В начале 1377 г. войска князей Северо-Восточной Руси во главе с московским воеводой князем Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским, князьями Василием и Иваном Дмитриевичами напали на Булгарский улус. В данном случае поход был инициативой русских князей, боровшихся против Мамаевой Орды и ее ставленников[968].
Во время этого военного противостояния в августе 1377 г. войска князей Северо-Восточной Руси потерпели чувствительное поражение в битве на р. Пьяне[969]. Следствием этого стал приход на окраину Нижегородско-Суздальского княжества ордынцев. В конце августа «пришед прежереченный Арапша и пограби Засурье и огнем пожже и отъиде с полоном…»[970].
Однако уже в 1378 г. наступил перелом в пользу Руси. Правда, сначала удача улыбнулась войскам темников. Летом 1378 г. во время стремительного набега они овладели Нижним Новгородом (24 июля) и ограбили его окрестности[971]. Другая рать под командованием князя Бегича была направлена против Московского великого княжества, но достичь его не смогла. В пределах Рязанского великого княжества в битве на р. Воже ордынцы потерпели сокрушительное поражение[972].
Таким образом, в XIV в. походы ордынцев на княжества и земли Руси в 1315, 1316, 1322, 1327, 1334 и 1342 гг., так или иначе, были связаны с внутрирусскими усобицами. В 1318 и 1320 гг. в рамках ордынских посольств были разграблены территории отдельных русских княжеств. В 1339, 1375, 1377 и 1378 гг. ордынские войска совершали карательные экспедиции в пределы пограничных земель Руси. Исключительно грабительские цели преследовали набеги в 1365, 1367, 1373, 1377 и 1378 гг. (Араб-шах).
Между тем с начала 1360-х гг. и русские войска постепенно начинают выдвигаться на территорию ордынских улусов. В 1370 и 1377 гг. они совершили поход на Булгар. В 1361 и 1375 гг. новгородские ушкуйники ограбили территорию нескольких улусов Орды вдоль р. Волги.
Важным последствием Куликовской битвы стал тот факт, что, победив Мамая, Токтамыш разослал послов, «поведая… свой приход, как сел на царстве и победил спорника своего и их врага Мамая победи». Русские князья, в том числе и Дмитрий Иванович Донской, «посла его отпустиша с честью и дары». А весной 1381 г. «послаша в Орду ко царю кииждо своих киличеев со многими дары»[973].
Летом 1381 г. хан Токтамыш отправил Ачи-Ходжу «къ великому князю Дмитрию Ивановичю и къ всемъ князем Русскымъ»[974]. Однако этот ордынский посол доехал лишь до Нижнего Новгорода. Испугавшись чего-то, он вернулся в Орду. Это событие имело большие последствия.
Летом 1382 г. земли Владимирского, Московского и Рязанского великих княжеств подверглись ордынскому разорению. Поход возглавил лично хан Токтамыш. Его целью стало принуждение московского великого князя выполнять свои вассальные обязательства. В конце августа 1382 г. Москва была захвачена ордынцами обманом, сожжена и разграблена.
Впрочем, осенью 1382 г. в Москву прибыл ханский посол Карач «о миру и с жалованием от царя».[975] В то же время надо полагать, что посол прибыл к великому князю Дмитрию Ивановичу не только для налаживания переговорного процесса. Косвенным подтверждением этому является тот факт, что 5 сентября 1382 г. в Орду отправился тверской великий князь Михаил Александрович[976]. Военное поражение московского великого князя в противостоянии с Токтамышем оживило попытки правителя Твери вновь включиться в борьбу за Владимирское великое княжение. В ответ 23 апреля 1383 г. великий князь Дмитрий Иванович отправил в Орду своего сына князя Василия Дмитриевича «з дары и со многою честью»[977], «тягатися с великим князем Михаилом Тферским о великом княжении»[978]. Хан Токтамыш оставил Владимирское великое княжение правителю Москвы, но его старший сын был вынужден остаться в Орде как заложник.
Итак, Токтамышева рать на Руси и разорение ею Москвы в 1382 г. привели к восстановлению подчинения русских княжеств Орде. Тем не менее ее законный (в отличие от Мамая) правитель окончательно признал главенствующее положение Москвы в системе княжеств Северо-Восточной Руси[979]. Прямым следствием этого стали передача Дмитрием Ивановичем своему сыну Василию I Дмитриевичу по завещанию Владимирского великого княжения как «отчины» и иыдача ему ярлыка в 1389 г. Произошло окончательное его включение в состав отчины московских великих князей, что ранее не признавали ни законные ханы Орды, ни «нелегитимный» Мамай[980]. Ото важное событие заложило основу государственной территории будущей России.
