Шути, Любовница, я следом.
Мы внутри.
Маленькое помещение с пустым пьедесталом, а за ним... Зеркало? Да, размером с человека, обрамленное деревом, оно отражало все вокруг, и его идеальная чистота отдавала чем-то неестественным.
– И что, это все? – начала тыкаться в стены малявка. – Тут тайный ход или что-то вроде того? – продолжала она нажимать на кирпичики.
– Может, под пьедесталом? – предположил я, опираясь на все тот же опыт тайной библиотеки.
Под мое кряхтение в попытках сдвинуть высоченную глыбу и стук деревянных пальцев от прикосновений к стенам Любовница подошла к зеркалу, пристально вглядываясь в свое отражение.
– Хм-м, – протянула она. И, сделав шаг назад, произнесла: – Итрити, но тумо.
Я остановился, услышав магическое наречие, но ничего не произошло. Секунда, еще одна... Зеркало треснуло!
– Что за? – обошел я алтарь, а звук трескающегося стекла заполнил помещение. Кусочек за кусочком осколки начали проваливаться вовнутрь, падая в бездонную темноту.
– Лисья тропа! – обрадовалась Лю разгадке. – Так я и думала!
– Если я правильно помню, заходишь в одном месте, выходишь в другом?
Местная телепортация.
– Все верно, – поправила красноволосая платье.
Похоже, это и есть наш путь. Недолго думая, пригнувшись, в этот раз я зашел первым. Слабый гул заполнил уши, кромешная тьма застелила зрение. И, сделав шаг из форта, я ступил на каменный пол какого-то подземелья. А то, что это подземелье, стало ясно сразу. Душно, пусто, каждый звук отдается эхом вдалеке. А позади, откуда я пришел, была просто стена, скрытая густой тенью.
– Думаю, тут есть другой выход, поэтому в форт мы не вернемся, – сказала появившаяся Лю.
– Чтоб мне лизали боги! – скуксилась Шути. – Тайное подземелье Молли!
– Боишься? – оскалился я.
– Кто? Я? Пф-ф-ф! – но осколки в её руках сжались с новой силой.
Чем дальше мы шли вперед, тем сильнее напряжение повисало в воздухе, а от вида пыточных орудий, что открывались в боковых комнатах, становилось некомфортно. Причем "орудия", по большей части, были жесткими... секс-игрушками. Вот тебе и мир наслаждений. Не хватало только крови на полу, хотя и без этого в воздухе буквально витала чужая боль, которая, я не сомневался, не всегда была добровольна.
– Ха-ха-ха-ха!
Смех из дальней комнаты заставил дернуться.
– Э-это... – насторожилась Лю.
– Это Шут! – понеслась вперед Арлекинша.
Я успел схватить малявку за шкирку, приподняв над полом, но еще какое-то время она болтала ногами.
– Не спеши, – холодно сказал я.
Шути успокоилась, несколько раз кивнув. Шаг за шагом мы приближались к источнику звука, и новые находки отнюдь не радовали.
"Они мертвы?" – дымкой просочилась Нова, присев возле одной из кукол.
Десяток марионеток лежали в два ряда около стен, на них виднелись ожоги, вбитые в тело гвозди, четкие следы от удара металлическими розгами, что содрали бы с человека кожу.
– Они пустые, – грустно подтвердила Любовница.
Пытки до смерти?
Наконец перед нами открылась центральная комната, она же финальная. Мы спрятались у боковых стен и осторожно заглянули внутрь.
– Ха! Давай еще что-нибудь, а то мне уже скучно!
На столе, прибитый гвоздями, лежал Шут. Выглядел он потрепанно, и все те же следы, что и на мертвецах, полностью покрывали его тело, хотя вел он себя бодро и весело.
Пыточный стол был вертикально поднят на цепях. Длинный весельчак давил широкую улыбку и, двигая головой, звенел своей шапкой скомороха.
– Просто признай, что служишь госпоже, и ты свободен. – Внушительная надзирательница, зятянутая в кожу, положила вторую пару рук на бедра. У этой извращенки четыре руки! И в верхней паре она держала раскаленный прут. Судя по тому, что рядом нет никакого огня, эта хреновина магическая и всегда в таком состоянии.
– Да разве я сказал, что устал? Ха-ха-ха! – хохотал пленник. – Мне интересно, сколько у тебя терпения, дорогуша!
– Слизняк! – Четырехрукая кукла нанесла два мощных удара по ребрам Шута. И для куклы у этой женщины особо выделялись мускулы. – Говори! Кому ты теперь служишь?
– Ох, – выдохнул весельчак и сник, как будто сдавшись. – Хорошо... Хорошо, – кивнул он. Надзирательница отступила. – Я служу... – и снова зубастая улыбка. – Утробе твоей мамаши, которой у тебя нет! Ха-ха-ха-ха!
Шути закрыла рот ладошками, сдержав смешок. Да уж... Специфичный у них юмор.
– Хватит! – Надзирательница, схватив Шута за горло, прижала его голову к столу. – Может, мне выжечь тебе глотку? – наклонила она раскаленное орудие. – Чтобы ты больше не открывал свой поганый рот?
– А как же любовь для всех и каждого? – вышел я из укрытия.
– О-о-о-о, это же мой друг! М-м-м, Сиф? Биф? – издевался Шут.
– Кто посмел?! – резко развернулась кукла, сразу подняв раскаленную штуку, словно меч.
– Я забираю болтуна. Хочешь жить, отойди в сторону, – нарастил я когти.
"Госпожа боли" была явно удивлена живой плотью, стоящей перед ней. Но за считанные секунды шок сменился любопытством, любопытство решением, решение – явным желанием. Облизав губы черным, как смола, языком, оставляя такие же тягучие слюни...
