— Хорошо! — сказал, отдуваясь, Никита и привалился спиной к стене. — Вот, доберёмся домой, — он мечтательно закрыл глаза, — мамка обрадуется. Пирогов напечет. Знаешь, какие она у меня пироги печет?
Морозко отрицательно покачал головой.
— Ничего, доберёмся, узнаешь. А я больше всего люблю с яблоками. Батька тож рад будет. Погибших только жалко, да и товар, если по чести, тоже. Ух, Нильс, собака, еще попадется мне! Уж я отомщу! Живым в землю зарою! Нет, лучше на кол! Потолще, чтоб, значит, дольше мучился!
Тут Никита краем глаза заметил, что сидевший за соседним столом седой воин с интересом прислушивался к их разговору.
— Слышь, старина, чего сидишь один, как бирюк? Дуй к нам за стол. Все ж веселее! — обратился он к витязю.
— Спасибо, — со странным акцентом ответил старый воин, забирая кружку и подсаживаясь к парням.
— Так ты немец! — раскусил старика Кожемяка. — То-то я гляжу — доспех у тебя какой — то странный, не наш!
— Да, я издалека, — согласился старик.
— А чего потерял в наших лесах? — полюбопытствовал Никита.
— О! — сказал старый воин. — Это длинная история.
— Дык мы никуда и не спешим! — сказал Никита, подливая старику в кружку вина.
Старик сделал большой глоток, отер седые усы.
— С чего бы начать, — задумался он. — Я был молод, но все-таки постарше вас, полон сил, и все было мне по плечу…
— Сэр Ругер — Великий истребитель драконов!
Эхо визгливого голоса Главного Церемониймейстера весело играло в высоких сводчатых потолках тронного зала. Но, не успев наиграться всласть, оно было жестоко разрублено гулкими ударами кованных железом сапог. Обладатель сапог, войдя в зал, огляделся, а затем решительно зашагал к трону. Восседавший на троне король болезненно морщился: каждый шаг рыцаря пульсирующей болью отдавался в его седеющей голове. Король Вильгельм был далеко не молод. Вчерашний пир, устроенный в честь заморского жениха, которого по счёту, не добавил монарху здоровья. Напротив он уже давно вышел из того возраста, когда можно всю ночь наливаться элем, не беспокоясь о завтрашнем дне. Король сдерживался из последних сил: от звука громких шагов бледное, нездоровое лицо короля приобретало зеленоватый оттенок. Не дожидаясь пока рыцарь достигнет трона, и с трудом сдерживая подступающую тошноту, он выдавил:
— Что привело Великого истребителя в наши края? Насколько я знаю, драконы у нас не водятся.
По правую руку от короля, на троне меньших размеров, сидело прекрасное создание, также увенчанное короной. Единственная дочь короля — принцесса Клотильда. Она с откровенным любопытством разглядывала приближающегося рыцаря.
— Пап, — вполголоса окликнула она отца, — это и есть тот самый Ругер?
— У-у-у, — невнятно промычал король.
— Я слышала, — понизила она голос, наклоняясь к самому уху отца, — он из простых смердов. В нём нет ни капли благородной крови!
— Угу, — едва слышно подтвердил тот, не в состоянии даже утвердительно качнуть головой.
Рыцарь тем временем уверенно двигался к трону, мощно вбивая каждый шаг в мрамор. Королю казалось, что он собирается расколоть все каменные плиты на своём пути. Двигался рыцарь нарочито медленно, словно давая возможность зрителям рассмотреть и оценить его по достоинству. Однако во всей его медлительности чувствовалась скрытая энергия спящего до поры вулкана, что, проснувшись, стирает с лица земли города. Приблизившись к трону, рыцарь остановился, склонил голову в знак уважения.
— Ваше величество! Ваше высочество!
Его низкий голос, больше похожий на рев рассерженного медведя, вызвал у короля новый приступ тошноты.
— Вот смерд! Благородные рыцари, и те склоняют передо мной колено. А этот только головой кивнул, словно ровне, — потирая виски пальцами, отметил про себя король.
Рыцарь продолжал говорить, его громкий голос было прекрасно слышно во всех уголках тронного зала.
— Драконов у вас действительно нет. Я прибыл с другой целью! — глаза Ругера безумно сверкнули. — Ваше величество! Меня знают и чтят во всех королевствах Средиземья. Менестрели слагают песни о моих подвигах. К тому же я богат. Только одна у меня беда, мой замок без хозяйки: я холост. Насколько я знаю, ваша дочь, прекраснейшая принцесса Клотильда, — на этот раз Ругер низко поклонился принцессе, придерживая у бедра длинный меч, — на выданье. Я прошу руки вашей дочери! — проговорил он, пристально глядя в глаза королю.
Король опешил, забыв на время о тошноте и головной боли. В тронном зале повисла нехорошая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханьем короля. Первой нашлась Клотильда:
— Фи, папа! Как эта деревенщина смеет нам такое предлагать! К тому же от него противно пахнет! — брезгливо наморщила она свой благородный носик, закрыв его платком.
— Ты?! Ты?! — наконец прорвало и короля. Он орал, разбрызгивая слюни, его зеленоватое лицо на глазах меняло цвет, наливаясь дурной кровью.
