Раздался громкий всплеск, словно в воду упало что-то большое и тяжелое.
— Куда это он? — почесал затылок Дунай.
— Не знаю! — пожал плечами Добрыня.
Наконец на поверхность плотины вновь появился водяной. В лапах он держал большой пузатый сосуд. Ловко спустившись по бревнам вниз, водяной подошёл к костру.
— Вот! — сказал он, протягивая друзьям длинную крынку. — Три года назад здесь судно купеческое затонуло!
— Вино! — радостно воскликнул Дунай, забирая у водяного вычурную ромейскую амфору и выдергивая залитую сургучом пробку.
Запах дорого вина приятно защекотал ноздри. Дунай не удержался и приложился к кувшину.
— Вещь! — сказал он, оторвавшись. — Слышь, хозяин, рыбки бы свеженькой, а?
При упоминании рыбы, водяной скривился, словно проглотил пиявку:
— Б-р-р! Рыба! Видеть её не могу!
— А ты не смотри! Принеси с закрытыми глазами! Рыбки свеженькой страсть как охота! — попросил богатырь.
— Э-э-эх! — горестно вздохнул водяной, но за рыбкой смотался.
Не успели друзья и глазом моргнуть, как водяной предстал перед ними с двумя гигантскими карасями в перепончатых лапах.
— Ну вот, другое дело! — обрадовался Дунай. — Сейчас мы их на углях запечём — пальчики оближешь!
Водяной опасливо покосился на костёр, но промолчал. Дунай быстренько приспособил карасей у костра и взялся за кувшин.
— Так, — сказал он, немного помедлив, — за встречу! — и приложился к кувшину.
Сделав несколько больших глотков, передал кувшин Добрыне.
Добрыня взял обросший ракушками сосуд. Подержал его немного в руках, наслаждаясь чудесным ароматом вина.
— Чтобы всем нам хватило места на бренной земле! — произнес он, поднимая кувшин.
— Ну, а я красиво говорить не умею! — проквакал водяной. — Присоединяюсь!
И он отпил, смешно булькая.
— Налетай, водяная братия! — сказал Дунай, раскладывая на тряпице хлеб и вяленое мясо.
Водяник ухватил одной рукой кусок мяса побольше, другой хлеб.
— М-м-м! — промурлыкал он, откусывая хлеб мелкими, но острыми зубами.
— От рыбы уже тошнит, — пожаловался друзьям водяной, уплетая мясо. — Одна радость: ладья с вином!
— Да, невесело ты тут живёшь! — посочувствовал Дунай.
— Да какое веселье, — махнул рукой водяник, — словом перекинуться не с кем! Русалки — дуры набитые! Да и о чём с бабами трепаться! Ну, верно же говорю?
Добрыня улыбнулся: ну до чего же на людей похож, те же проблемы!
— А утопленники, — не умолкал говорливый водяной, — у тех воще песок вместо мозгов. Бобры вон, — он махнул в сторону плотины, — в сто раз сообразительнее, даром, что звери неразумные. Ну, давайте еще по кругу? — ухватил водяник кувшин.
— Давай…
Когда карасики поспели, кувшин был пуст. Водяной смотался и притащил еще.
— Давай, твоя лягушачья светлость, карасика печеного испробуй! — пригласил Дунай.
Водяной замахал бородавчатыми руками: рыбы, дескать, на всю жизнь наелся, но кусочек отщипнул.
Ну как, — поинтересовался Дунай, — вкусно?
Водяной без слов отщипнул кусок подобрее.
— А чего сам не печешь? Рыбы — то у тебя в достатке!
Водяной закашлялся, подавившись рыбой. Дунай участливо постучал его по спине.
— Так нам, водяным, с огнём не с руки связываться, — откашлявшись, пояснил водяной. — Эт вам, людям, хорошо! А у меня бардак… река высохла, скукота…
— Не переживай, — успокоил водяного Дунай, — наладиться всё! Вот у нас был случай…подвинь-ка сюда вино…
Добрыня сидел, глядя на завораживающие языки огня. Пламя отбрасывало блики, странно изменяя лица собеседников. Уже и водяной не казался таким уж необычным, просто встретили по пути старого знакомца. Байки водяного и Дуная проходили мимо ушей, ему было просто хорошо в этот момент. Хорошо и спокойно. Не хотелось думать ни о чём плохом. Когда еще встретятся водяной и человек, и будут весело болтать? Может быть это последний раз!
Короткая летняя ночь пролетела незаметно. С первыми лучами солнца водяник залез в запруду и больше не показывался. Только иногда было слышно, как он погоняет бобров. Наконец, друзья собрались в дорогу.
— Эй, повелитель лягух! — сложив руки лодочкой, закричал Дунай. — Вылазь, прощаться будем!
— Погоди! — отозвался водяной. — Еще чуток и готово будет.
— Чего ты там возишься? — не выдержал Дунай, легко взбегая по бревнам на верхушку завала. — Вот это да! — изумился богатырь.
— Дунай! — позвал побратима Добрыня. — Ехать пора, чего ты там?
— Да тут…тут…эта! — не находил слов Дунай. — Здесь плот!
На вершине завала появился довольный водяной.
— Ничего кораблик? — осведомился он у Дуная. — Поплывете как люди, неча по кустам одежку рвать! Для хороших людей ничего не жалко! Давайте, поднимайтесь с конями сюда, — он указал рукой на обрывистый берег.
Придерживая коней в поводу, богатыри с трудом взобрались на отвесный берег. У кромки земли покачивался на волнах большой плот.
— Все поместитесь, вместе с конями! — с гордостью похвалился водяной.
