Эрика медленно ехала мимо домов, вглядываясь в номера. Потом свернула на подъездную дорожку и припарковала «Вольво» рядом с блестящим темно-синим «Бентли». Осторожно открыла дверцу: царапина на соседней машине могла обойтись в целое состояние.
Ей открыла Луиза. Эрика удивилась, когда она сразу ответила на сообщение и даже попросила приехать. Теперь Эрика точно не знала, чего ждать. Она никогда не умела общаться с людьми, только что пережившими большое горе, и, откровенно говоря, не очень уютно чувствовала себя в обществе представителей так называемого высшего класса. К которым, вне сомнения, относились родители Луизы.
Эрика мельком видела их на золотой свадьбе. Но гораздо чаще – на первых страницах журнала «Свенск дамтиднинг», новые номера которого регулярно поставляла Кристина. Если это были не скачки, то открытие какой-нибудь галереи или свадьба в королевской семье. Судя по фотографиям, у матери Луизы было множество шикарных шляпок. Эрика задумалась, есть ли в ее гардеробе хоть одна шляпка. И пришла к выводу, что, пожалуй, на антресолях должна быть шляпа от солнца. В довольно плачевном состоянии, если ее, конечно, еще не выбросили.
– Входи, – Луиза отступила в сторону, пропуская подругу.
Эрика осмотрелась. Декор яркий, но со вкусом. И совсем не похоже на ее лососево-розовую кухню.
– Боже, как мило, – вырвалось у нее.
Что было совсем не кстати, учитывая печальные обстоятельства визита.
– Мило, да, – монотонно подтвердила Луиза и пошла в гостиную.
– Боже, какой сюрприз! – щебетала мама Луизы Люссан.
Пьер тоже помахал рукой. Все-таки хорошо быть знаменитой писательницей.
– Хотите кофе?
Люссан подтолкнула Эрику к дивану, пока Пьер возился с большой кофе-машиной.
– Как ты? – спросила Эрика и пристально посмотрела на Луизу.
Та долго не отвечала. У Эрики защемило в груди, когда она разглядела, в каком состоянии Луиза. Она будто стала прозрачной. Это, пожалуй, лучшее описание, которое Эрика смогла подобрать. Похоже, Луиза не мыла голову несколько дней. Одежда свободно висела на теле, потерявшем несколько килограммов, которые явно не были лишними для и без того тощей Луизы.
– Тяжело, – ответила она. – Я действительно не знаю, что теперь делать. Петер и мальчики были моей семьей.
– Мы будем с Луизой до тех пор, пока она в нас нуждается, – сказала Люссан и прикоснулась к нитке жемчуга на шее.
Эрику всегда восхищали люди, которые наряжаются дома без всякой на то причины. Ее домашняя одежда выглядела так, будто Эрика стащила ее у бездомного.
– Хеннинг зовет меня к себе на остров, – продолжала Луиза все тем же бесцветным тоном.
Пьер поставил на стол кофейные чашки и тоже сел.
– Наверное, стоит куда-нибудь уехать на пару дней.
– Как они? – осторожно спросила Эрика.
Она отпила кофе и сдержалась, чтобы не причмокнуть от удовольствия. Вот это кофе! Не то что у нее дома.
– Я разговаривала только с Хеннингом, – ответила Луиза. – Честно говоря, не думаю, что Элизабет справится с этим. Но Хеннинг, он как все мужчины того поколения – немногословный и сильный. И умеет сосредотачиваться на работе.
Люссан вздохнула.
– Сначала мы с Пьером думали, что Элизабет и Хеннинг непричастны к этому, – подала она голос со своего конца дивана. – Что это ужасный Уле их обманул и подставил. Но после всего, что было в газетах, не думаю, что с этими людьми стоит и дальше иметь дело. Мы с отцом не знаем, куда глаза девать от стыда.
– Но Элизабет и Хеннинг тоже моя семья, – тихо возразила Луиза.
Люссан фыркнула и, встретив сердитый взгляд мужа, повернулась к Эрике:
– Есть новости о Рикарде? Патрик ничего не говорил? Я знаю, что полицейским запрещается обсуждать ход следствия даже в кругу своей семьи. Дядя Пьера в восьмидесятые годы был начальником полиции в Стокгольме. Но, может, у нас в провинции все не так строго? Рикард признался? Ваш муж был у нас с симпатичной коллегой, хотя немного странно видеть женщину в полицейской форме. Это выглядит как-то… неестественно, что ли. Мы действительно слабее мужчин, такими уж нас создала природа. Поэтому на месте Патрика я не чувствовала бы себя в безопасности с коллегой-женщиной.
Пьер закашлял, и Люссан как будто опомнилась:
– Простите меня. Собственно, я хотела знать, есть ли новости о Рикарде. Мне кажется, самым правильным на его месте было бы честно во всем сознаться. Мы ведь тоже часть этой семьи, – добавила она и показала на свою пустую чашку, после чего Пьер поспешил к кофе-машине.
– Похоже, он и убил Рольфа. Кошмар… Но в США серийные убийства происходят постоянно. Мы в Швеции, слава богу, избавлены от этих ужасов. Но эти перестрелки… такое чувство, что стреляют на каждом углу. В какой стране мы живем, в Руанде?
– В Руанде была гражданская война, а не бандитские перестрелки, – устало пояснила Луиза.
Люссан пристально посмотрела на дочь.
