Дилис продолжала глазеть на него, оценивая своим по-женски наметанным глазом его одежду.
— Я… боюсь, что я ничего не понимаю, — жалобно сказала она.
Стивен попытался, как мог, объяснить, что здесь происходит. В конце концов она сказала:
— Ну-у-у, я даже не знаю… Нам нужно понять, что здесь можно сделать. Это так сложно… Совсем ведь другое дело, будь он обычным беженцем, вот что я имею в виду. — Она продолжала задумчиво смотреть на Батраэля, а затем добавила: — Стив, если ты уверишь его в том, что мы не намерены ничего подписывать, может, стоит выпустить беднягу из этой штуки? Ему ведь там действительно очень неудобно.
— Благодарю вас, мадам. Мне действительно очень неудобно, — смиренно произнес Батраэль.
Сомнения не отпускали Стивена.
— Ну что ж, раз он действительно здесь и мы определились с нашей позицией, то, возможно, это ничему и не повредит, — пришел он к окончательному выводу, нагнулся и смахнул кусок ленты на полу в сторону.
Батраэль вышел из разбитой пентаграммы. Правой рукой он снял шляпу, левой коснулся шейного платка. Потом повернулся, чтобы учтиво поклониться Дилис, и сделал это весьма грациозно — носок левой туфли направлен в нужную сторону, левая рука покоится на несуществующем эфесе, шляпа закрывает сердце.
— Ваш слуга, мадам!
Он повторил то же самое, повернувшись к Стивену.
— Ваш слуга, сэр!
Аналогичный ответный жест Стивена был чистосердечным, однако он понимал, что его движения даже близко не могли сравниться с чудесным образчиком галантности незваного посетителя. Затем последовала неловкая пауза. Дилис вовремя вмешалась, предложив:
— Я принесу еще одну чашку.
Она ушла, затем вернулась и направила неуклюжие попытки разговора в русло светской беседы.
— Вы… э-э, вы ведь давно не были в Англии, мистер Батраэль? — предположила она, ободряюще кивнув.
Батраэль выглядел несколько удивленным.
— Что навело вас на такие мысли, миссис Трэмон? — спросил он.
— Ну, я… Мне так кажется, — уклончиво ответила Дилис.
— Моя жена имеет в виду вашу одежду, — сказал Стивен. — Более того, смею предположить, что вы слегка путаете исторические периоды. Ваш поклон, к примеру, был в ходу задолго до появления такой одежды… За два поколения как минимум.
Батраэль казался ошеломленным. Он опустил глаза, бегло осмотрев себя.
— Я очень внимательно изучил моду, когда был здесь в последний раз, — сказал он расстроенно.
Тут вмешалась Дилис.
— Не позволяйте ему расстраивать вас, мистер Батраэль. Очень красивая одежда и такой качественный материал.
— Но не соответствует современным тенденциям? — резко сказал Батраэль.
— Не совсем, — призналась Дилис. — Думаю, что вы в своем… там, где вы живете, несколько оторвались от реальной жизни.
— Возможно, вы правы, — признался Батраэль. — Дела здесь шли очень хорошо в семнадцатом и восемнадцатом веках, но в девятнадцатом начался настоящий спад. Конечно, и тогда были кое-какие делишки, однако все зависело от того, кто за какой регион отвечал, поэтому так случилось, что в девятнадцатом веке я посетил эти места лишь один раз, а в этом веке так и вообще не совершил ни одного визита вплоть до настоящего момента. Поэтому можете себе представить, с каким удовольствием я ответил на вызов вашего мужа, какие надежды от взаимовыгодной сделки вырисовались перед моим взором…
— Постойте, постойте! Достаточно разговоров об этом, — вмешался Стивен.
— Ах да, конечно. Примите мои извинения. Старый боевой конь почуял запах битвы, вы же понимаете.
Повисла неловкая тишина. Дилис задумчиво рассматривала гостя. Тот, кто знал ее так же хорошо, как ее муж, без труда понял бы, что в ней идет внутренняя борьба и что любопытство, так или иначе, берет верх. В конце концов она сказала:
— Надеюсь, что ваши английские задания не всегда были для вас разочарованием, мистер Батраэль?
— Ох, мадам, ни в коем разе. У меня сохранились самые счастливые воспоминания о посещениях вашей страны. Помню, как я был вызван алхимиком, который жил рядом с Винчестером… Как мне представляется, это было где-то в середине шестнадцатого века. Он желал обрести богатое поместье, титул и прекрасную супругу знатного происхождения. Мы сладили ему очень даже славное местечко неподалеку от Дорчестера. Если мне не изменяет память, то его потомки до сих пор там живут. Потом был еще один весьма молодой человек, живший в самом начале восемнадцатого века. Отчаянно жаждал хорошего дохода и возможности выбрать себе жену из числа фрейлин Ее Величества. Мы полностью удовлетворили его пожелания, и сейчас его кровь можно встретить в самых неожиданных уголках планеты. А несколькими годами позже еще один молодой человек, довольно мрачный персонаж, пожелал стать знаменитым драматургом. Это была задачка потруднее, но мы справились. Не удивлюсь, если его имя до сих пор помнят. Это был…
— Все это очень здорово, — вмешался Стивен, — потомки, наследство, все замечательно, но что стало с протагонистами?
