Когда они открывали «Чемпион», дверь была залеплена ордерами и повестками: Билла вызывали в долговую тюрьму в Бирмингеме. Внутри ждали еще два письма. В первом было предложение и контракт от лорда Ледбери на проведение боксерского шоу во время ярмарки «Сон в летнюю ночь», которую он устраивал в своем поместье Ледбери-Корт и которая должна была продлиться три дня, с двадцатого по двадцать второе июня. Контракт сулил невероятную сумму в пятьдесят фунтов за участие Энни и Джема, а Такер назначался судить поединки и считать время.
— У этого человека денег куры не клюют, — заметил Пэдди. — Событие просто роскошное: соберется все местное дворянство, приедут видные члены лондонского общества. Бьюсь об заклад, там мы соберем достаточно денег, чтобы уберечь Билла от тюрьмы.
Пэдди отправил его светлости записку, подтверждающую участие в ярмарке, и друзья приготовились снова уехать из «Чемпиона».
Другое письмо пришло из Америки для Энни. На нем красовались марки штата Пенсильвания и штемпели Американской почтовой службы; послание доставили пароходом в Ливерпуль.
Глава двадцать восьмая
Письмо было от Томми:
Я провел в Америке уже два месяца, и здесь, в штате Пенсильвания, где я поселился после приезда, вокруг еще лежит снег. Говорят, скоро придет весна, снег растает и реки наполнятся водой. Реки в Америке широкие и могучие, они тянутся по континенту на тысячи миль. Река Делавэр в Филадельфии напоминает море; по ней я поднялся на барже в глубь штата и приехал в долину Лакаванна, где нашел работу в литейном цеху и живу в грубой хижине с другими работниками. Мы производим сталь горячим дутьем из угля, который здесь повсюду, и железной руды с соседних рудников. Похоже на Типтон и Билс тон, только места дикие и нехоженые, с высокими утесами и бескрайними лесами, а зимы более холодные и снежные.
Платят здесь хорошо, но жизнь труднее. Многие ютятся в хижинах вдоль долины, и каждый день приезжают новые люди.
В местном салуне — так в Америке называют пивные — можно услышать языки множества стран. По большей части присутствуют голландцы, немцы и ирландцы, но есть шотландцы, итальянцы, испанцы, французы, евреи из Польши и России, мусульмане из Турции и Египта и греки. Цыгане тоже попадаются. В основном они занимаются лужением и продают всякие мелочи работникам, но я не встречал никого из тех, с кем мы виделись на дорогах, путешествуя с Большим Томом и мамой.
На пароходе мне повезло встретить двух замечательных ребят из Стаффордшира. Они славные парни, и мы решили вместе искать работу и жилье. Я очень рад слышать в их речи отголосок родного дома, и когда мы втроем сидим в салуне и болтаем на нашем диалекте, то даже другие англичане принимают нас за иностранцев, говорящих на чужом языке!
Готов поспорить, ты будешь рада узнать, что в Америке я не вернулся к прежнему занятию. Хоть путешественники с мешками долларов и золота здесь дело обычное, деньги в банки Филадельфии и обратно перевозят в укрепленных экипажах со стальными дверями, сейфами и вооруженной охраной. Только дурак может решиться напасть на них: тут потребуется целая армия.
Мой старый пистолет хранится в рюкзаке, и надеюсь, что мне не придется его использовать. Надеюсь, ты сохранила тот, что я оставил тебе, поскольку в жизни кулачного бойца оружие может пригодиться.
Я собираюсь проработать здесь год и накопить денег. Потом мы с ребятами из Стаффордшира купим лошадей и отправимся на запад. Мы много слышали о Калифорнии — настоящей земле обетованной, где золото лежит прямо под ногами. Дорога займет целый год, и нужно будет узнать тропу от людей, которые там уже бывали. Их можно найти в штате Миссури, откуда великая река течет на юг в земли, где люди владеют африканскими рабами и живут во дворцах.
Мой труд тяжек. Я весь день перекидываю лопатой уголь и разгружаю вагонетки. Сейчас в этих местах прокладывают рельсы, и если кому-то не нравится работа в литейном цеху, он может запросто наняться на железную дорогу. Поэтому хозяева поднимают расценки, чтобы удержать ребят в цехах, ведь наши чугун и сталь очень нужны для железнодорожных путей, которые, как говорят, однажды опояшут всю Америку.
Через неделю на Пасху у меня будет выходной, и мы со стаффордширцами (их зовут Уильям Стэк и Джордж Сэндмен) отправимся дилижансом и пароходом в Филадельфию, откуда я и отправлю это письмо, чтобы по морю оно пришло в Ливерпуль.
При всем уважении к Большому Тому, здесь я пользуюсь фамилией Билла и меня знают как Томми Перри: назвавшись именем, данным мне при рождении, я могу навлечь на себя неприятности, если приедет кто-нибудь из наших мест, знающий о похождениях Черного Плаща. Когда мы с ребятами говорили о доме, я выяснил, что Уильяму и Джорджу известно о Черном Плаще, но они обещали не выдавать мой секрет.
Здесь я покупаю и читаю приключенческие рассказы, которые мне так нравятся, и отличные истории о поселенцах и индейцах, которые печатают в журналах. В долине есть церковь и лавка, где мы покупаем табак и хлеб.
По вечерам в хижине я учу Уильяма и Джорджа читать, и мы не посещаем салун раньше пятницы. Но я люблю туда ходить, потому что мне приглянулась дочка хозяина, очень милая немецкая девушка по имени Стелла Бек. Мы с ребятами болтаем с ней, развлекаем шутками и, по правде сказать, все трое в нее влюблены.
