Я спокойно подошел к столику, взял ручку и покосился на взволнованного паренька.
— Переживаешь?
Он как-то неловко почесал затылок.
— Да че-то стремно, ага. Первый бой по профикам все-таки, — поделился он. — Какие-то анализы сдавать… вдруг че найдут и не допустят прикинь?
— А есть что искать? — уточнил я, начав заполнять свою карточку.
— Не, ну хрен его знает. Вон в боксе или мма запрещенка на ровном месте всплывает. Помнишь, как Канело Альварес на кленбутероле попался? Ну когда перед реваншем с Головкиным? Чи мясо какое-то сожрал, чи еще что… а потом докажи, что запрещенка к тебе попала случайным образом!
О радостях допингов и прочих тестирований я естественно помнил. Если память не изменяет в 1995 году Франсуа Боту уличили в приеме стероидов. Но никакой реальной организации особо не было. В мое время химичили все… ну почти. Приходилось и с бодуна драться, и под сильнейшими антибиотиками.
Но сейчас ситуация явно изменилась… и «прилететь» действительно могло откуда угодно. Ты мог попасться на запрещенке, даже не будучи в курсе, что ты ее употреблял. Потому опасения паренька были понятны…
— Все нормально будет, — заверил его я.
— Да не знаю, просто нервяк какой-то…
— Пройдешь, — спокойно повторил я. — Ты карту заполнил?
— Ага.
— Ну полный вперед.
Боец пошел с картой к кабинету терапевта, с которого начиналась и заканчивалась медицинская комиссия.
Шама, послушавший наш короткий разговор, покосился на меня.
— Добрый ты человек, Санек, прямо наставник молодежи какой-то.
— Кто-то же должен, — спокойно ответил я.
— Угу, только в кулачке никаких допингов-шмопингов нет, а то всех бы на хрен дисквалифицировали! Просто пацан еще походу не знает куда попал!
Закончив заполнять карту, я отнес ее в кабинет терапевта и оставил на специальной тумбочке на входе. Минут через десять строгий женский голос произнес мою фамилию.
Я поднялся, слегка размял затекшие от ожидания плечи и в кабинет, прикрыв за собой дверь. Кабинет был просторный, чистый, с большим светлым столом, за которым сидела женщина лет пятидесяти в идеально белом халате. На носу у нее были аккуратные очки в тонкой оправе. Она внимательно изучала мою карту и периодически поглядывала на экран компьютера.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказала она, жестом указывая на стул напротив. — Вы проходили диспансеризацию в этом году?
— Нет, — коротко ответил я.
Она что-то быстро записала, затем подняла на меня глаза поверх очков.
— Хорошо. А когда вы последний раз делали МРТ?
— Не скажу, — спокойно и честно признался я.
«Раненную» руку я специально убрал под стол, от греха подальше.
Женщина нахмурилась и внимательнее посмотрела на меня.
— В смысле «не скажете»? Не помните или принципиально?
Я слегка усмехнулся, понимая, как странно звучит мой ответ для врача в 2025 году. Однако объяснять правду было невозможно. Не скажу же я, что в мое время никаких МРТ в принципе никто не делал?
— Ну… скорее, принципиально. Я предпочитаю обходиться без медицинских процедур, — улыбнулся я.
Она на секунду застыла, пытаясь осмыслить мой ответ. Затем начала что-то записывать в карту.
— Ладно, тогда дальше. Скажите ваш точный адрес регистрации, — продолжила она. — Вы ничего не записали.
Я снова пожал плечами. Потому и не записал, что никакой регистрации в столице у меня не было.
— Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз, — пошутил я. — Нет у меня регистрации в столице.
— А где есть? Вы откуда родом?
Пришлось выдумывать на ходу. Чего не знаю, того не знаю.
— Я из Ростова-на-Дону, улица Космонавтов 1, квартира 81, — заверил я.
— Ну так бы и записали, — буркнула терапевт. — Вы спортсмены люди интересные, сами карточку заполнить не можете!
Я счел за благо помолчать. В 2025 году я сталкивался с медициной впервые. А знания из 90-х прямо напоминали, что врачи, сидевшие на копеечных окладах, люди раздражительные. Так что не буду будить лихо…
— Снимайте футболку и проходите к кушетке, — распорядилась терапевт.
Я поднялся и направился к указанной ею кушетке. Снял футболку, ощущая прохладный воздух кабинета. Врач поднялась из-за стола и взяла сантиметровую ленту, деловито подойдя ко мне.
— Встаньте ровно, руки по швам, — произнесла она, расправляя измерительную ленту.
Я выпрямился, стараясь выглядеть максимально уверенно, хотя после весогонки даже просто стоять ровно было откровенно тяжело. Всё тело казалось ватным, ноги слегка дрожали от слабости, даже каждый новый вдох давался с трудом. Несмотря на то, что разум был четко сфокусирован, физическая усталость и обезвоживание равно давали о себе знать.
Терапевт аккуратно измерила объем грудной клетки, записала в карту и кивнула в сторону весов.
— Теперь встаньте сюда, взвесимся и рост заодно измерим.
Я шагнул на весы. Металлическая платформа была прохладной и неприятно холодила подошвы ног. Врач посмотрела на цифровое табло, быстро сделала пометку в карте.