– Ты прекрасно поняла, что я имею в виду. Эти социал-демократы уничтожили Швецию. Рейнфельдт со своим «Откройте свои сердца»… теперь мы видим, к чему это привело. Сколько раз я говорила Пьеру, что нужно уезжать отсюда в Испанию.
– В Испании статистика по преступлениям гораздо хуже, чем у нас. – Луиза повернулась к Эрике и саркастически подняла бровь. – Мама уже много лет голосует за «Друзей Швеции»[19].
Эрике внезапно захотелось сесть в машину и уехать домой, на свою уютную кухню с аркой как в пиццерии и розовыми дверцами шкафов. Здесь был не дом, а морозильная камера.
– К сожалению, правила в провинции те же, что и в столице, – ответила она Люссан. – Патрик не может обсуждать ход расследования со своей семьей. Так что я знаю не больше вас.
На самом деле все было не совсем так, но у Эрики не возникло ни малейшего желания делиться с Люссан своими секретами.
– Давно хочу вас спросить… – Люссан взяла обе руки Эрики в свои. Ее голос оживился. Эрике удалось справиться с желанием высвободить руки рывком. Вместо этого она осторожно вытащила одну, чтобы взять чашку кофе. – Какое преступление будут расследовать в вашей следующей книге? Я большая поклонница вашего творчества, и рада возможности задать такой вопрос автору напрямую.
Луиза закатила глаза, но Эрика подмигнула ей в знак того, что всё в порядке.
– Об этом преступлении мне рассказала Вивиан. Не могу обещать, что будет книга, поскольку нахожусь на той стадии расследования, когда возможно все. Тем не менее это связано с несостоявшейся выставкой Рольфа во Фьельбаке. В восьмидесятые годы он сделал серию снимков трансгендерных женщин в Стокгольме, и одна из них стала его близким другом. Лола.
– Лола? – Луиза посмотрела на Эрику.
Люссан громко фыркнула:
– Все… больше я ничего не хочу об этом слышать.
Она встала и пошла на кухню. Пьер последовал за ней, и Эрика слышала сердитую перебранку супругов. Она догадывалась, что Пьер учит жену поведению в обществе. Эрике не верилось, что люди с таким узким кругозором возможны в наше время, даже если Люссан и голосовала за «Друзей Швеции».
– Зато я хочу услышать о ней больше, – сказала Луиза, наклоняясь к Эрике. – Расскажи мне о Лоле.
И Эрика рассказала все, что знала. О пожаре, о Пютте и встречах в Стокгольме с людьми, знавшими Лолу.
– Значит, последняя выставка Рольфа была о Лоле?
– Лоле и ее друзьях по транс-миру. Но у Лолы были и другие друзья, как тебе известно. Через Рольфа она познакомилась с Элизабет, Сюзанной, Уле и Эстер, первой женой Рольфа. Я думаю, что даже название их клуба – отсылка к книге «Друзья с площади Бланш» Кристера Стрёмхольма о трансгендерах из квартала Пигаль в Париже. В некотором смысле это тоже дань уважения Лоле. Насколько я понимаю, Лола и Рольф стали близкими друзьями.
– Но мне они никогда о ней не говорили, – мягко заметила Луиза. Затем повернулась в сторону родителей, продолжавших препирательства на кухне. – Послушайте, возьмите себя в руки. Не позорьтесь перед Эрикой. На дворе двадцать первый век. – И снова обратилась к Эрике: – Мне кажется, это отличная идея – насчет книги. Судя по тому, что ты рассказываешь, Лола – тот человек, с которым стоит познакомить читателей.
В голосе Луизы снова слышалась теплота, и Эрика улыбнулась.
– Да, я тоже так считаю.
Эрика восхищалась Лолой тем больше, чем больше продвигалась в своем расследовании.
Она взглянула на часы:
– Извини, у меня назначена встреча в Танумсхеде. Но я могу вернуться позже, если хочешь. – Потянулась через стол и взяла Луизу за руку.
– В этом нет необходимости. Спасибо, что выбралась ко мне. Я, собственно, собиралась просить тебя об одолжении…
– Все, что в моих силах.
Луиза как будто засомневалась.
– Я останусь здесь еще на несколько дней, а потом мне нужно на остров. Подбросишь меня? У вас ведь есть лодка?
Эрика похлопала Луизу по плечу.
– Разумеется, подброшу. В любое время, лишь скажи. Но только при условии благоприятной погоды. Я не настолько опытный лоцман, чтобы управиться с лодкой в шторм.
– Договорились. Только при условии хорошей погоды.
Луиза улыбнулась и поднялась одновременно с Эрикой. Проводила ее до порога и встала в дверях, повернув к ней бледное, изможденное лицо.
– Я жду новых историй о Лоле. Мне правда очень интересно. И хочу увидеть фотографии с последней выставки. Мне нужно на что-нибудь отвлечься.
– Поговори с Вивиан, она поможет. И звони мне, как только что-нибудь понадобится.
– Обещаю.
Луиза послала Эрике воздушный поцелуй и закрыла дверь.
– Не понимаю, почему она медлит? Обещала быть через неделю…
Хеннинг наморщил лоб и откусил от теплой булочки, которую Нэнси выставила на стол.
Было около двух часов, но тело онемело, как будто после долгого сна. Они с Элизабет с вечера приняли снотворное, и последствия ощущались до сих пор.
– Дай Луизе столько времени, сколько ей нужно, – мягко возразила Элизабет.