– Отчего же она не забрала ее в свое альпийское шале?
– Это мы и выясним, когда слетаем в Москву.
Крымов поморщился:
– Из-за одного разговора?
– Не только. Нам еще нужно будет переговорить с Матвеем Корнейчуком, шеф-поваром ресторана «Рог изобилия», который готовил блюдо одному из приглашенных на Рублевке. А именно – фазана по-балкански. Этот фазан убил олигарха, а его жену прикончила бразильская анаконда в собственном соку с миндалем в апельсинах.
– Вы бы сами такое отведали, Антон Антонович? В смысле, анаконду?
– Да к черту такие блюда. Лучше я своими руками поджарю курицу на сковородке, да с картошкой и луком, и употреблю все это под маринованные помидорки, бочковую капусту и яблочную наливку. Буду сыт и счастлив! А сейчас мы забронируем билеты на завтра.
В Москву они вылетели ранним утром. От Царева до столицы было ровно тысяча километров – перелет занимал час. Рейс для командированных: вышел из самолета, нырнул в метро или бросился в авто – и сразу в водоворот деловых встреч.
Они оказались в аэропорту Внуково довольно рано. Весеннее утро в столице вдохновляло. Ловить и мучить вопросами молодую учительницу в перерыве между уроками было бы непростительным зверством, поэтому они решили пока поистязать повара Матвея Корнейчука и сразу рванули в центр.
Сделав несколько звонков, два сыщика точно знали, что Корнейчук не на работе. Он отпросился, сказавшись больным, решил отлежаться дома, зализать раны, утопить воспоминания о допросах в бутылке-другой хорошего виски. Директор пошел ему навстречу, даже не желая представлять, что сейчас на душе у его бесценного сотрудника – известного повара, славившегося своими «оригинальными блюдами и страстными кулинарными импровизациями», как было написано в рекламном проспекте.
Крымов и Долгополов застали повара у подъезда его многоэтажного дома – тот нервно курил, разглядывая детскую площадку, где на карусели катались двое ребятишек, и было видно, что очередную ночь он провел в треволнениях.
Антон Антонович направился к нему ковыляющей походкой бескомпромиссного и жестокого старого палача, у которого на счету сотни жертв, как виновных, так, может быть, и невинных, и который живет и дышит только своей творческой работой. Крымов безмолвно следовал за ним.
– Матвей Семенович Корнейчук?
– Да, это я, – с перекошенным лицом ответил тот. – А вы кто?
– Прокурор Бархударов и майор Самсонов.
Оба показали шеф-повару липовые корки. Корнейчук уже трепетал и от голоса подкравшегося к нему старого волка, и от слов «прокурор» и «майор», и от своего имени, и от того, каким тоном все это было произнесено.
– Значит, это вы? «Мастер оригинальных блюд и страстных кулинарных импровизаций»! Какая формулировка, а?
– Но это и правда так.
– Очень может быть. Не пробовал ваших импровизаций и не жажду. А теперь, гражданин Корнейчук, соберитесь и рассказывайте про то, как вы с другими поварами отправили на тот свет двенадцать олигархов. И не юлите. Про импровизацию рассказывайте, в которой вы такой мастер.
– Я уже все рассказал вашим коллегам, – едва не плача, пробормотал шеф-повар. – Все, что помнил!
– А теперь расскажите мне, как вам пришел в голову рецепт этого блюда, и если вы будете искренни, я за вас похлопочу.
– В том-то все и дело, что он не пришел мне в голову! Это все «Мистер Аппетит». То ли контора, то ли человек? Фантом! Мы вопросов лишних не задавали, когда тебе сто тысяч баксов за один вечер, за одно блюдо отстегивают. Сами подумайте. У богатых свои причуды. Как я понял, эти двенадцать человек хорошо знали, кто их пригласил и почему, не сомневались, что отлично проведут время.
– И кто же?
– Не знаю, – развел руками повар. – Но они не проявляли ни малейшего беспокойства.
«Товарищ майор» перехватил взгляд «товарища прокурора»:
– Наша альпийская птичка расстаралась.
– Разумеется, – кивнул Антон Антонович.
– Какая альпийская птичка? – переспросил Корнейчук.
– Продолжайте, Матвей Семенович, не отвлекайтесь, – кивнул бодрый старик.