Батруэль слегка пожал плечами.
— Что ж, сделка есть сделка. Договор заключается на добровольной основе, — сказал он с упреком. — Признаюсь, что давно не был в ваших краях, однако, насколько я понял своих коллег, требования хоть и отличаются в мелочах, но принципиальной разницы не видно. Титулы все еще в почете, особенно у жен клиентов. А также вхождение в высшее общество, каким бы оно ни было. И помимо всего замечательный домик в деревне, который мы сейчас предоставляем со всеми удобствами, а в придачу — небольшая квартира в Мейфэр. Если раньше мы обеспечивали клиенту полную конюшню, то теперь предлагаем салон «Бент-Роллсли» или частный самолет, если угодно, — продолжал он мечтательно.[20]
Стивен понял, что пора вмешаться.
— Конечно же! «Бент-Роллсли»! Вам просто-таки необходимо скрупулезно изучить ваше руководство по потребительскому спросу. А теперь буду очень вам признателен, если вы перестанете искушать мою супругу. Не ей же за все это расплачиваться.
— Нет, — согласился Батраэль, — такова уж женская доля. Женщина всегда должна за что-то платить, но чем больше она получает, тем меньше на это тратит. У вашей жены жизнь стала бы гораздо проще, только подумайте: никакой работы, несколько слуг, чтобы…
— Пожалуйста, прекратите! — сказал Стивен. — Должны же вы наконец понять, что ваша система достаточно старомодна, она утратила свою привлекательность, потому что мы стали мудрее.
Батраэль взглянул на него с сомнением:
— Согласно нашим информационным буклетам, мир все еще довольно порочное место, — возразил он.
— Не хочу показаться грубым, но самой наипорочнейшей его составляющей нет совершенно никакого дела до ваших старомодных условий. Ей бы получить как можно больше, заплатив при этом как можно меньше, если невозможно добиться всего совершенно бесплатно.
— Вряд ли это можно назвать этичным, — пробормотал Батраэль. — Должны же соблюдаться хоть какие-то стандарты.
— Должны, я согласен, но сейчас все обстоит именно так. Кроме того, сейчас каждое событие влечет за собой уйму нюансов. Как, по-вашему, я должен объяснить свой внезапный титул перед редколлегией ежегодного справочника дворянства «Дебретт», или нежданно-негаданно обретенное богатство перед налоговым инспектором, или новенькое поместье перед инспекцией по недвижимости? Следует учитывать все факты.
— Я думаю, что эти мелочи не доставят нам особых проблем, — сказал Батраэль.
— А я думаю, что доставят. В наши дни человек может внезапно разбогатеть лишь одним способом. И это… Клянусь Юпитером!
Он внезапно замолчал, погрузившись в раздумья.
Батраэль тем временем обратился к Дилис:
— Как жаль, что ваш муж так несправедлив к себе! У него такой хороший потенциал. Это заметно с первого же взгляда. И если его начинания будут подкреплены некоторым количеством фунтов, то перед ним откроются такие возможности, такие масштабы… А мир всегда благоволит богатому человеку и конечно же его жене. Вы только подумайте: уважение, власть, яхты для морских круизов… Что ни говори, трудно жить, ощущая собственную никчемность…
Дилис взглянула на мужа, который, как казалось, полностью ушел в себя.
— Вы тоже ощущаете это в нем? Я всегда считала, что они не ценят его исключительных деловых качеств…
— Офисные интриги, вне всяких сомнений, — сказал Батраэль. — Сколько талантливых молодых людей было попросту уничтожено ими! Однако финансовая независимость и всегда готовая оказать поддержку жена, которая, позвольте добавить, к тому же еще молода, умна и очаровательна, не оставляют никаких сомнений в том, что он сможет…
Стивен снова включился в разговор.
— Видимо, это была прямая цитата из «Руководства искусителя», глава первая, — желчно заметил он. — Давайте оставим эти игры и трезво оценим все факты. После этого я готов рассмотреть возможность деловых отношений с вами.
Лицо Батраэля несколько оживилось.
— Ага, — сказал он, — я так и подумал, что стоило вам только немного оценить преимущества нашего предложения…
Стивен не дал ему договорить.
— Смотрите сами, — сказал он. — Факт номер один, который, несомненно, вам следует учитывать: мне не интересно ни одно из ваших стандартных предложений, поэтому рекомендую прекратить любые попытки формирования некой группы влияния с помощью моей жены.
Факт номер два: сейчас вы испытываете затруднения, а вовсе не я. Как, по-вашему, вы вернетесь обратно в… э-э, откуда вы там пришли, без моей помощи?
— Я только предлагаю вам принести пользу самому себе, одновременно помогая мне, — заметил Батраэль.
— По-видимому, вы совершенно не способны взглянуть на эту ситуацию с иной точки зрения. Тогда просто послушайте. Я вижу три решения. Первое: мы находим кого-то, кто может сказать нам Слово Власти для вашего ухода. Знаете, как его найти? Нет? И я не знаю.
Второе: я могу попросить местного викария провести сеанс экзорцизма. Думаю, что он будет рад помочь. Это может даже способствовать его дальнейшей канонизации за стойкость к искушениям…