— И это чё, — не унимался Дунай, — всё бобры?
— А то я, что-ли, древесину зубами грызть буду! — съязвил водяной. — Но без меня ничего не построили б! Главное с умом руководить! Ну, чё встали? Грузитесь, давайте! — скомандовал водяной, залезая на плот.
— А как мы поплывем? — спросил Добрыня. — Ни весел, ни шеста.
— Увидите, — загадочно квакнул водяной.
Лошади с опаской обнюхали плот, ступая осторожно. Но посудина даже не шелохнулась: держалась на воде устойчиво.
Все залезли? — огляделся водяник. — Поехали!
Вода за бортом вспенилась, забурлила. Добрыня подошёл к краю, вгляделся в мутноватую воду: с десяток толстых, словно брёвна, сомов, уперлись тупыми мордами в край плота. Плот заскользил по водной глади, с каждым мгновением набирая ход.
— Без руля и без ветрил, а плывёт! — бахвалился водяной.
Вдруг он подпрыгнул, словно большая жаба и, обдав друзей брызгами, исчез на дне реки.
— Эй! Стой!! — закричал Дунай, но было поздно, от водяного остались лишь быстро разбегающиеся по воде круги.
Богатырь снял шлем, почесал в затылок.
— И куда мы плывём, интересно? — развел он руками.
— Ага! Потеряли меня, небось? — Словно большая рыба вынырнул водяной из воды.
Он лег на спину и без усилий поплыл наравне с плотом.
— Пока из реки не выплыли, только позовите! Здесь моя власть! Я здесь хозяин! К полудню доберетесь до небольшой веси, что на берегу! Дальше — легче: чащоба закончиться! Удачи! — камнем ушёл на дно водяной.
Лошади испугано косили глазами на бурлящую воду. Добрыня ласковыми словами успокоил Снежка, потрепал его по холке.
— Видишь, Дунай, как хорошо иметь друзей! — распрягая Снежка, сказал Добрыня.
— Топать бы нам и топать по буреломам и буеракам. А так едем, словно князья. Запомни Дунай простую истину: не всегда хватайся за меч, если дело можно уладить миром.
На реке было прохладно, утренний туман редел. Проснувшееся солнце только-только протирало заспанные глаза, чтобы вновь обрушить на землю жаркие лучи. В этот час тишину летнего утра нарушали только ранние пташки, да бурлила вода под плавниками неутомимых сомов.
— Эх! — с хрустом потянулся Дунай. — Добрыня, подремлем по очереди, чего зря время терять?
— Ложись первым, — согласился тот, — я разбужу. Силы еще понадобятся — это точно!
До веси добрались к полудню, как и обещал водяной. За время пути богатыри отдохнули, набрались сил. Сомы ловко пришвартовали плот к берегу, неподалеку от веси. Махнув на прощанье рукой водяному, побратимы оседлали коней и неспешно въехали в маленькую деревеньку. Они расспросили селян о дороге и, пополнив запасы провизии, продолжили свой путь к намеченной цели. Дальнейшая дорога снова бежала через лес, правда не столь дикий, как до этого. Кони неспешно бежали бок о бок, богатыри наслаждались лесной прохладой. Но о безопасности не забывали: руки держали на рукоятях мечей.
— А все-таки интересная штука, жизнь, — первым завел разговор Дунай.
Добрыня вопросительно посмотрел на товарища.
У кого-то по триста жен, — продолжил Дунай, — а кто-то одной обходится. И ничего не жалуется. Вот и сейчас мы за новой женой князю едем, а он их и за год, даже если по одной в день…
— Ты, Дунай, нас с князем не ровняй! — жестко сказал Добрыня. — Сам знаешь — не просто так он жениться! Для дела, для Руси так нужно!
— Хм! — рассмеялся Дунай. — Ежели для блага Руси, то и я согласен триста жен иметь, а то и боле!
— Молодой ты, Дунай, глупый! — укоризненно покачал головой Добрыня. — Если любишь, то и с одной женой лучше, чем с тысячей! А князю деваться некуда — союзники нужны! А какой союзник самый лучший? Конечно сродственник! Вот и приходиться жен иметь сорок сороков! Одна-то баба — потемки, а тут с такой бандой управиться… Не завидую я Владимиру, ох не завидую!
— Да знаю я его любовь! Там, в Царьграде она. Это телом он здесь. А мыслями давно там, с ней!
Добрыня посмотрел на Дуная, словно только сейчас его увидел.
— Удивил!
— А чего тут удивляться, — усмехнулся Дунай, — об этом все знают. — Может быть, это только самому Владимиру невдомёк. Но я не о том разговор начинал…
Договорить он не успел: неожиданно просека круто повернула, и богатыри уткнулись в поваленное дерево, лежащее поперёк дороги. На дереве сидел лохматый мужик, заросший густой черной бородой по самые брови. Он лениво ковырялся пальцем в носу. Увидев путников, чернобородый лениво вынул палец из волосатой ноздри, внимательно осмотрел и, засунув его в рот, оглушительно свистнул.
— Эй, братва! — заорал он на весь лес. — Жратва пришла!
Ближайшие кусты затрещали, выпуская на дорогу еще пятерых нечесаных оборванцев. С ближайших деревьев настороженно сверкали глазами трое лучников в зеленых одеждах. Еще двоих Добрыня приметил в ближайших кустах.
— Ну, наконец-то, — ревел всё тот же звероватый мужик, сидевший на поваленном дереве, — а мы вас уже заждалися! Когда — жа гости дорогие пожалуют! Милости просим! Мы к гостям завсегда с уважением!