шёлку его одежд.
Адамант. Столица. Общество заговорщиков.
Стоит ей сказать своё имя, и… а что будет тогда?
Я больше не буду одна, подумала Таша. Там будут люди, готовые защитить нас с Лив от любой опасности. И…
…я могу стать королевой.
Мысль оказалась настолько безумной, что с трудом уместилась в сознании.
Мама хотела бы этого. Мама воспитывала её королевой. Все эти бархатные плащи и атласные туфли, и книжки, и верховая езда, и танцы, которые никогда не исполняют в деревне… Тайком надеялась, наверное, что однажды ветер переменится, что однажды объявятся такие вот заговорщики, которые придут за уцелевшей наследницей трона – и Ленмариэль Бьорк вернётся во дворец, откуда ей когда-то пришлось бежать, и её дочь станет принцессой…
Ладно, это не тот вопрос, который стоит решать за секунды, пока от тебя ждут ответа совсем на другое.
– Я хочу им помочь, – сказала Таша: хотя бы потому, что это давало ей время поразмыслить над иным вопросом. – И помогу по мере сил.
– Даже если придётся терпеть рядом с собой присутствие такого человека, как Алексас Сэмпер?
– А что он за человек?
– У вас не возникло догадок?
Если Арон и угадал её мысли (надеяться на обратное было бы глупо), то ничем и никак этого не выдал.
Таша поднимать тему тоже не собиралась.
– Вы явно знаете больше меня.
– Что ж, скажу то, в чём уверен. Он бесстрашный воин, блестящий фехтовальщик, любящий брат, порядочный фат и неисправимый сердцеед.
– Прямо-таки неисправимый? – уточнила Таша. – В его-то возрасте?
– До сегодняшнего дня – увы. Если учесть, что карьеру соблазнителя он начал в четырнадцать, для исправления срок у него был приличный.
– Интересная личность.
– Не спорю. Но не самое лучшее пополнение такой компании, как наша.
– А Джеми Сэмпер? Что вы о нём скажете?
Арон рассеянно расправил складки шёлковой накидки:
– Большую часть своей недолгой жизни этот мальчик провёл в библиотеке. Не любит толпу. В незнакомом городе мгновенно теряется. Отличный колдун, отнюдь не трус, но его мутит от одной мысли о кровопролитии. Как многие дети, делит мир на чёрное и белое. Терпеть не может нечисть, но мимо незнакомца в беде не пройдёт. Если незнакомец кажется подозрительным, он всё равно заметит это слишком поздно.
– И если вспомнить, что именно этот человек управляет… их телом большую часть дня, без нас до Адаманта они не доберутся.
– Почти уверен в этом.
Таша рассеянно мурлыкнула что-то трудноопределимое.
– А вам Джеми нравится больше Алексаса, не так ли? – хмыкнула она, пытаясь взвесить несомненные риски и сомнительные преимущества. Из последних, помимо призрачной короны, наличествовало разве что отсутствие мук совести. Не так много, чтобы перевесить королевских ищеек, которые повиснут у них на хвосте в дополнение к наёмникам, и опасную кружную дорогу через всю страну. Шейлиреар Дарфулл будет очень рад, если кеары преподнесут ему на блюдечке не только юного заговорщика, но и дочерей Ленмариэль Бьорк, а вот Таше с Лив быть королевскими подарками едва ли понравится.
С другой стороны…
– Не стану отрицать. Вам, вижу, скорее наоборот.
– Сложно любить человека, вместо приветствия вцепившегося тебе в горло.
– Первое впечатление часто обманчиво. Не знаю, обрадую вас или нет, но ваше отношение к обоим братьям взаимно.
– Да и ваше, судя по всему. – Вспомнив кое-что важное, Таша подняла хмурый взгляд, всматриваясь в непроницаемое мужское лицо. – Мне показалось или Алексас вас узнал?
– Мы с ним не встречались. Могу поклясться.
– По крайней мере он о вас слышал.
– Я довольно известен в узких кругах.
– И в этих кругах вас считают «живой легендой»?
– Лесть Алексасу Сэмперу тоже не чужда.
Ответы звучали убедительно. Впрочем, у Таши всё равно осталось смутное ощущение, что ей чего-то недоговаривают.
Ладно, об этом она тоже подумает потом.
…с другой стороны, нет особой разницы, куда бежать от наёмников. Домой им с Лив пока не вернуться. На одном месте долго сидеть опасно. Если уж кочевать, почему бы заодно не помочь людям, с которыми Ташу объединяло больше общего, чем она могла предположить в самых безумных догадках.
Муки совести всё же могли перевесить очень многое. Особенно если тебе предстояло отвернуться от тех, чья боль слишком хорошо тебе знакома.
А ещё по пути можно совершенно случайно заглянуть в Пвилл…
– А если я скажу, что потерплю присутствие Алексаса Сэмпера? – сказала Таша, подведя в уме жирную черту, оставляя все сомнения за ней.
– Иных препятствий для совместных странствий, помимо оглашённых, я не вижу.
– Значит, мы пришли к консенсусу. – Таша кивнула на светлый ком, так и валявшийся на тростниковом ковре, и жест её вышел почти королевским. – Засим, отец мой, подайте мне платье и извольте покинуть комнату.
Липы, поросшие вдоль пыльной дороги, сластили жаркий, густой после ливня воздух. Листва танцевала на солнце, шелестела изумрудной россыпью на ветру: этот ветер и древесные тени хоть немного развеивали духоту. На обочине стайкой кружили бабочки-лилейницы, розовыми пятнами над сиреневыми зарослями душицы – терпкий аромат мешался с липовым мёдом, добавляя в него мятные нотки.