— Ты прибыл просить руки моей дочери? — задыхался от ярости король. — Да как ты, со своим свинячьим рылом, осмелился даже подумать о том, что я отдам тебе свое единственное сокровище! Он богат!!! И богаче видали! Твой замок у чёрта на рогах! А ты сам, — король встал с трона и своим холёным, наманикюренным пальцем ткнул в громадную и твердую, словно скала, грудь Ругера, — смерд!!! Смерд, неизвестно каким образом получивший рыцарский пояс и шпоры! Неужели ты думаешь, что если какой-то подвыпивший рыцарь ударил тебя мечом по плечу, всё, ты ровня нам — благородным, насчитывающим не одно поколение великих предков!
Король сложил кукиш и сунул его под нос Ругеру:
— Накося выкуси! Как смердом родился, так смердом и помрёшь! Вся твоя слава, все твои подвиги — тьфу, пыль и прах под ногами моего великого рода. Принцы крови дерутся между собой за право породниться с нашим домом. Ты среди них — шелудивый пёс, которого не пустят даже на псарню. Да мои великие предки перевернутся в гробах, вздумай я отдать тебе дочь.
Рыцарь выслушал оскорбления, не дрогнув ни единым мускулом.
— Предки? — спокойно произнес он. — Я сам себе великий предок! Время рассудит, кто из нас более достоин уважения. Ты глубоко ошибаешься, называя меня псом. Псы, — Ругер махнул рукой в сторону группы рыцарей, стоявших невдалеке, — вон они, бегают на незримой цепи вокруг трона. Задницу тебе лижут. Дерутся между собой за каждую обглоданную кость с твоего стола, преданно виляя хвостами. Я так не умею. Я волк. Не путай это! — Ругер повернулся и медленно покинул зал.
От группы рыцарей отделился один. Приблизившись к трону, он резко упал на одно колено, громко лязгнув доспехами.
— Мой король, — низко наклонив голову, процедил сквозь стиснутые зубы рыцарь, — дозволь догнать наглеца. Я сумею забить его дерзкие слова в его же поганую глотку.
— Встань, Вольдемар, и успокойся, — приказал король.
Рыцарь резко поднялся, но головы не поднял. Его руки судорожно сжимали рукоять гигантского меча.
— Недостойно благородного рыцаря, — продолжил монарх, — вызывать на поединок смерда, пусть даже и опоясанного. Погибнуть от руки лучшего рыцаря королевства — честь для любого. А какая у смерда честь? Всё, — король, пошатываясь, с трудом поднялся с трона и громко крикнул, — все свободны! О, господи, как болит голова! Виночерпия ко мне! Срочно!!!
Весна. Земля пробуждается от зимней спячки. Солнце своими теплыми лучами заставляет радоваться всё живое. Однако в этот радужный весенний денёк на душе короля Вильгельма было неспокойно. В уединении сидел он в тронном зале и предавался горестным размышлениям.
— Вот же ж дрянная девчонка, — думал он, в раздражении теребя седеющую бороду, — надо же, отказать стольким женихам, среди которых были такие прекрасные партии. Принц Фердинанд, принц Воган. Породнившись с любым из них, я смог бы усилить державу, а там, глядишь, и слить два государства. Ведь Клотильда единственная наследница. А я хорош!!! — он в ярости стиснул подлокотники трона, обшитые дорогим бархатом. — Распустил девчонку — слишком долго потакал ей! Эх! Какие женихи! Какие партии!
Невесёлые мысли монарха неожиданно прервал Главный церемониймейстер, проскользнувший в приоткрытую дверь тронного зала.
— Ваше величество, — окликнул он короля тихим голосом, — к вам делегация с западной границы, во главе с сэром Иггельдом. Говорят — дело, не терпящее отлагательства.
— Зови, — распорядился король, поудобнее устраиваясь на троне.
Церемониймейстер раскрыл дверь нараспашку.
— Сэр Иггельд — Защитник западных пределов!!! — громко объявил он.
Противный резкий голос стеганул короля по ушам.
— Эх, надо бы сменить церемониймейстера. Ну до чего противно орёт, — подумал он.
Церемониймейстер тем временем продолжал надрываться:
— А с ним богатей… Но закончить фразу он не успел, потому как был сбит с ног резко ворвавшимся в тронный зал человеком. Вбежавший рыцарь стремительно пересёк зал и преклонил колено перед королём.
— Мой король — беда! — тяжело дыша, заявил он.
— Ну и что еще за беда? — спокойно, но со сталью в голосе, спросил король. — Ты позволяешь себе врываться словно ураган! Топчешь прислугу!
— Не вели казнить! — прервал короля Иггельд, приложившись со всей силы лбом об пол. — В Черных горах завёлся дракон. Как только снега сошли, он объявился. Оголодал, наверно, после зимы. Сначала эта тварь пожрала скот. Затем принялась за крестьян. Несколько деревень дракон вообще спалил дотла. Смерды бегут в разные стороны, только бы подальше от монстра! Так что осенью ваше величество может не дождаться обычных податей, — его голос на мгновение стал ехидным, — брать не с кого будет. Из отряда, посланного мной утихомирить чудовище, ни один не вернулся! Граница оголена, — рапортовал Иггельд, — полёг практически весь гарнизон. Если узнают соседи — быть беде! Срочно нужны люди для охраны границы! И хорошо бы Ругера…
— Что?! Это отребье! — вскипел Вильгельм. — В нашем королевстве и без Ругера хватает героев! Только кликну…