— Добрый день, — произнесла доктор, повернувшись ко мне. — Проверим ваше зрение. Присядьте удобнее и смотрите прямо перед собой, пожалуйста.
Я послушно выпрямился и попытался расслабиться, хотя в футуристической атмосфере расслабиться было непросто. Врач включила подсветку большой электронной таблицы на стене напротив и указала на нижнюю строчку.
— Видите нижнюю строку, молодой человек?
Я прищурился, стараясь разобрать символы. Не видно ни хрена… Из-за мерцания экрана символы казались странными, и я решил слегка пошутить, чтобы сбросить напряжение.
— Конечно, — сказал я уверенно. — Эм… «Ш», «Б», «М»? Пойдет?
Доктор посмотрела на меня поверх очков, нахмурилась.
— Вообще-то там цифры…
Поняв, что шутка не сработала, я внимательнее рассмотрел строку.
— Пять, шесть, восемь.
— Хорошо, посмотрим еще одну строчку.
Она нажала кнопку, и таблица немного изменилась. На этот раз я не стал шутить.
— Два, девять, четыре, семь.
Женщина сделала несколько записей в моей карте.
— Шутки при медосмотре не приветствуются, или у вас у всех бойцов такой юмор? — она чуть смягчилась. — Ладно, можете идти.
В кабинет стоматолога я заходил с некоторой опаской, которая тянулась за мной из прошлого. В моем 1996 году, посещение дантиста всегда напоминало небольшую пытку с дрелью и странным, лязгающим железом. Я постучал и, глубоко вдохнув, шагнул внутрь.
Внутри посреди кабинета стояло кресло, больше похожее на кресло пилота из фантастического фильма. Объединить с той капсулой для МРТ и точно космодром!
Перед креслом была панель с многочисленными кнопками и странными приспособлениями. Ничего и близкого похожего на кресла, которые я привык видеть…
— Садитесь, — сказала женщина-врач не утруждая себя приветствием.
Я опустился на кресло, почувствовав, как оно тут же мягко адаптировалось под мое тело. Стоматолог взяла странный инструмент с маленькой… видеокамерой и начала осмотр. Я удивленно следил за происходящим на экране рядом. Там появлялось крупное изображение моих зубов.
— Удивительно, — произнесла стоматолог, продолжая тщательно осматривать каждый зуб. — У вас зубы просто идеальные.
— То есть, к бою допущен?
— Разумеется, — сказала она, быстро внося данные в мою карту. — С вашими зубами хоть на рекламу зубной пасты можно идти. Не жалко то рисковать такой улыбкой в боях?
Выйдя из кабинета стоматолога, я почувствовал легкую усталость от хождения по бесконечным стерильным коридорам. Все происходило быстро, строго и четко. Я даже не успевал толком перевести дыхание, как оказывался у следующей двери.
С другой стороны, такая оперативность мне нравилась. В девяностых подобная комиссия могла растянуться на несколько дней, и врачи порой смотрели так, будто одолжение делают. Ну в смысле ждешь час, прежде чем в кабинет попасть, а потом через тридцать секунд выходишь.
Подойдя к следующему кабинету, я бросил взгляд на табличку: «Кардиолог». Я никогда не жаловался на сердце, но все равно почему-то напрягся.
В кабинете принимал седой мужчина. Он молча указал на стул. Я сел и машинально поправил футболку, на которой образовалась небольшая складка.
— Дискомфорт в груди, перебои сердцебиения, боли? — монотонно начал перечислять он.
— Ничего такого, — ответил я уверенно. — Здоров как бык, товарищ доктор.
— Хорошо. Сейчас сделаем кардиограмму и быстро проверим, как там ваше сердце поживает.
Я лег на кушетку с множеством проводов и присосок. Врач разместил на груди и запястьях небольшие сенсоры, нажал какую-то кнопку на приборе. Все на секунду замерло, потом прибор тихонько запищал, выводя на монитор ровные графики моего сердцебиения.
— Все нормально. Сердце у вас крепкое, ритм ровный. Спортом давно занимаетесь?
— Всю сознательную жизнь.
— Заметно, — уважительно отметил врач. — Всего хорошего!
Он вернул мне карточку, поставив свои отметки. Я вышел в уже привычный коридор, чувствуя удовлетворение. Осталось всего два специалиста, отметки которых не хватало в карточке. Психиатр и… хирург.
Если с первым я расчитывал разобраться без проблем, то вот у второго ко мне могли возникнуть вопросы. Кулак, которым я съездил по зубам бывшенькому Алине, до сих пор нормально не зажил. При плотном ударе рана раскроется.
Я старался особо не афишировать травму кулака. Казалось, мелочь, пустяк, сам заживет. Однако боль по-прежнему напоминала о себе при каждом неосторожном движении. Рука чуть припухла, и я рефлекторно спрятал ее за спину, заходя в кабинет к хирургу.
Хирург оказалась неожиданно молодой и привлекательной девушкой. Темные волосы аккуратно собраны в строгий хвост, белый халат идеально подчеркивает стройную фигуру.
Я попытался сунуть поврежденную кисть в карман штанов, но доктор сразу засекла мой жест.
— Покажите руку, — строго сказала она, не оставляя шансов уклониться.
Скрывать было бесполезно, я вытянул вперед травмированную кисть. Она осторожно осмотрела опухший кулак, медленно покачала головой.