Милая Энни, если бы ты приехала сюда, тебе было бы где развернуться, потому что женщины участвуют в кулачных боях по всей Америке. Говорят, боксерские поединки проводятся на каждой летней ярмарке, и чемпион штата Пенсильвания среди женщин — голландка по имени Берта Баккер, которая живет в нашей долине и работает на шахте в Слокам-Холлоу. Ребята в салуне говорят, что она очень сильна, дерется даже с мужчинами и до сих пор в призовых поединках не знала поражений. Интересно, получилось бы у нее справиться с моей Энни? Мужчины здесь дерутся часто. За салуном есть небольшая площадка, где почти каждую субботу по вечерам проводят бои и делают ставки. Я в игре не участвую, потому что коплю деньги на путешествие на Запад.
Мне приходится постоянно бороться с ужасной тоской при воспоминаниях о маме и остальных. Я до сих пор размышляю о судьбе Бенни и Тэсса и каждый вечер молюсь за души мамы и девочек, которых мы так трагически потеряли.
О тебе я тоже думаю, моя Энни, потому что мы — последние оставшиеся Лавриджи. Я молюсь, чтобы ты вышла замуж за Джема. Он отличный парень, и я с гордостью назову его братом. А если первенцем у вас будет мальчик, назови его Томасом в честь нашего дорогого отца.
Хотя мы и рассеялись по ветру, я бережно храню в памяти воспоминания о нашем маленьком племени, и ты всегда остаешься в моем сердце.
Р. Б. Можешь писать мне сюда, хотя это потребует времени и денег. Отправляй послания на имя Томми Перри, Сталелитейный завод Скрэнтона, долина Лакаванна, Пенсильвания, Соединенные Штаты Америки, и они дойдут. И я тоже пошлю весточку, когда мы соберемся на Запад.
Я стояла перед «Чемпионом Англии» с письмом Томми в руках. Повсюду шло строительство, ряд за рядом вырастали худые домишки, а рабочие мостили булыжником улицы и переулки. Пивную давно не красили, и стены были грязно-бурого цвета. Несколько месяцев никто не мыл окна, а изображение Билла на вывеске едва проглядывало под слоем копоти. Пэдди, Билл, Джейни и Джем уже залезли в фургон, и лошади в нетерпении били копытами, чтобы пуститься в путь.
Меня вдруг охватило предчувствие, что больше я в этих местах не появлюсь. Накануне вечером, когда праздник был в самом разгаре, Билл заставил меня записать его завещание. Все обычные подхалимы и любители дармовой выпивки собрались пожелать нам с Джемом счастья и отметить открытие пивной. Лицензии у нас не было, и на этот раз Билл с полным основанием разливал эль бесплатно. Пришли музыканты со скрипкой и концертино, и пение с плясками продолжались до рассвета.
Посреди праздника, пока Джем лихо отплясывал со всеми гвоздарками подряд, Билл заставил меня сесть на скамейку под лампами и рассказал о своих пожеланиях.
— У меня ничего нет, Энни. Только то, что ты видишь вокруг. Когда меня не станет, это все должно достаться тебе, но я хочу обеспечить и Джейни. Пусть мы и не расписаны, она была мне настоящей женой. Поэтому в своем завещании я хочу сказать, что вы с Джейни будете совместно владеть «Чемпионом Англии» и землей за ним. Вам обеим достанутся краны, столы и стулья, все содержимое кладовой, погреба и амбара, все тарелки, кружки и стаканы. Прости, что я не могу оставить тебе ни денег, ни другого имущества, но я всю свою жизнь был расточителен.
Я поцеловала его и сказала, что для меня это не имеет значения и что он должен еще прожить немало лет, доставляя мне неприятности. Мы заплатили Джоку Конвею два шиллинга, чтобы он отнес завещание молодому поверенному мистеру Гарроу, недавно открывшему контору в порту. Старый Джок пообещал все сделать, и Билл сказал, что по части денег и законов на шотландца всегда можно положиться.
И вот, стоя в то июньское утро с тяжелой от недосыпа и выпитого накануне пива головой, я в глубине души понимала, что в последний раз вижу «Чемпион Англии» и улицы Типтона. Я не знала, что будет дальше и куда я отправлюсь после боев у лорда Ледбери, но чувствовала: что-то меняется во мне, что-то меняется вокруг меня — порт и холм, заполоненные землекопами, телегами и кранами; красный кирпич, покрывающий территорию слой за слоем, и неизменный пар и дым от кузниц и литейных цехов в небе.
Глава двадцать девятая
Для Билла это был конец — снова покинуть пивную и пуститься в путь, долгий путь в окрестности Вустера, которые он знавал когда-то еще в те времена, когда таскал баржи и расшвыривал в стороны парней, мешавших тянуть груз; в те годы, когда Кэп еще возил уголь, лес и руду. Сам Кэп назвал пригласившего их лорда законченным мерзавцем. По его словам, всей округе Ледбери был известен как сладострастный и пронырливый тип с моральными принципами корабельной крысы. Вдень, когда Билл купил Энни и проиграл ирландцу, именно его светлость поставил те гинеи, на которые Перри потом купил паб. «Но пусть он только попробует обмануть Энни, Джема или любого из нас, — думал Билл. — Пусть только попробует!» Он был готов на все, чтобы Пэдди получил деньги и они смогли оплатить счета и штрафы, и тогда можно будет жить в «Чемпионе Англии», как в былые времена, когда Энни утирала Громиле лоб, а он продавал пиво любому пришедшему.