Я достал из кармана свой паспорт и паспорт Алины и положил их в специальный выдвижной ящичек. Дежурный взял документы, проверил, посмотрел на меня и снова на бумагу. Затем потянулся к телефону, набрал номер и быстро что-то произнёс в трубку. Что именно — я не расслышал из-за стекла. Видимо, у него там кнопочка какая есть, которую он нажимает, чтобы было слышно.
Закончив звонок, он нажал ту самую кнопочку и повернулся ко мне.
— Ждите!
— Сколько ждать?
— Не дольше пяти минут, я коллег попросил порешать вопрос быстрее…
Он положил паспорта обратно в ящичек и вернул мне. Пискнула вертушка.
— Заходите, присаживайтесь.
Я толкнул вертушку, зашёл внутрь и присел на скамью, начав ждать. Прошло несколько минут, из кабинетов туда-сюда прошли несколько сотрудников, не обративших на меня внимания.
Наконец, дверь из служебного помещения открылась, и в коридор вышел мент, но без формы — видно, опер. Среднего возраста, с усталым выражением лица. Он сразу же оценил меня взглядом с головы до ног.
— Вы за гражданкой?
— Я, — я протянул ему паспорт.
Он забрал документ, не говоря ни слова. Открыл паспорт, полистал.
— А вы ей кто? — спросил он, не поднимая головы.
— Друг, — ответил я, не задумываясь.
Он поднял глаза, снова посмотрел на меня, но чуть внимательнее.
— Вы знаете, что одного нашего сотрудника она укусила за руку, а другого послала? — вдруг сказал опер. — За это по закону ей срок положен реальный. Но мы перегибами не занимаемся. Так что отпустим. Но если вы действительно её друг, — продолжил мент, — то будьте так добры ей объяснить, что так себя вести не нужно. Люди в полиции тоже разные работают, чтобы вы понимали.
Я даже не удивился, честно говоря. Алина была крайне взбалмошная девчонка и ожидать от неё можно было всё, что угодно.
А вот опер… в отличие от дежурного, всё ещё стыдливо прячущего взгляд, похоже, был не мусором, а ментом. Тем самым, который понимает, что такое служба. Я невольно проникся к этому человеку уважением.
— Скажу, — заверил я. — Спасибо за понимание.
Опер, закончив проверку, закрыл паспорт и вернул мне.
— Сейчас её выпустим, вашу… подругу, — пообещал он.
Не прошло и нескольких минут, как дверь снова открылась, и я увидел её. Алина стояла в дверном проёме, её плечи были опущены, взгляд потерян, а лицо было красное от слёз.
Она казалась абсолютно потрёпанной, как будто этот день вымотал её до последней капли. Глаза чуть припухли, но в них не было ни боли, ни злости, в них застыла только безучастность и усталость.
Алина была в том самом платье, в котором я её видел на турнире. Но теперь платье было измятым и испачканным, не таким ярким, как раньше. Волосы были растрёпаны, небрежно свисая… Она не пыталась выглядеть лучше… стояла, как загнанное животное.
Алина не сразу заметила меня, поглощённая своими мыслями. Я остановился перед ней, и только когда заговорил, она медленно подняла голову, встретив мой взгляд.
— Пойдём, — сказал я.
Мы вышли из ментовки, и Алина, не сдержавшись, повернулась к дежурному и показала ему «фак».
Я быстро подошёл к ней, мягко взял за талию и вывел из отдела. Мы вышли на крыльцо, и она вздрогнула, увидев машину своего бывшего у крыльца.
— Он здесь?
— Нет.
Я думал, что она начнёт меня расспрашивать, почему я приехал на этой машине. Но нет, ей будто бы было совершенно всё равно. Что-то в поведении Алины говорило, что она переживает сильный внутренний шок.
Я посмотрел на неё, пытаясь понять, что она сейчас чувствует. Но она избегала моего взгляда.
— Как ты? — спросил я.
Алина снова не ответила. Заплаканное лицо, размазанная косметика… Нет, в таком виде она не поедет, надо хоть как-то привести девчонку в порядок.
Я огляделся, приметил неподалёку круглосуточный магазинчик и повёл Алину туда.
Когда вошли в ларёк, я сразу направился к полке с водой, взял влажные салфетки. Алина осталась стоять у кассы, где её с любопытством рассматривала продавщица.
Я подошёл к кассе, чтобы оплатить покупки.
— У вас всё в порядке? — спросила продавщица.
Алина покосилась на неё и… не сдержалась.
— Какое на хрен твоё дело? — зло ответила она, не скрывая раздражения.
Алина резко схватила бутылку воды и влажные салфетки из моих рук, не обращая внимания на то, что я не заплатил.
Направилась к выходу, даже сейчас сексуально покачивая бёдрами.
— Прости её, — сказал я, повернувшись к продавщице.
Вытащил деньги, положил на кассу:
— Сдачи не надо.
Продавщица кивнула, но ничего не сказала. А я последовал за Алиной, которая уже вышла. Далеко она не ушла — метрах в пяти от ларька остановилась и вытирала влажной салфеткой макияж. Я заметил, как её руки дрожат. Использованные салфетки Алина бросала на землю.
— Так нельзя с людьми, — сказал я, подходя ближе.
Алина не ответила, продолжила вытирать лицо, как будто бы меня нет рядом.
