова тебя найти. Из Пвилла я добрался до Арпагена и разыскал там зеркальную контору, чтобы быстро попасть в Камнестольный. Потом забрал Лив и договорился с зеркальщиком в Подгорье, чтобы он перенастроил один из проходов на Фар-Лойл. Учитывая, что у меня при себе не было кошеля, в конторах не очень-то хотели мне помогать, но в конечном счёте мы с ними поладили. Из Фар-Лойла до Прадмунта я добирался уже конным ходом. Расстояние не столь велико, но спасибо отцу Дармиори, что он решил погодить с казнью до полудня.
Таша стояла, глядя на Лив: та в свою очередь застыла на месте, недоверчиво всматриваясь в троицу на холме.
– Но чары… неужели Палач…
– Склонен думать, что я тоже кое-что могу, пусть это и заняло больше времени, чем я надеялся. Однако то, что Лиар отпустил её сам, тоже допускаю. – Арон коснулся её плеча, точно призывая не забывать дышать. – Извини, мне пришлось поработать с её памятью. Для ребёнка пережитое может иметь слишком тяжёлые последствия. Она думает, что Мариэль на время отправила вас к родственникам в Фар-Лойле, и правду, что её больше нет, откроет сама… со временем. Так бывает со всеми детьми.
Лив опрометью кинулась вперёд по берегу.
Когда Таша оглянулась на дэя, глаза её сияли.
– Спасибо.
Арон, улыбнувшись, легонько подтолкнул её в спину.
– Иди. Ну же.
Таша подалась вперёд – и побежала.
…однажды враг снова напомнит о себе. Однажды он вернётся. Однажды он изменит правила игры – и, возможно, она не будет готова.
Но всё это будет потом.
Сейчас Таша бежала навстречу сестре, и закатный ветер распускал медовую прохладу на её щеках.
– Они всё-таки выиграли, Альдрем, – слова были брошены задумчиво, почти бесстрастно. – Магия Ложных Земель, будь она неладна. – Он отставил бокал и оперся рукой на подлокотник, положив подбородок на тыльную сторону ладони. – Древняя магия, пара безбашенных детей, чистая душа… Этого оказалось достаточно, чтобы закончить сказочку.
Огонь ласкал червонное золото головёшек.
…считаным людям за вечность удавалось его обмануть. Ей – даже не единожды. Он знал, что его ждёт, когда она шагнула к нему на Равнине – и всё равно позволил себе обмануться. Просто ради того, чтобы на один короткий миг вспомнить другой бальный зал и другую девушку, когда-то давно спускавшуюся к гостям с княжеским венцом на челе.
Другую ли?..
– Они молодцы, – рассеянно заметил он. – Я даже почти не поддавался.
– И что дальше?
– На этом этапе победа осталась за ними. – Он взглянул в лицо слуги, и улыбка наконец вернулась на его губы. – Так что, как это ни банально… всё идёт по плану.
Благодарности
– Юлии Яковлевой и Марии Поташковой
за тёплые слова и поддержку, что дала мне силы и смелость вернуться к творчеству и себе самой.
– Моему чудесному мужу
за любовь ко мне и любовь к Аллиграну.
– Кире Фроловой
– замечательному и чуткому редактору, воплотившему мою мечту.
– Ане Лужецкой aka Аерин,
оживившей моих героев магией, недоступной мне, и занявшей своё законное место на аллигранском небосводе.
– Риш
за наставления в начале моего творческого пути, волшебные стихи и все книжки, с которыми я познакомилась благодаря тебе.
– Киру
– моему строгому критику, первому читателю и лучшему советчику.
– Маше и Лёше Курилкиным-Вениковым, Светлане Песец, Алисе Огневой, Нике Веймар и всем,
кто полюбил эту историю и верил в меня, когда я сама в себя не верила.
– Юлии Рубиной,
которая помогла роману обрести бумажное воплощение и найти редактора, которого он заслуживает.
– Мудрому Александру Торопцеву,
без чьих семинаров в Литинституте я вряд ли осознала бы себя писателем.
– Наташе Кокоревой, Жене Александровой, Владу Ларионову, Корину, Ирэн, Наталье Платоновой
и всем, кто читал книгу в процессе создания и помогал ей стать лучше.
– Денису Павлушкину, Кате Жоровой и Диме Шепелёву
за похвалы и замечания, отточившие моё перо.
– Саше Стрепетилову, Сергею Серебрянскому