– Повествование занятное, конечно, – заметил Герланд наконец, разбив долгое молчание. Затянулся вишнёвой трубкой – небольшой, с тонкой резьбой и изогнутым мундштуком; запрокинул голову и, не размениваясь на показные колечки, выдохнул струйку дыма в потолок. – Хоть и нерадостное.
Джеми посмотрел на альва, попыхивающего трубкой. На Ташу, ждавшую продолжения разговора с мертвенным спокойствием. Единственной персоной, пристойно реагирующей на происходящее, можно было считать Найджа, подозрительно тихо склонившегося над нетронутыми тарелками с едой – всем им в итоге оказалось не до того, чтобы утолять голод. Впрочем, выпив, колдун подчас становился даже излишне сентиментальным.
Понять бы ещё, что в данной ситуации задевало больше: реакция Герланда, за всё время рассказа не выразившего ни капли сочувствия, или сам рассказ, поведанный мерным певучим голосом менестреля. Порой Таша прерывалась, чтобы глотнуть молока, но немедля продолжала – будто книжку вслух зачитывала. Улыбалась, где надо, и о самых жутких вещах говорила спокойно.
…даже Джеминой чуткости хватало, чтобы понять: это успокоение отличается от упокоения только формальностями в виде лишней буквы и по какому-то недоразумению бьющегося сердца.
– Итак, твоя сестра всё ещё у цвергов, – молвил альв.
– Да.
– И где искать Воина, ты не знаешь.
– Нет.
Герланд лениво затянулся. Табак тоже был вишнёвым: некрепкий, сладкий, с пробивающимися сквозь вишню древесными и карамельными нотками.
– «И у открытого окна
Нет, нет, мой милый, я не плачу.
Свечу зажгу я на удачу
И буду ждать, не зная сна…»
– Мы можем помочь тебе его найти, – даже с трубкой в уголке рта альв безукоризненно чеканил слова. – И… обезвредить.
Её улыбка заставила Джеми поёжиться.
– А взамен? – спросила Таша.
Герланд усмехнулся:
– Необычная проницательность для столь юного создания.
– В последнее время я перестала уповать на чисто человеческое участие, – мягко откликнулась Таша. – Так что потребуется от меня?
Герланд всё-таки пустил аккуратное дымное колечко, следя, как оно тает под потолком; кое-кто из мрачностей, как подметил Джеми, тоже вскинул голову.
Отложив трубку, альв сложил пальцы перед губами в жесте, напоминающем молитвенный.
– Ты, – просто сказал он, глядя на Ташу даже пристальнее, чем раньше.
– Мои обязанности?
– Подчиняться.
– Забавное у вас понятие об обязанностях королев, – заметила она невыразительно.
– Когда мы возведём тебя на престол, ты станешь королевой, и тогда будут подчиняться тебе. Но пока ты – ничто. – Альв не оскорблял, он утверждал неопровержимое. – Знаешь ли ты, как пробить себе дорогу к трону? Сможешь ли хотя бы приблизиться к нему без посторонней помощи?
– Это никогда не входило в мои планы на будущее.
– Теперь это будет твоим единственным планом.
Таша сцепила руки в замок.
– Зачем вам это?
– Что ты имеешь в виду?
– Возвращать Бьорков на престол. Чем вам не угодил новый король?
– Хотя бы тем, как он прошёл к престолу, – произнёс Найдж.
– Хорошо. А кроме этого?
– Должно быть что-то кроме? – спросил Герланд с теми едва уловимыми полутонами, которые в его случае могли сойти за удивление.
– Может, он и жестокий человек, но хороший правитель. Вряд ли я когда-нибудь смогу стать таким же.
– Нельзя быть жестоким человеком и хорошим правителем одновременно. С годами он обязательно проявит свои… дурные наклонности.
– Тогда народ восстанет.
– Против него? Вряд ли. Привыкнут. Да и его чародейская мощь известна всем. Это тебе не беспечные Бьорки, не усмотревшие восстания под самым носом. Шейлиреар будет крепко держаться за престол, и со временем Аллигран превратится в его вотчину. А времени этого у него предостаточно.
– Потому что он колдун?
– Именно. Он будет жить дольше, чем любой из королей. Учитывая, что он не торопится жениться и обзаводиться наследником, в ближайшее время он явно не планирует уступать власть кому-либо.
– Но если я не хочу свергать его с престола?
Альв в замешательстве качнул стул на ножках.
– Он убил твою семью, – тихо напомнил Найдж.
– Не он, а народ. Народ, которым я, по вашему мнению, должна повелевать. – В Ташином голосе всё же скользнула горечь. – Той семьи я не знала. Тех, кого я считала семьёй, у меня отняли без всякого его вмешательства. Мне лично он ничего дурного не сделал. А вам? Причинил ли он вам то зло, на которое стоит ответить злом?
– А если я скажу, – молвил Герланд, – что Кровеснежной ночью убили всех моих товарищей, включая его родителей? – кивок в сторону Джеми.
– А если я скажу, – молвил Найдж, – что в разгромленном Венце погиб человек, заменивший мне отца, и девушка, которая приходилась дочерью Герланду, названой сестрой Джеми и возлюбленной мне?
– Ушёл герой далёких лет,
Столетий пылью быль сокрыта,
Но вот легенда не забыта
И почитается обет.
