У барыг началась паника. Внезапно один из них, до этого молча стоявший у стены, резко обернулся к участковому и закричал.
— Ты ведь бабки брал сучара! Говорил же, что прикроешь нас, паскуда! А теперь в кусты прячешься? А вот хрен, я тебя тоже сдам!
Участковый дернулся, словно ударенный током, и замахал руками, испуганно пытаясь оправдаться.
— Ничего я вам не говорил, ничего не брал! Вы чего несете, придурки? Да я вас сейчас по всей строгости…
Но по голосу мента было ясно, что он уже сдал себя сам. Голос предательски дрожал, взгляд метался по сторонам, а лицо покрылось крупными каплями пота.
Пацаны из моей «группы поддержки» было хотели заткнуть барыгу, но я одернул их. Тот явно не все сказал.
— Как это не брал? — продолжал истерично орать он. — Я лично тебе бабки передавал! Лично в карман сунул! Проверьте его, ну! Проверьте карманы! Там полтинник, девять купюр по пятаку и пять по штуке!
— Они клевещут… — тихо проблеял участковый, но в голосе его не было ни капли убедительности.
— Карман выверни! — отрезал я.
— С чего бы… кого вы слушаете…
— Ты покажешь, что в кармане?
Участковый начал пятиться. Я не стал это терпеть и двинулся к нему.
— Сань, он при исполнении, его трогать нельзя… — попытался меня остановить кто-то из близнецов.
Но я подошел к участковому, схватил за шиворот и достал деньги из его кармана прежде, чем мент успел среагировать.
— Я и не трогаю, воротник поправил, а тут деньги выпали, — я коротко пожал плечами.
Участковый замер, побелев как мел. У меня в руках осталась вытащенная из его кармана пачка денег.
— Твои? — спросил я.
— Н-н-нет…
— Пересчитай, Сань, — попросил Леша.
Я посчитал деньги, все было ровно так, как говорил барыга — купюры совпадали. Я считал все на камеру, чтобы никаких вопросов попросту не осталось. Барыга не мог знать номинал и количество купюр, если не давал бабки сам. Это были деньги, полученные взяткой за крышевание барыг.
— И как часто вы ему платили? — спросил я у барыг.
— Каждую неделю, признался тот.
— А я еще думаю откуда у него деньги на «Гелендваген», вон у опорного пункта стоит, — хмыкнул Леша. — Твой?
Я тоже видел у опорного пункта «гелик», но даже в голову не могло придти, что это машина участкового.
— Паш, звони адвокату, мы этого товарища до конца обработаем. Оборотень в погонах, не иначе, — Леша обернулся к брату. — Вот такие правоохранители у нас работают в органах, которые крышуют торговцев ядом. Ну что, есть что сказать в свое оправдание, товарищ участковый?
Мент испугано озирался, губы его что-то шептали, но ни одного внятного слова так и не прозвучало. Глаза закатились вверх, и он тяжело осел на пол, потеряв сознание. Видимо, нервы окончательно не выдержали происходящего. Понимал какое будущее его ждёт.
Некоторое время в комнате стояла полная тишина. Барыги угрюмо смотрели под ноги, а я вновь мысленно отметил, что в новом мире двадцать пятого года оборотни в погонах мало чем отличались от тех, с кем я сталкивался в девяностых.
Впрочем, судя по тому, как оперативно Леша и Паша действовали сейчас, времена все-таки изменились. Закон стал работать иначе, жестче и четче. И теперь уже никто не собирался спускать подобные вещи с рук. Это не могло не радовать, что управа нашлась и на борзых ментов, подчас ведущих себя, как небожители. Камера и достаточное количество подписчиков опускали таких с неба на землю. Жаль только не у всех есть нужно количество «подписоты»
— Скорую надо звонить, — вздохнул близнец Паша. — Не хватало только, чтобы товарищ оборотень избежал ответственности из-за инфаркта миокарда.
Блогер набрал номер скорой и поднес динамик к уху. Я же заметил, как пару раз моргнули глаза у участкового. Вот же колорадский жук, блин!
В свое время я бы нашел способ, как быстро вывести мента на чистую воду и вскрыть блеф. Но увы, былые способы не совсем подходили, когда на камеру идет запись. Да и сотрудник пока что при исполнении.
Думал я недолго, и как ни в чем не бывало, проходя мимо участкового, хорошенько наступил ему на мизинец.
— Здравствуйте, скорая? На нужна карета по…
Близнец не успел договорить, потому что по квартире разнесся вопль мента.
— Ай, встань ты мне палец сломаешь! — заверещал он.
— Ой, не заметил, — я убрал ногу.
Тот схватился за мизинец, прижимая его к груди.
— Кажется скорую уже не надо? — я подмигнул менту.
— Простите ю, вызов отменяется, — близнец бросил трубку.
В подъезде послышался уверенный топот шагов, и в квартиру стремительно вошла следственно-оперативная группа. Впереди всех шагала майорша лет сорока с жестким взглядом и властным видом. Нарощенные ресницы, губы-вареники и волосы по талию. Естественно, на высоченных каблуках. Зато в форме сотрудника полиции.
Окинув помещение цепким взглядом, она сразу определила меня как старшего и сухо спросила.
— Что здесь происходит?