Бабочкам не было дела ни до людей, бредущих к Вратам Подгорья, ни до обозов, которые тянули к подножию горы усталые волы. Впрочем, одна лилейница всё же подлетела поближе к троице путников, меривших шагами просушенную солнцем дорогу. Она почти уселась на Ташину подставленную ладонь, но в последний миг передумала.
– Как всегда, – сказала Таша, не особо расстроившись.
– А зачем тебе бабочка? – подозрительно осведомился Джеми.
– Не волнуйся, даже порождения Мирк их не едят. – Таша смотрела, как розовые крылья улетают к крытой брезентом телеге, незадолго до этого согнавшей их на обочину. Отсюда ещё можно было разглядеть, как возница лениво обмахивается листом лопуха. – Это примета… бабочка в руке – к счастью. Мне на руку ни одна ни разу так и не села.
Она до сих пор сомневалась, что поход на знаменитый Подгорный рынок – хорошая идея. Особенно в компании мальчишки, которого ищут кеары. С другой стороны, братьям Сэмперам требовалась одежда, оружие и много чего ещё, что они с Ароном вряд ли могли купить без них. И раз дэй сам это предложил, значит, был уверен в успехе и безопасности затеи.
Джеми Сэмпер едва успел многословно протараторить о своей благодарности за то, что их с братом согласились взять под крыло, когда его ошарашили известием о грядущей вылазке.
«Ваши преследователи ждут, что вы будете прятаться. А лучшее место для пряток действительно на виду, – сказал Арон, отвечая мыслям мальчишки. Тот ничего не сказал, но глаза округлил очень выразительно. – Собирайтесь. Заглянем в таверну, накормим вас и отправимся прямо на рынок».
Таша тоже решилась не сразу. Даже несмотря на то, что у неё определённо были причины заглянуть на Подгорный рынок. Но Нирулин клятвенно пообещала следить за Лив, а наёмники едва ли могли так быстро и легко сообразить, где их искать…
К тому же они с Ароном договорились, что Таша ему верит, и пока дэй не подводил.
Врата – створки морёного дуба в три этажа высотой, стальные запоры и глазницы бойниц в скальной породе по бокам – впечатали в отвесный склон лесистого кряжа. За ним расползалась по всему горизонту гряда Лонгорнских гор, вздымая в голубой дали высочайшие вершины над относительно низкими хребтами поближе. Лишь за вратами путники могли утверждать, что прибыли в Подгорное королевство: в предгорье расположились только посевные поля, луга да небольшие малочисленные городишки белых цвергов. Все настоящие цвергские города лежали под горами. Хорошо хоть рынок для удобства людских торговцев и покупателей устроили не столь далеко от поверхности.
Врата держали закрытыми, так что в Подгорье входили через сравнительно маленькие двустворчатые двери по соседству: туда спокойно въезжали кареты и торговые телеги. На вершине кряжа, прямо над дверьми, притаилась среди сосен каменная глыба – судя по всему, в случае опасности малый проход предполагалось просто завалить (и наверняка добавить маленький завал изнутри). Очереди на вход почти не было – стражи-цверги не теряли времени, споро прикладывая дорожные кристаллы путников к медным пластинам. Белокожие стражи спокойно расхаживали под солнцем, но то и дело оглядывались на будку с затемнёнными окнами, приткнувшуюся по ту сторону прохода, под сводом горного туннеля.
Начальство из чёрных цвергов пристально следило за действиями подчинённых.
Один из цвергов проверил кристаллы Таши и Арона, выжидающе уставился на Джеми – но, встретив участливый взгляд дэя, виновато пробормотал что-то на подгорном наречии и отступил в сторону.
– И что ты ему внушил? – поинтересовалась Таша стыдливо, когда они ступили под своды Лонгорнских гор.
– Что мальчика уже проверили.
Эхо каменной галереи откликалось на каждый звук, гулко перекатывая стук тележных колёс и шаги гостей. Вбок уползали ответвления других туннелей, но Арон уверенно вёл их прямо – туда, где нетерпеливо гудели отзвуки ярмарки.
Каменный лабиринт торговых галерей встретил галдежом, столпотворением и пестротой. Хорошо хоть не душной: холод горных туннелей не могло прогнать даже дыхание тысяч зевак. Таше в своё время и на ярмарке в Нордвуде, столице Озёрной, было неуютно, но рынок цвергов казался раз в десять больше. Он расползался во все стороны, переплетался нитями-рядами, покрывал отмеренную ему площадь подобием гигантской паутины с широкой центральной галереей в роли основной нити.
Магазины в основном прятались прямо в горном камне – в цельные обточенные плиты стен просто вставили деревянные двери и переплёты стеклянных витрин. Коридоры пробили достаточно широкими и высокими, чтобы по ним проехал всадник, но толпа, ларьки и лотки по обе стороны каменных проходов создавали ощущение давящей тесноты. Шипение газовых фонарей заглушал шум, с которым нёс свои пёстрые воды нескончаемый поток покупателей. Крестьяне крикливо торговались за каждый медяк. Купцы обстоятельно басили о делах. Благородные лэн вплетали в общий хор тонкие струнные нотки капризов, оттенённые смиренным молчанием слуг. Пару раз мимо скользнули подозрительные люди в тёмных плащах, с лицами, закрытыми капюшонами: Таша едва не дёрнулась, заподозрив недобрых старых знакомых.