Песню мальчонка допел в гордом одиночестве и торжественной тишине, – и те из крестьян, что ещё не храпели на столах и под ними, принялись трубно сморкаться.
– Насчёт личных причин ничего не скажу, – начала Таша, – но, поскольку у нас с Лив нет особого…
Найдж, недослушав, вдруг обернулся на компанию мрачностей в углу. Герланд, проследив за взглядом, по-кошачьи сузил глаза.
В следующий миг альв сгрёб Джеми с Ташей за шиворот, отпрыгнув к стене, колдун кубарем откатился в другую сторону – и стал свет.
Таша зажмурилась ещё прежде, чем жаркий воздух обжёг лицо, но успела увидеть, как их стол пробил столп синего света. Слепящий и беспощадный, он сиял всего пару мгновений; когда же перед закрытыми веками воцарилась относительная чернота и Таша осмелилась открыть глаза, половина стола исчезла, а пол и потолок таверны были прожжены насквозь. Дерево по краям горело ободом синего огня, и через дыру в потолке виднелись искристые летние звёзды.
Найдж перекатился, чтобы вскочить рядом с Герландом. Альв хозяйским движением задвинул Ташу и Джеми себе за спину.
– Добрый вечер, господа, – вежливо сказал он.
Когда Таша выглянула из-за его плеча, она увидела четверых молодых людей, сбросивших плащи, державших ладони на рукоятях клинков. В тёмных куртках, наглухо застёгнутых, несмотря на тёплый летний вечер, с нашитыми на рукавах чёрными драконами в белых цветах. Каждое их движение сопровождал звук; наверное, его можно было и не услышать, но оборотню не стоило труда различить позвякивание кольчуги под одеждой.
В сочетании с гербом Его Величества вывод напрашивался только один.
– И вам того же, – церемонно поклонился один из кеаров.
Дверной засов опустился сам собой, отрезая пути к отступлению.
Мальчонка-запевала сразу понял, что дело пахнет жареным (и, судя по дыре в потолке, не в переносном смысле этих слов). Он первым юркнул куда-то в подсобку вслед за хозяином таверны; большая часть остальных крестьян поспешила протрезветь и, утаскивая на плечах самых недееспособных товарищей, проследовала за ними.
Скрежет ключа оповестил о том, что долгожданной встрече королевских рыцарей и уцелевших заговорщиков никто не помешает.
– Бардэри Орглид к вашим услугам, – произнёс кеар так, словно явился на званый вечер. Открытое дружелюбное лицо могло принадлежать пекарю-сердцееду, который угощает девиц пирожными за красивые глаза; приятная улыбка вкупе с небрежно взъерошенными волосами лишь дополняла впечатление. – Нам бы очень хотелось обойтись без лишних жертв. Потому, господа, будем вам благодарны, если вы отпустите заложницу.
– Заложницу? – уточнил альв.
Неподалёку от них повисла в воздухе синяя дымка. Один из кеаров поморщился, зато Найдж сосредоточенно улыбнулся. Стало быть, среди рыцарей тоже есть колдун – и, пока идут переговоры, маги обмениваются невидимыми ударами…
– Мы знаем больше, чем вы думаете. Девочка с отцом по доброте душевной подобрали вашего мальчишку по дороге, а тот использовал их, как прикрытие. Мы выследили их в Пвилле, но решили подождать, пока нас не выведут на более крупную рыбу.
…жаль, что если хозяин трактира неподкупен, это не значит, что все слуги берут с него пример.
– Решили сопроводить нашего мальчика прямиком до штаб-квартиры? – альв одобрительно кивнул. – Умно.
– И предсказуемо, как выяснилось. Вы ведь потому и здесь, что хотели встретить парня подальше оттуда, верно? И сбить нас со следа, что вам удалось бы куда лучше, чем ему.
На пол неподалеку от них обрушился из ниоткуда поток чёрной воды. Кеар-колдун пошатнулся, и лицо его исказила судорога.
– Это и заставило вас изменить план действий? – поинтересовался альв педантично. – Дополнительные обстоятельства в нашем лице?
– Кое-что прибавилось, – уклончиво ответил Бардэри.
– Имеете в виду нас? Или, быть может, распоряжение немедленно освободить заложницу от нашего присутствия?
Кеар никак не отреагировал. Даже выражение лица не поменял.
– И что вам велели делать с ней после освобождения? Доставить во дворец? – продолжил Герланд. – Не спорю, она может рассказать вам что-нибудь полезное, да только…
Ещё прежде, чем обнажённый клинок блеснул в его руке, мгновенным до неуловимости движением скользнувшей за спину, Найдж обернулся к Таше, выпевая заклятие.
…рывок, головокружение, полёт в мареве красок, форм, звуков…
Таша кубарем покатилась по брусчатке, чистенькой после вчерашнего ливня. Замерла, глядя на дрожащие звёздные россыпи.
Когда созвездия утвердились в своих положениях на небосводе, она привстала, чтобы увидеть вывеску с золотым драконом.
Её перенесли в трактирный двор?.. Изобретательно. Впрочем, Таша понимала, что сковывает заговорщикам руки: она единственная, кто не может за себя постоять. С зеркалом на шее так точно. А думать о её безопасности в ближайшие моменты им будет недосуг.