— Телепатически?
— Обычно.
— Такой информации нет. Иногда йети ловили, но членораздельной речи никто не зафиксировал. Но здесь не все ясно. Есть гипотеза, что в неволе снежные люди теряют все свои паранормальные способности. В плену они были беспомощны, как малые дети.
— А как в этом плане у Хозяина пустыни? — снова перевел разговор на интересующую его тему Бублейников.
— Думаю, там все гораздо серьезнее. И страшнее. Знаете, для сущностей высшего порядка в принципе нет ничего невозможного в нашем мире. Доказательств нам никто предоставлять не будет, мы может только догадываться. Все, давайте завтра, я и впрямь очень устала, а вы меня еще и разволновали всеми этими разговорами.
— Простите, я уже ухожу, — быстро вскочив с кресла, стал раскланиваться Ленечка.
— Наклонитесь ко мне, — неожиданно попросила Дымова.
Удивленный Бублейников наклонился, и тогда Ольга Святославовна прошептала ему на ухо:
— Вы же в курсе, что такое сакральные знания. Так вот, имейте в виду: я — носитель таких знаний, одна из немногих посвященных. Только — без права голоса. Поэтому больше того, что мне разрешено сказать, я вам не скажу!
Было довольно поздно, когда Максим добрался, наконец, до квартиры, где проживал Вова Колхозник. Ему довольно долго не открывали, и Печерников подумал, не спят ли ее обитатели. Наконец внутри послышалась какая-то возня, и визгливый женский голос из-за двери поинтересовался:
— Чего надо?
Максим решил не разыгрывать интеллигента и в тон ответил:
— Позови Вову, очень нужен.
За дверью на некоторое время воцарилась тишина. Затем женщина крикнула:
— Кому нужен?
Максиму стал надоедать этот бесплодный диалог, и он решил немного поднажать:
— Мне нужен. Дома он или нет? Пусть сам дверь откроет.
Внутри нерешительно поерзали.
— Зачем тебе Вова? Ты кто?
— А ты кто?
Максим хорошо знал такого сорта людей, поэтому от выбранной стратегии отступать не собирался.
— Жена! — заверещали из-за двери. — И тебя не знаю. Говори, зачем пришел или убирайся.
— Дело личное. Я что, должен орать на весь дом?
— Можешь шепотом, я услышу.
— Долг Вове принес, тысячу долларов. Хочу отдать.
Для достоверности Максим достал бумажник и потряс им перед дверным глазком.
Версия о добровольном возврате денег была как палочка-выручалочка. По каким-то необъяснимым причинам она благотворно и безотказно действовала на людей. Печерников в своей работе эксплуатировал ее нещадно.
— Ладно, сейчас открою, — милостиво сообщила невидимая собеседница и щелкнула замком.
Дверь приоткрылась, и Максим увидел низенькую полную тетку с белыми кудельками на маленькой змеиной голове. Одета она была в полинявший розовый халат и пушистые малиновые тапки.
— Давай деньги, я передам мужу, — сказала женщина, протягивая вперед короткую пухлую руку. Печерников машинально отметил обилие золота на маленьких толстых пальцах и вульгарно облупленный маникюр.
— Нет, так дело не пойдет, — Максим отступил назад. — Вова должен мне отдать мою расписку, так что пусть сам выйдет.
На лице неприятной дамы отразилось легкое замешательство. Внимательно присмотревшись, Максим заметил, что ее лицо как будто припухло, а глаза покраснели. «Либо пила недавно, либо плакала», — подумал он.
— Тогда не знаю. Приходи завтра или послезавтра…
— Точнее можно? — раздраженно поинтересовался Печерников. — У меня времени нет в вашу чертову дыру кататься.
— Ты когда с ним договаривался, что приедешь? Вчера? Сегодня?
В голосе женщины вдруг послышалась откровенная заинтересованность.
— А в чем дело?
— Может, встречались? Где вы встречались? — продолжала допытываться настырная тетка, медленно наступая на гостя. В ее резком голосе теперь звучали не базарные, а умоляюще-надрывные нотки. — Или по телефону говорили?
«Так, — подумал Печерников. — Кажется, здесь тоже проблемы».
— У него телефон выключен. Или испорчен, — пробормотал он, делая шаг назад. — Я ему сегодня весь день звонил.
Это была почти стопроцентная правда. По дороге сюда Максим несколько раз пытался звонить Вове, но тот был недоступен. Судя по реакции Вовиной жены, для нее эта информация не стала откровением. Выражение надежды на ее лице мгновенно сменилось разочарованием. Видно было, что женщина очень рассчитывала на другой ответ.
Тогда Печерников решил перейти в контрнаступление. Все происходящее, особенно странное поведение Вовиной жены, ему активно не нравилось.
— Если я правильно понял, — с нажимом сказал он, — Вовы дома нет. И неизвестно, когда будет. Но ты можешь хотя бы сказать, где он сейчас обретается? Я бы съездил туда, а то деньги неохота с собой долго таскать. Да и карман они мне жгут, не удержусь ведь — прогуляю. Игрок я, понимаешь?
И он заговорщически улыбнулся. Но женщина в кудельках не ответила на вопрос и не приняла доверительного тона. Вернувшись на исходную позицию, она злобно сверкнула глазами и попыталась закрыть дверь прямо перед носом у Максима.