— А вы кто, стесняюсь спросить? — спросил я у нее.
— Майор полиции Пигалица Кристина!
Она достала удостоверение и сунула мне чуть ли не в лицо. Я пальцем отодвинул от себя корочку. Хотелось сказать, что в мое время так девочки на панели выглядели, но сейчас мода такая.
— Что происходит вами получено в сообщение в дежурку, — спокойно объяснил я. — Возможно речь об уголовных преступлениях. Хранение и распространение наркотиков, взяточничество и превышение служебных полномочий.
Она холодно смерила меня взглядом сверху вниз и спросила с явной подозрительностью.
— А вы тут вообще при чем? Кто такие будете?
— Мы неравнодушные граждане, — спокойно вмешался Паша, направляя на нее камеру телефона. — Фиксируем все происходящее на видео.
Майорша на секунду сжала губы, явно понимая, что спорить сейчас не в ее интересах, и быстро сменила тему.
— А где участковый?
— Я-я т-тут, — заикаясь, чуть ли не плача, протянул оборотень, сидевший за диваном.
— Только теперь он уже не участковый, а оборотень в погонах, — вставил ремарку Паша.
— Это в каком смысле? — осторожно переспросила Пигалица, нахмурившись.
— За деньги барыг крышевал. Купюры прямо в кармане у него нашли, — пояснил я.
— Все записано на камеру! — заявил Паша.
Майорша брезгливо скривилась и тут же резко повернулась к своим сотрудникам.
— Так, все понятно. Обухов вызывай скорую. Все лишние немедленно покидают место происшествия!
— Это вы сейчас серьезно? — удивленно спросил я. — Я вообще-то заявитель.
Кристина натянула на лицо профессиональную улыбку и произнесла тоном, не терпящим возражений.
— Покиньте помещение, гражданин. Это мое законное требование как сотрудника полиции. Дальше будем разбираться уже без вас.
Я нахмурился и сначала не сдвинулся с места, собираясь протестовать, но тут Паша осторожно, но настойчиво взял меня за локоть.
— Пойдем, Сань, все нормально, я потом объясню тебе. А то сейчас тебя по девятнадцать два в отдел увезут.
Я нехотя вместе с Пашей двинулся к выходу. Остальные наши ребята тоже медленно потянулись за нами, оставляя квартиру на откуп оперативникам.
Уже в дверях я обернулся, встретившись взглядом с майоршей, которая спокойно смотрела нам вслед. В ее глазах читалась твердая решимость разобраться в ситуации так, чтобы вопросов не осталось ни у кого.
Майорша явно была опытнее, умнее и опаснее, чем участковый.
Когда мы вышли во двор, я раздраженно выдохнул и повернулся к Паше.
— Тоже, похоже, крышует эта сука. Сейчас все следы подчистят и скажут, что нашли не наркотики, а какой-нибудь сахар или мел. Нельзя попускать, они прикроют своих!
Паша уверенно усмехнулся и покачал головой.
— А вот ничего у них не получится, брат.
— Почему ты так уверен? — я удивленно взглянул на него.
Паша молча показал мне экран своего телефона, на котором шла онлайн-трансляция нашего маленького мероприятия.
— Видишь? — он ткнул в один из профилей, смотрящих трансляцию. — Это начальник полиции города. Думаю, он возьмет ситуацию под личный контроль, — спокойно объяснил Паша.
— Угу, — я скептически нахмурился. — Только пока он среагирует, они успеют все улики уничтожить. Такие дела долго раскручиваются.
— Не успеют, — коротко бросил Паша и указал взглядом на дорогу.
В тот же момент с визгом тормозов возле подъезда резко остановился бронированный микроавтобус. Из него молниеносно выпрыгнули бойцы ОМОНа в полной экипировке. Они четко и быстро рванули к подъезду, на ходу передергивая затворы автоматов. Через несколько секунд в доме раздались их громкие и властные голоса.
— Всем стоять! Не двигаться! Руки за голову!
Я улыбнулся, осознавая, что в этот раз «подчистить следы» никто уже не успеет. Паша удовлетворенно кивнул, опустив телефон, и тоже широко улыбнулся в ответ.
Похоже, реальность оказалась не такой уж безнадежной, как я опасался вначале. Развязка получилась даже громче, чем я мог предположить.
Через полчаса двор был забит служебными машинами. Арестовали всех подряд: барыг, бледного как смерть участкового и даже майоршу с ее следственно-оперативной группой.
Все, кто пытался «решить вопросики» на месте, сейчас в растерянности смотрели себе под ноги, осознавая, что их игра закончилась окончательно и бесповоротно.
Последним на место событий прибыл начальник городской полиции — солидный мужчина в строгой форме. Он внимательно осмотрел все вокруг, коротко переговорил с омоновцами и подошёл к нам с Пашей и Лешей. Крепко пожал каждому руку, глядя прямо в глаза.
— Спасибо вам, ребята, за то, что не прошли мимо, — сказал он спокойно и уверенно. — От имени МВД обещаю, что будет официальная благодарность. Люди должны знать, что есть еще граждане, которым не все равно.
Он развернулся и решительно направился обратно к своей машине. Мы еще минуту молча смотрели вслед удаляющимся оперативникам и автозакам, которые увозили бывших «хозяев жизни».