— Алина, я с тобой разговариваю!
Девчонка резко повернула голову, посмотрела на меня, и в её взгляде была вся та буря, что она теперь даже не пыталась скрыть.
— А тебе какое дело? — выпалила она.
— Как бы никакого, кроме того, что ты просила меня тебе помочь, — сухо ответил я.
Её лицо скривилось в недовольной усмешке.
— Помог? — возмущённо спросила она и с сарказмом добавила: — Спасибо, что помог!
Неожиданно рука Алины взметнулась, и она попыталась влепить мне пощёчину. Я инстинктивно схватил её запястье, задержав руку в воздухе.
— Ты что творишь? — спросил я, не понимая, почему она продолжает так себя вести.
— Отпусти меня, иначе я буду кричать, — зашипела она с угрозой.
— Прекращай себя так вести, — процедил я, сильнее стискивая руку.
— Отпусти…
— В себя приди!
Я боковым зрением заметил, как возле нас у дороги притормаживает какой-то автомобиль.
— Девушка, вам помочь? — послышался вопрос.
Двое молодых смотрели с хмурыми лицами на нас с Алиной. А вот дальше… Алина заверещала, как будто я собираюсь её насильничать.
— Помогите!
Крик стал, как удар под дых. Парни тотчас вышли из автомобиля. Алина, явно не осознавая последствий своих действий, продолжала кричать и изображать, что я к ней пристаю.
— Эй, отпусти её! — парни подходили ближе.
— Мужики, не лезьте, — бросил я, хоть и знал, что они не будут слушать.
— Лезьте, этот урод не понимает русского языка! — взвизгнула Алина.
— Дура, — процедил я.
Я резко отпустил её руку, понимая, что пацаны в любой момент бросятся в драку. Они-то не знали, что происходит на самом деле, и вполне логично хотели защитить девушку.
Я отступил, пытаясь оценить ситуацию. Знал, что драки не избежать, но всё равно не хотел этого. Парни действовали по совести, защищая её, но у меня не было другого выбора.
— Не делайте глупостей, — бросил я, выставляя перед собой руку.
Алина тотчас бросилась к ним, спрятавшись за спинами пацанов. Вряд ли она понимала, что происходит…
Парни были не робкого десятка, но надо отдать им должное — в драку они всё-таки лезть не стали.
— Девушка, присаживайтесь, — водитель открыл заднюю дверь, чтобы Алина села в машину.
Но не тут-то было… парни просто ещё не поняли, с кем связались. Когда водитель попытался усадить её на заднее сиденье, чуть приобняв за талию (безо всякого контекста), Алина резко отстранилась и со всей силы ударила его по запястью ладонью.
— Ты тоже от меня убери руки! — с яростью бросила она.
Парни ничего не понимали. Они обменялись взглядами, не зная, как реагировать. Они смотрели то на меня, то на Алину, пытаясь понять, что происходит.
Я лишь пожал плечами, как бы говоря: «А вам я говорил».
Алина, не говоря больше ни слова, вышла прямо на середину дороги, ковыряясь в мобильнике. Я наблюдал за истерикой, чувствуя, как моя терпимость к её поведению истощается.
Во взглядах парней вовсе отразилась неуверенность. Они явно не понимали, как реагировать.
— Такси, остановись! Такси! — Алина принялась размахивать руками над головой.
Юбка задралась…
Судя по всему, она вызвала такси через приложение. Долго ждать машины не пришлось. Автомобиль с шашечкой подъехал, и она с силой дёрнула на себя переднюю дверь. Таксист удивился, потому что пассажирское переднее сиденье у него специально было отодвинуто, чтобы сзади было больше места. Он принялся отодвигать сиденье, а Алина обернулась на меня.
Девчонка выглядела решительно, но… я понимал, что она ждёт от меня реакции. Я заметил, как Алина оглянулась в мою сторону, будто надеялась, что я всё-таки попытаюсь её остановить. Она будто давала мне последний шанс и взглядом говорила: «Или ты меня остановишь, или я уйду навсегда».
Но я не сдвинулся с места. Пусть катится к чертям. Шанс мне был не нужен.
Поняв, что я не буду ничего делать, лицо Алины помрачнело. Она села в машину, и я, как в замедленной съёмке, наблюдал, как она закрывает дверцу.
Машина исчезла в темноте.
Пацаны, оставшиеся стоять рядом, похоже, наконец поняли, что никакой моей вины нет…
— Извини, не разобрались в ситуации, — сказал первый.
— Да, не обессудь, думали, что ты её реально обижаешь… — добавил второй.
— Вопросов нет, мужики, в таких делах надо не думать, а делать, — ответил я. — А разбираться уже потом.
Мы обменялись рукопожатиями, закрывая вопрос.
— А что с ней… под чем-то? — осторожно спросил водитель.
— Нет, — я медленно покачал головой. — Просто дура. Даже не капризная женщина.
— Твоя?
— Не совсем.
— Я б, наверное, с ума сошёл, если бы у меня такая баба была!
Пацаны заулыбались, пытаясь разрядить обстановку.
— Да уж, — сказал я, не зная, что ещё ответить.
Парни снова переглянулись, водитель пристальнее взглянул на повреждения на моём лице.
— А ты где так… где угораздило?
— Выступал на ринге по голым кулакам.
— Погоди, это вот тот турнир, который был?