– А не точно?
Таша вновь макнула палец в воду.
– Я думаю, он хочет свергнуть Шейлиреара. И для этого ему нужна я. Как марионетка, которую можно посадить на освобождённый престол. Полагаю, вернуть старую династию на трон проще, чем сменить одного узурпатора другим узурпатором… У Бьорков ведь остались сторонники, как выяснилось.
Говорить братьям о том, что у них может быть общий враг, она не собиралась. Даже сейчас. В конце концов, пока её догадки оставались лишь догадками.
Если её рыцари настолько умны, насколько она полагает, они дойдут до той же идеи своим умом.
– Но если он знал, кто вы и где вас искать, он мог просто предложить вам с матерью помощь! Зачем такие сложные схемы? Зачем убивать Ленмариэль и похищать твою сестру?
Таша склонила голову, придирчиво оглядывая нарисованный водой ирис – таявший на глазах, сушимый нагретым мрамором и тёплым воздухом.
– Наверное, потому что одинокой напуганной девочкой, у которой никого нет, куда проще управлять, чем сильной взрослой женщиной, уже хлебнувшей лиха, – слова упали хрустальными шариками: равнодушно, словно пустой, посторонний, ничего не значащий факт. – И… и потому, что у Арона есть ещё одна догадка.
Джеми выжидающе молчал, пока Таша обрисовывала цветок по едва видимым контурам. Потом снова, из какого-то детского упрямства, отдаляя миг, когда тот исчезнет – и зная, что рано или поздно ей придётся уступить неизбежному.
Этот мир стирал в ничто и куда менее зыбкие вещи, чем рисунок из воды. Реки, иссыхающие в своих руслах. Города, от которых остаются руины и пепел. Людей, которые часто кажутся незыблемыми – особенно детям, ещё не понимающим толком, что такое смерть.
– Арон думает, что он просто… играет. Что он жестокий и бессмертный, что ему скучно, и он играет. Вот так. Со мной.
Мягко отодвинув её руку, Джеми накрыл ладонью недолговечные водяные линии. Пропел одну короткую фразу – она сплелась с шелестом листвы, с тихими голосами высокой травы и ирисов, качавших лучистыми головками, с прозрачной песней фонтана, ткавшего в воздухе узоры из водяной пыли.
Пробежав пальцами по стеклянной вязи, застывшей на мраморе, запечатлевшей на годы то, чему без магии не суждено было бы прожить и дня, мальчишка удовлетворённо выпрямился.
– Мне такого объяснения, конечно, не понять, даже если оно правдиво. Хотя святому отцу в этих вопросах должно быть виднее, а маги крови и правда бывают… специфичными. Не зря же Талир Чёрный был из их числа. Ты ведь прежде с ними не сталкивалась?
– Сталкивалась, – благодарно глядя на стеклянный цветок, сказала Таша, вспомнив кошмарные события минувшей зимы. – К нам забредал один… Обосновался в заброшенной избе на краю нашей деревни. Поставил на неё защиту на крови. А ещё похитил мою знакомую. И нет, к моему врагу он не имеет отношения – сейчас он наверняка сидит за решёткой, и ему вряд ли под силу было сотворить хотя бы одного кэна.
Озеро Кристальное… Таша с Гастом с малых лет любили ходить туда. Летом – купаться; когда для этого становилось слишком холодно – бросать камушки в воду; зимой – кататься на коньках по расчищенному льду. Родители твердили им, что лучше ходить большой компанией, но лишь нынешней зимой Таша поняла, почему. Когда Лайя Зормари решила прогуляться в одиночку – и поплатилась за это, попавшись мерзавцу, который уволок её в старый дом, служивший ему временным логовом.
Тот самый дом, рядом с которым однажды едва не оборвалась Ташина жизнь.
Таша не знала, на что рассчитывал тот колдун. Наверное, что, вдоволь позабавившись с Лайей, пустит её в расход в каком-нибудь ритуале, а потом ускользнёт под покровом чар. Оттого и выбрал деревню – в городе такой фокус едва ли прошёл бы. Пока прадмунтцы пытались преодолеть защитные чары на избе, отец Лайи поскакал за помощью в Нордвуд, но путь ему предстоял неблизкий, и к моменту, как он вернулся бы со стражниками, всё наверняка было бы уже кончено. Однако в эти решающие часы в Прадмунт по счастливой случайности забрёл ещё один путник – тоже колдун, бакалавр магических наук. Участливому молодому человеку не составило особого труда взломать сеть заклятий, окружившую дом, и выкурить насильника из избы.
Мама рассказывала, что удержать прадмунтцев от самосуда стоило отцу Дармиори немалых усилий. И, скорее всего, удерживать их он стал лишь потому, что скоро в деревню должна была прибыть стража, а труп преступника вместо живого преступника не вызвал бы у неё одобрения. Ещё пятьдесят лет назад пастыри и деревенские старосты имели полное право сами выносить приговоры, а их доверенные лица – вершить их; и даже когда это право официально упразднили, из людских умов оно не ушло. Придя к власти, Шейлиреар всеми силами принялся искоренять тихие расправы над преступниками и нечистью, прижившиеся в маленьких деревнях. Но это в крупных городах и поселениях властвовали закон и стража, а селяне обычно делали всё, чтобы слухи об убийстве не вышли за пределы села: их полностью устраивало, что их жизнями и смертями распоряжается не какой-то там посторонний стражник или судья, а свой, родной служитель Пресветлой.