— Эй, — крикнул Печерников, едва успев придержать дверь рукой и не давая ей захлопнуться. — Мы же не договорили!
Дама еще некоторое время сердито пыхтела и сопела, то наваливаясь всем своим квадратным телом на дверь, то дергая за ручку. Но пересилить Максима не смогла.
— Скажи, где Вова, и я уйду, — пообещал Печерников.
— Я сейчас вызову милицию, — задыхаясь, крикнула женщина.
Максим понял, что пора, не дожидаясь антракта, переходить ко второй части спектакля.
— Я хотел по-хорошему договориться. Ладно, вызывай милицию. Только учти, Парамон это не одобрит.
За дверью мгновенно воцарилась тишина. Затем, сквозь всхлипывания, послышалось:
— Я так и думала! За что? Что вы с ним сделали?
— С кем?
— С Вовкой моим!
— Ничего не сделали. Слушай, может, я войду и мы поговорим?
Через пару минут Максим сидел на кухне. Напротив него стояла, скрестив на груди короткие ручки, хозяйка квартиры. Неприятное впечатление она производила не столько потому, что была неказиста, а из- за своей вопиющей неухоженности.
— Где же все-таки Вова? — снова спросил Печерников.
— Значит, от Парамона прибыл? — недобро сощурилась дама.
— Тебя ведь Марина зовут?
— Допустим.
— Ничего допускать я не хочу. Если ты — Марина Голубева, жена Вовы Поганкина…
— Не желаю слышать! — завизжала вдруг женщина. — Он больше не Поганкин, он возьмет мою фамилию!
— Хорошо, — согласился Максим. — Мне все равно. Пусть даже возьмет двойную фамилию и будет Владимир Голубев-Поганкин. В общем, картина получается такая. Ты — Марина Голубева, и живете вы с Вовой не расписанными. Правильно?
— А Парамону какая печаль? Я исправно плачу деньги, все остальное — мое личное дело.
— При чем тут Парамон? Ты же со мной разговариваешь.
— Что-то я не поняла, — захлопала белыми ресничками Марина. — Он же тебя прислал.
— Никто меня не присылал, — вздохнул Максим. — Я сам пришел. Андрей просто велел передать, чтобы ты оказала мне всяческое содействие.
— Кто такой Андрей? — еще больше изумилась женщина.
— Парамон. Его Андреем зовут.
— Ну, конечно, я просто забыла. И в чем же я тебе должна помогать?
— Вову найти.
— Да? А вот хрена лысого я тебе помогать в этом буду! — снова заверещала Голубева. — Чтобы вы его грохнули? Это ты мне, верста коломенская, сейчас расскажешь, во что он впутался или я тебя сейчас утюгом по голове тресну!
И она сделала попытку прорваться в коридор: видимо, за утюгом. Встав со стула, Печерников на всякий случай преградил ей дорогу.
— Пусти сейчас же, — завопила Марина и попыталась ударить Максима коленом ниже пояса. — Я в своей квартире! Ты вообще, кто такой?
— Я — частный детектив, — веско сказал Печерников. — Веду расследование, и мне надо поговорить с твоим гражданским супругом. Это все.
— Не смей называть его гражданским! — вскипела Марина. — Мы должны скоро пожениться!
Похоже, вопрос собственного социального статуса волновал ее гораздо больше, чем нынешние проблемы мужа.
— Тихо, я все понял, — поднял ладонь вверх Максим. — Пусть будет единственный Богом данный супруг. Давай вернемся к самому началу. Итак, где же все-таки Вова?
— Погоди, — вдруг озадаченно уставилась на него Голубева. — Ты правда частный детектив?
— Чистая правда, — соврал Печерников, втайне надеясь, что ушлая тетка не потребует предъявить лицензию. Впрочем, на крайний случай у него в кармане лежало удостоверение члена Ассоциации детективных агентств России, которое он в свое время не потрудился сдать.
— Тогда при чем тут Парамон?
— Да так, — усмехнулся Максим, — группа поддержки.
— Не верю я тебе, — вдруг жалобно всхлипнула Марина. — Скажи правду: Вова взял деньги у Парамона? Ведь взял?
— Откуда я знаю? Может, и взял. Но мне он нужен для…
Не успел Максим закончить мысль, как женщина опять завопила:
— Я знала, что этот негодяй хочет замутить собственный бизнес! А меня — по боку!
— Марина, мне Вова нужен совершенно для другого.
— Ему, видишь, плохо со мной! — надрывалась Голубева, уже не обращая на незваного гостя внимания. — Мерзавец! Приехал в Москву с голой задницей, я из него человека хочу сделать, а он за моей спиной свои дела проворачивает. Да еще на деньги попадает! А я — расплачивайся!
«Вот же фантазия у тетки, — удивился Максим. — Как она с таким воображением бизнесом занимается?»
Марина тем временем продолжала надрывно кричать, непонятно уже к кому обращаясь:
— Сколько я вложила в него! Как надеялась, что станет он мне опорой, что вместе будем наше производство расширять, хотела его начальником сбыта поставить. На кого я теперь все оставлю?
Происходящее все больше напоминало поминки по Вове Поганкину, и Максим решил внести ясность в происходящее. Прервав трагический монолог, он рявкнул:
— Где Вова? Последний раз спрашиваю!