– М-м-м, – улыбнулась она. – Как давно я не игралась с плотью! – Еле заметные глаза под кожаной маской вспыхнули желтым светом. – Что же тут делает человек? Неважно. – Сама спросила, сама ответила. – Но из моего убежища я тебя не выпущу!
– Значит, ты выбираешь смерть, – уже приготовился я к рывку.
– Клиф! – плечо Любовницы столкнулось с моим, испуганный голос привлек мое внимание, как и то, что она попятилась.
– Пустое говоришь, корова! – так же сделала Шути.
Я полуобернулся.
Покалеченные тела один за другим поднимались с пола, и их глазницы также наливались желтым светом. Куклы-мертвецы! Ковыляя вперед, они уже тянули руки, мыча и бормоча: "Удовольствие, боль, да, госпожа".
– Нам надо... Р-р-р!
Удар!
Надзирательница налетела на меня, толкая из комнаты! Её силища была подобна силе оборотня, оттого мы, расталкивая всех вокруг, пролетели сквозь восставшую толпу.
– Клиф! – снова повторила Лю, быстро поднявшись на ноги.
– Я разберусь! Спасайте Шута! – только и успел крикнуть я, скользя ногами по каменному полу.
* * *
– Чего делать будем? – паниковала Шути.
– Освобождать друга, – спокойно произнесла красноволосая, встав наперекор толпе мертвецов и приподняв подол. – Главная цель он.
– Ну, это без проблем!
Арлекинша подбежала к столу и, быстро поняв, что пленника удерживают только огромные гвозди в руках, подпрыгнула, вцепившись в правый. Малый рост позволил ей подтянуть ножки, и так, упираясь ими, она буквально тянула всем телом.
– Кексик? Ты что тут делаешь? Ха-ха-ха! – веселился Шут.
– А что, не понятно? – тянула изо всех сил Арлекинша, но чертов гвоздь не поддавался. – Сучья мать! – рывками дергала она.
В этот момент из-под платья Любовницы одна за другой появились танцовщицы.
– Убить их всех! – скомандовала королевская.
И две группы слуг налетели друг на друга. Тесное пространство подземелья заполнил вихрь безумного боя. Куски тел отрывались, падая мертвым деревом, и, хотя танцовщиц было меньше, их скорость и грация компенсировали численное превосходство противника. Но все равно… Восставший поймал одну из девушек за руку, и его аномальная сила позволила ему кинуть её в стену, отколов кусок каменной кладки. Мертвецы, не упустив возможность, словно звери налетели со всех сторон, пожирая дерево, как плоть. Так же случилось со следующей танцовщицей, но в этот раз подоспела Любовница, метким ударом оторвав своей слуге руку и тем самым спасши её.
– Не позволяйте им себя схватить!
* * *
– Ра-а-а! – не выдержал я, когда раскаленная палка впилась мне в плечо, сразу прижигая кровавое мясо.
– Да! Кричи! Кричи, человек! – возбужденно говорила надзирательница. Но новое удивление поубавило ее победный кураж.
Я наконец затормозил, прекратив её толкать. Моя кожа начала разрываться, а мускулы увеличиваться в размерах. Из моей груди вырвался смешок.
– Человек?
Кукла следила за моим лицом, поднимая голову все выше, и, когда перед ней предстал мой истинный облик…
– Погнали! – щелкнул я пастью.
Схватив надзирательницу за щеки, припечатал её к стене, еще раз, еще и еще. Я бил её и мотал из стороны в сторону, украшая темный камень новыми трещинами и вмятинами. Бойкая сука оказалась сильнее, чем я думал! Свободные руки обрушили на меня шквал новых ударов. По ребрам, в челюсть, в плечо! И, отпустив раскаленное оружие, все четыре руки схватили мою руку, сдавив с такой силой, что послышался хруст костей.
– Р-р-р! – боролся я, но все же разжал хватку.
Следующий удар был ногой, и вновь сила позволила ей оттеснить меня на несколько шагов назад.
– Это все, волчонок? – улыбнулась она.
– Ха. – Мои глаз вспыхнули красным, татуировки поползли по всему телу, вдобавок к этому появилась Нова, зажигая в руках эфирные клинки.
– Мы только начали, – поддержала меня призрачная, как и я, радуясь равному противнику.
Надзирательницу затрясло, она выгнула спину, и глотка куклы засветилась желтым. Клубы дыма повалили изо рта, и, словно ломая собственную челюсть, она отодвинула её вниз, мокрый язык также вытянулся и широко распластался. Стоны боли и удовольствия смешались в единую какофонию. И как только из мерзкой пасти показалось четыре наконечника, надзирательница схватилась за них, вытащив наружу четыре раскаленных палки – в каждую из четырех рук.
Я же, обжигая ладонь, вытащил ту, что засела в моем плече, отбросив в сторону.
– Ра-а-а-а-а! – и новый рык послужил сигналом к следующему раунду.
* * *
– Чего так долго? – бренчал Шут бубенцами на шапке.
– Не поддается!
Любовница схватила руки мертвеца, вступив в противостояние. Её удивляло, насколько сильны бездушные. И, пренебрегая образом утонченной леди, Лю запрокинула голову назад, со всей силы вдарив лбом по противнику, вминая лицо неприятеля вовнутрь. Пришедшая на помощь танцовщица сломала одну из рук наглеца, и слаженной командой с хозяйкой они упокоили противника во второй раз. Удар в ногу подогнул ему колени, немного силы – и оставшаяся рука сломалась пополам, одновременный хук оторвал голову. Та, пролетев несколько метров, стукнулась о другого восставшего.