— Вес ровно восемьдесят четыре килограмма, — сообщила она.
Мы померили рост и терапевт усадила меня на край кушетки. Я почувствовал легкое облегчение от того, что теперь не нужно стоять и изображать бодрость.
Терапевт, вооружившись фонендоскопом, приступила к внешнему осмотру.
— Дышите спокойно и ровно, — попросила она, приложив холодный металл фонендоскопа к моей спине.
Я сделал глубокий вдох и медленный выдох, чувствуя, как грудь слегка сдавило от обезвоживания. Врач прослушала легкие и сердце. Перешла к передней части грудной клетки, проверяя сердечный ритм.
— Сердцебиение учащенное, но это нормально при таком состоянии организма после сгонки веса, — прокомментировала она. — Сейчас снимем функциональные пробы до и после нагрузки. Измерим давление, пульс и характер сердцебиения.
Терапевт взяла тонометр, аккуратно надев манжету на мое предплечье. Манжета медленно надулась, сдавив руку, и я почувствовал, как кровь начала пульсировать под ее давлением. Прибор коротко запищал, и врач, внимательно глянув на показатели.
— Сто двадцать на семьдесят пять.
Терапевт зафиксировала данные, затем надела на мой палец маленькую пластиковую приблуда.
— Посидите минуту, замерим пульс в покое.
Я сидел молча, слушая собственное дыхание и глядя в сторону. Вот техника! Раньше как пульс заменялся? Прижимаешь артерию, засекаешь время…
— В покое семьдесят пять ударов в минуту. Теперь встаньте и сделайте двадцать глубоких приседаний, затем снова замерим.
Я начал медленно приседать. Каждый присед давался с огромным усилием. Мышцы немедленно налились свинцовой тяжестью. Закончив упражнение, я снова сел на кушетку. Терапевт повторила замеры.
— Давление после нагрузки — сто сорок на девяносто, пульс сто сорок. Учащенный, но ритм ровный. Организм реагирует адекватно, с учетом вашего состояния, — спокойно подвела итог терапевт. — Можете одеваться.
Она вернулась к своему столу и внесла последние данные в карту.
— Теперь нужно уточнить данные вашего ближайшего спортивного анамнеза. Скажите, пожалуйста, сколько у вас было профессиональных боев за последний год?
Я слегка замялся, припомнив того паренька, для которого завтрашний бой был дебютом. У меня ведь тоже это бой получался… первым.
— Ну… это мой первый профессиональный бой.
Врач заметно удивилась.
— Первый профессиональный? А раньше вы где-то выступали?
— Да, по любителям. Вот только статистику не веду, честно говоря, все больше спонтанно выступал. Точно не помню, сколько боев провел.
— Вы просто держитесь так, будто проходили подобные обследования и не раз.
Я молча наблюдал, как она выписывает целый ворох направлений и листов.
— Значит так, вам нужно сегодня сдать анализы крови на ВИЧ, гепатиты В и С, сифилис. Далее пройти МРТ головного мозга, результаты будут готовы сегодня же вечером. Также обязательны посещения специалистов — хирург, травматолог, отоларинголог, стоматолог, офтальмолог и психиатр, конечно же. Держите, здесь список и номера кабинетов. Все в порядке живой очереди.
Я уставился на внушительный список. Раньше все было гораздо проще — врач лишь один раз взглянул и сразу отправил бы на ринг. А сейчас же, чтобы выйти на бой, требовалось пройти почти целую поликлинику.
— Ну, психиатр — это уже сильно, конечно, — усмехнулся я. — Я, конечно, шутил про адрес и МРТ, но не думал, что это так серьезно.
— Рекомендую сперва идти на сдачу крови и на МРТ, чтобы успеть получить результаты. Потом пройдите по очереди остальных специалистов.
— Понял, пойду проходить этот ваш марафон врачей.
— И еще, молодой человек, руку свою хирургу покажите. Обязательно.
Я не ответил, вышел из кабинета в коридор, глядя на направления и перечитывая список специалистов. В голове мелькнула мысль, что после такого списка процедур бой на ринге уже точно не будет казаться самым сложным испытанием.
Глава 2
Как и советовала терапевт, сначала я направился в лабораторию сдавать кровь. Подойдя к кабинету, почувствовал неприятный холодок внутри. Я всегда был человеком спокойным и уверенным, дрался без страха и проходил испытания без лишних эмоций. Но… вот эту медицинскую процедуру, когда прокалывают палец иглой и выдавливают кровь, терпеть не мог еще с детства.
Ну не мог и все!
Просто воспоминание о грубой советской игле, которой в детстве тыкали в палец, вызывало у меня внутренний дискомфорт. Но волков бояться — в лес не ходить.
Глубоко вздохнув, я зашел в кабинет и положил на стол свою карту с кучей направлений.
— Так, вы же у нас спортсмен? — поинтересовалась медсестра.
Я отрывисто кивнул, присел на стул и слегка напрягся. Медсестра, молодая девушка лет двадцати пяти, ловко надела перчатки. Следом — медицинскую маску.
— Давайте руку, — вежливо попросила она.
Я протянул ей руку, заранее стиснув зубы. Тут главное — не смотреть. Самое «страшное» это даже не сам укол, а вид иглы, или как там называется это штуковина для забора.