В то же время Токтамыш осознавал неустойчивость своей власти па Руси. Поэтому в его ставке остались и долгое время удерживались в качестве почетных заложников сыновья великих князей Северо-Восточной Руси: Василий Дмитриевич Суздальский, Василий Дмитриевич Московский, Александр Михайлович Тверской и Родослав Ольгович Рязанский[981]. Впервые в истории русско-ордынских отношений великий хан пошел на такой шаг.
Войны княжеств Северо-Восточной Руси под предводительством правителя Владимирского и Московского великих княжеств сначала с Мамаем, а затем с Токтамышем в конце 1380-х гг. поставили вопрос об их независимости от Орды. Впервые в княжеских актах: завещании Дмитрия Ивановича Донского и его договорной грамоте с Владимиром Андреевичем Серпуховским — допускается возможность их самостоятельного существования от Орды («А оже ны Бог избавит ослобонит от Орды…»[982]). При этом в духовной грамоте великого князя даже предусматривалось распределение удержанной от Орды дани между его сыновьями: «А переменит Бог Орду, дети мои не имут давати выхода в Орду, и который сын мой возмет дань на своем уделе, то тому и есть»[983]. Ранее, на протяжении второй половины XIII и почти всего XIV в., у князей не возникало даже мысли о возможности независимого существования Руси (по крайней мере, никаких следов попыток освобождения княжеств в источниках не сохранилось).
Показательно, что уже автор наиболее раннего произведения Куликовского цикла, «Задонщины», отражая общественное мнение на Руси, вкладывает в уста бегущих с Куликова поля ордынцев следующие слова: «А в Русь ратью нам не хаживати, а выхода нам у русских людей не прашивать (курсив мой. — Авт.)»[984]. Данное упоминание о прекращении выплаты дани явно перекликается с положениями второй духовной грамоты великого князя Дмитрия Донского и его договорной грамоты с Владимиром Андреевичем Серпуховским, о которых говорилось выше[985]. Данные примеры наглядно иллюстрируют укоренение в общественном сознании русских людей мысли о возможности освобождения своей страны от зависимости Орды. Это явление было результатом прежней победы русских князей на Куликовом поле.
Необходимо также обратить внимание на то, что после событий 1380 г. значительно изменилась расстановка политических сил в Восточной Европе.
И. Б. Греков справедливо заметил, что победа на Куликовом поле, «значительно ослабив Орду, создала в Восточной Европе качественно новую политическую ситуацию»[986]. В первую очередь стали реализовываться искусственно сдерживавшиеся до сих пор объединительные процессы на Руси. Военно-политический успех Дмитрия Донского в 1380 г. означал получение им огромного перевеса в неустойчивом равновесии между Калитовичами и Ольгердовичами, превращая Владимирское и Московское великие княжения в ведущую силу для политической консолидации русских земель.
Изменилось и положение литовского кандидата на Русскую митрополию архиепископа Киприана. До сентябрьских событий 1380 г. он являлся активным критиком церковной политики великого князя Дмитрия Ивановича. Киприан был конкурентом московских ставленников на Русскую митрополию. Поэтому он негативно воспринимался властями Москвы. Между тем после смерти Михаила-Митяя и победы на Куликовом поле Москва превратилась в главный центр объединения Руси. Киприан, олицетворявший собой идею воссоздания общерусской митрополии[987], становится естественным союзником Дмитрия Ивановича Донского. В мае 1381 г. по личному приглашению правителя Москвы Киприан торжественно въехал в его стольный юрод. Он стал митрополитом, власть которого признавала вся Русь. И вполне закономерно, «что в этих условиях изменились отношения Москвы с Рязанью, Тверью, Великим Новгородом, возможно, даже с Нижним Новгородом»[988].
Так, например, известно, что московско-рязанские отношения были недружелюбными накануне и во время Куликовской битвы. Об этом наглядно свидетельствуют данные летописей и договор, заключенный между правителями Москвы и Переяславля-Рязанского в 1381 г. В заключительной части документа в первую очередь декларировалось прекращение между ними соперничества. При этом великие князья провозглашали необходимость сотрудничества друг с другом. Правда, Олег Иванович должен был теперь выступать в качестве «молодшего» брата Дмитрия Ивановича