Таша так и не увидела ни мага-злодея, ни забравший его отряд стражи. Всё время с того момента, как исчезновение Лайи обнаружили, она просидела в родном доме под надзором бледной мамы – видимо, представлявшей свою дочь на месте несчастной жертвы. Зато к ним заглянул колдун-спаситель, которому отец Дармиори велел жаловать бутылку лучшего сидра (вдобавок к денежной награде, собранной всем миром, от которой молодой человек великодушно отказался). Он и рассказал, что насильник был магом крови – слабеньким, но всё же. Таша и сейчас помнила смешливое сероглазое лицо колдуна; русые волосы, забавно растрепавшиеся, когда он снял шапку под их крышей, делали его чем-то похожим на воробья.
Спасителя из сказок он не слишком напоминал – но, возможно, именно поэтому показался Таше ещё более обаятельным.
– Надо же. Я и то ни с одним магом крови не встречался, – произнёс Джеми почти завистливо. – Но кем может быть твой маг крови, вы не знаете?
– Нет. Я только подозреваю, что герцог как-то с ним связан. Не зря же мы получили приглашение в особняк почти сразу по прибытии в Пвилл. – Таша сощурилась на червонную монетку солнца, спускавшегося навстречу закату. – Поэтому нам нужно встретиться с герцогом. Я наконец посмотрю ему в глаза, а Арон посмотрит в его сознание, и мы поймём…
– А, вы ещё здесь?
Оклик Леограна донёсся за миг до того, как близнецы Норманы показались из-за фонтана, направляясь к гостям. К Ташиному удивлению, вместо деревянных шпаг для игры на сей раз оба несли металлические, с пафосными эфесами, затейливо инкрустированными мелкими колючими бриллиантами.
– Вы фехтуете? – вскинула бровь Таша, когда Леогран и Лавиэлль приблизились к ним. – Оба?
– У нас был общий учитель, пока мы жили в столице, – пояснила Лавиэлль. – К сожалению, сюда с нами он не поехал. Но Лео старается не терять навык, так что мы с ним обычно немного упражняемся перед ужином… с тренировочными клинками, конечно.
– Есть что терять? – спросил Джеми так бесстрастно, что Таша мигом догадалась, кто успел занять его место.
– А то! Мой брат очень хорош. Для меня это развлечение, всё равно что танцы, а в последнее время я и вовсе хвораю, так что партнёр для боя из меня посредственный. Но для Лео…
– Наследник Норманов обязан быть лучшим если не во всём, то во многом, – сухо заметил Леогран. – Я твёрдо намерен достичь звания первого клинка по крайней мере родного округа.
– В таком случае упражнения со слабым противником едва ли вам помогут, – сказал Алексас. – Но так уж вышло, что мне последние дни тоже не представлялось возможности поупражняться с мечом, и было бы неплохо это исправить. Если хотите, могу устроить вам небольшой экзамен и проверить, как далеки вы от желанного звания.
Леогран недоверчиво взглянул на чудаковатого застенчивого сынишку дэя, на губах которого вдруг заиграла лёгкая улыбка голодного льва.
– Экзамен? – не удержавшись, уточнил он. – Вы?
– Внешность бывает обманчива, – почти вкрадчиво проговорил Алексас, поднимаясь с бортика. – Одолжите мне вашу шпагу, Норман-малэн?
Лавиэлль покорно передала оружие гостю; в глазах её заплясали лукавые искры, выдавая, что их обладательница предчувствует занятное зрелище. Алексас крутанул клинок в ладони, прикинул что-то – и, кончиком затупленного лезвия расчеркнув воздух, поклонился противнику.
– Весь к вашим услугам, – чопорно откликнулся Леогран, склоняя голову в ответ.
– Всего вас мне, положим, не надо, а вот ваша шпага на ближайшие моменты пригодится, – иронично откликнулся Алексас, прежде чем направиться к вымощенной камнем площадке вокруг фонтана.
Леогран с нехорошей задумчивостью проводил взглядом его спину.
– Да тебе, похоже, бросили настоящий вызов, братец, – задорно подметила Лавиэлль.
– Скорее кто-то напрашивается на то, чтобы с него сбили спесь, и не в первый раз, – уронил тот – уже через плечо. – Заранее прошу прощения за синяки и ссадины вашего брата, Кармайкл-лэн. Они послужат ему уроком, который, судя по всему, ему необходимо получить.
– И какой урок? – вытащив ноги из воды, безнадёжно спросила Таша.
– Что с Норманами нужно считаться.
Таша обняла руками колени, следя за тем, как бойцы занимают позиции, с не самыми хорошими предчувствиями.
Она даже не сомневалась, что кому-то сейчас преподадут урок. И надеялась только, что Алексас хоть немного пощадит противника, в отличие от него едва ли когда-либо обнажавшего клинок для реального боя.
– Мальчишки, – вздохнула Лавиэлль, присаживаясь на бортик возле неё. – Надо же, твой брат всё же со мной заговорил. А я уже гадала, чем так ему не приглянулась, что он и смотреть в мою сторону избегает.
– Скорее наоборот, – поколебавшись, хмыкнула Таша. – Слишком приглянулась.
– О. – Лавиэлль смущённо кашлянула. – Неловко вышло.
Алексас и Леогран стояли друг против друга – пока только стояли; фонтан осыпал их волосы светлой пудрой водяной пыли, искрящейся в закатных лучах. Таша с Гастом десятки раз стояли так же, готовясь скрестить палки, что в их играх заменяли мечи. Только они в это время ещё и читали пространные монологи, которыми, по их мнению, обязаны были обменяться порядочный герой и порядочный злодей, прежде чем вступить в решающую схватку. Но, конечно, побеждал всегда герой – ведь злодеем обычно был Гаст, а он охотно поддавался подруге, чтобы придуманная ими история закончилась тем, чем до́лжно…