— При такой травме я не могу вас допустить к бою.
— Да ладно, ерунда же, — попытался отмахнуться я.
— Это не ерунда, — голос ее был строгим и категоричным.
Никогда бы не подумал, что подобная мелочь может лишить меня права выступить. На подпольных боях в прошлой жизни даже отсутствие головы не всегда было поводом для снятия участника.
— Послушайте, это очень важный бой, — начал я, лихорадочно думая, как выкрутиться.
В этот момент взгляд зацепился за открытое окно, за которым пестрела яркими цветами небольшая клумба. Быстро подойдя к окну, я сорвал первый попавшийся цветок и протянул его хирургу.
— Что это? — удивленно приподняла бровь девушка.
— Это вам… — я протянул ей цветок. — Допусти меня до боя. Я понимаю, правила есть правила, но обещаю быть осторожным.
Хирург несколько секунд молча смотрела на цветок, потом перевела взгляд на меня. В глазах мелькнула улыбка, которую она тут же попыталась скрыть.
— Серьезно?
— Абсолютно.
Она вздохнула и наконец сдалась.
— Ладно, но только если пообещаете сегодня же купить мазь, которую я выпишу.
— Обещаю! — с облегчением ответил я. — Одной ногой уже в аптеке.
Хирург поставила нужную отметку и протянула мне рецепт мази.
— Береги себя, боец.
От сердца отлегло. Травма руки была единственной зацепкой, за которую могла зацепиться комиссия. Оставалось пройти психиатра и вернуться к терапевту, чтобы получить итоговый доступ к бою.
Кабинет психиатра находился почти в конце длинного коридора. Табличка гласила: «Психолог, нарколог». Психиатром оказался мужик лет пятидесяти, с серьезным и внимательным взглядом. В больших роговых очках.
— Сейчас проведем тесты, — начал он ровно и холодновато. — Сначала ответьте на вопросы. Наркотики когда-нибудь употребляли?
— Нет, никогда, — спокойно ответил я.
Доктор слегка приподнял бровь и взглянул на результаты моих анализов на экране.
— Дизайнерские пробовали? Или соль, может быть?
Я немного растерялся, не понимая, при чем тут одежда и соль.
— Ну ко всему дизайнерскому я спокойно отношусь. А соль… — я пожал плечами. — Кто ж ее не любит. Соль употребляю, хотя диетолог запретил.
Нарколог резко поднял на меня подозрительный взгляд. В комнате повисла напряженная пауза.
— А вы бы хотели соль употреблять? — осторожно спросил он, наблюдая за моей реакцией.
— Конечно хотел бы, кто не хочет. Но соль я пока не могу позволить…
Слегка смущал его строгий взгляд и са-а-амую малость дебильные вопросики.
— И как часто употребляли до того как диетолог запретил? — голос врача стал ледяным и осторожным.
— По желанию, когда хочется, — пожал я плечами.
Врач нервно оглянулся на дверь, потом снова пристально посмотрел на меня с явно нарастающим подозрением.
— Вы точно понимаете, о чем мы говорим?
Я нахмурился, чувствуя, как растет недоумение.
— Конечно. Одежда там… ну и соль обычная… на знаю, пищевая.
— Одежда? Пищевая соль? — почти вскрикнул врач, теряя самообладание. — Вы что, издеваетесь надо мной?
Я немного растерялся, пытаясь понять, в какой момент наш диалог свернул не туда.
— Извините, я правда не понимаю, в чем дело. Вы соль не употребляете? Одежду не носите?
— Не понимаете? — раздраженно и резко повторил врач. — Вы или смеетесь надо мной, или сознательно пытаетесь скрыть факт употребления. Я не могу допустить вас к бою.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Неожиданно как-то, как первый снег.
— Подождите, это какое-то недоразумение, — произнес я.
— Дизайнерские наркотики, синтетика, соли… вы что, правда не понимаете?
Глава 3
— Черт, так вы про наркотики? — изумился я. — Нет, конечно, ничего такого я не принимаю… Я-то думал, вы о дизайнерской одежде говорите, про соль в пищу…
Врач еще несколько секунд молча смотрел на меня. Видимо оценивал мою искренность. Теперь понятно почему он счел, что я над ним наглым образом издеваюсь.
— То есть вы действительно никогда не сталкивались с этим сленгом? — наконец, спросил психиатр.
— Никогда, — заверил я. — Знаете, уважаемый, я то из зала выхожу только для того, чтобы выспаться. Извините, но мне как-то не до сленга.
Таких слов я действительно не знал. Впрочем, «соль» и «дизайнерские» наркотики были далеко не единственными ноу-хау, с которыми мне пришлось столкнуться в 2025-м году.
Психиатру явно не нравилось происходящее. Он заерзал на стуле, уставился в экран монитора и, похоже, всё-таки счел, что я над ним издеваюсь.
— Знаете что, будь у вас в анализах хотя бы малейшее отклонение, и я бы не допустил вас, — недовольно проскрежетал он.
— Послушайте, — жестче ответил я. — Мы все-таки в кабинете у психиатра нарколога, а не на лавочки у подъезда. У вашей соли и дизайнерских наркотиков наверняка есть иные названия, которыми они обозначаются в официальной документации. Поэтому… давайте не будем. А то я ведь тоже могу не так понять. Например, почему в кабинете у специалиста мы разговариваем на молодежном сленге.