– Хорошо… Так вот, нам, каждому из двенадцати поваров, привезли продукты и рецепты будущих блюд. А потом шеф-повар, которого над нами поставили и который готовил для тринадцатого гостя…
– Был тринадцатый повар? – изумился Долгополов, даже забыв, что должен выглядеть палачом-инквизитором.
– Ну да, он наносил последние штрихи.
– Какие штрихи?
– Тут все дело было в приправах, понимаете?
– В каких таких приправах? – бросив взгляд на «товарища майора», спросил бодрый мрачный старичок. – С этого места ничего не упускайте.
– Когда мы все сготовили по рецептам, тринадцатый повар поставил у каждого из блюд приправы.
– Приправы?
– Да, как обычно, горками. Он все их попробовал при нас и при охране. Пробовал и кивал, мол, отлично, то что надо!
– И никаких подозрений с вашей стороны?
– А какие тут могли быть подозрения? Кто меня подозревает, когда я жарю утку по-пекински в своем ресторане «Рог изобилия»?
– Он говорит разумные вещи, – неожиданно кинул товарищ майор. – И что с этими специями было дальше?
– Шеф-повар сам все сделал. Добавил специи в каждое блюдо. На наших глазах и на глазах охраны.
Слушая его, старичок кивал.
– Как он выглядел, этот шеф-повар?
Матвей Корнейчук пожал плечами:
– Как китаец.
– Это был китаец?
– Или загримированный под китайца, точно не знаю. Но мне его лицо показалось маской.
– Какой еще маской? – возмутился старичок. – Что вы все недоговариваете?
– Как будто лицо его было маской, понимаете, буквально вросшей в кожу. Мне так показалось. Ну, знаете, как в фильмах бывает. А тут наяву. Я все пытался присмотреться к нему, но он разок зыркнул на меня, и сразу охота отпала.
– И вы не обсуждали его?
– Мы, повара, почти все говорили на разных языках, поэтому у нас не было ни времени, ни желания. Подписку давали о неразглашении и о том, что ни в коем случае не будем делиться кулинарными секретами. Да и вообще, у каждого была своя кухня. Так они организовали дело. Нас привезли, мы все приготовили, следуя рецептам, и отвезли обратно. Все, кроме меня, сели в самолеты и улетели. Только я вернулся раньше всех домой, – он оглянулся и кивнул на свою многоэтажку, – за сутки заработав кучу денег. Я был счастлив. Самые быстрые и легкие деньги в моей жизни.
– И, конечно, никто не знал, откуда он – тринадцатый повар?
– Никто. Но мы сделали на память фотографию.
– У вас есть фотография?! – чуть было не подпрыгнул бодрый старичок. – С этим поваром? С «Мистером Аппетитом»?
– Да, в телефоне. Вот она. – Корнейчук нашел и показал коллективное фото, на котором улыбались в камеру тринадцать поваров, все в белом. В центре стоял тринадцатый повар, высоченный луноликий китаец, и впрямь с физиономией, похожей на маску.
– Да, он китаец, – констатировал Антон Антонович и взглянул на коллегу. – Ну что, картина проясняется? Или еще более покрывается зеленой ряской?
– Скоро увидим, – многозначительно пообещал моложавый майор.
Попросив повара быть на связи, пожелав ему крепиться и более не увлекаться специями, которые и до тюрьмы могут довести, двое служак двинулись к ближайшему метро.
– А ваши агенты дали маху, – заметил Крымов. – Упустили тринадцатого повара, «Мистера Аппетита».
– Да, ваша правда, надо будет дать им нагоняй. Ну что, в гости к школьной учительнице? – спросил Долгополов. – В Бирюлево?
– Только с ней будьте, пожалуйста, помягче, – попросил Крымов. – Ради меня.
– Насколько сумею, – без лишнего энтузиазма пообещал Антон Антонович. – Вы знаете: я не люблю церемоний.
Они увидели ее, когда учительница вышла из школы и проходила через голый весенний парк. В демисезонном пальто и теплом берете, она была очень милой и выглядела на удивление непритязательно и скромно для привлекательной молодой женщины.
– Марианна Васильевна? – быстро встав с лавки, спросил неотразимый Крымов.
– Да, – остановилась она. – А кто вы?
К ним уже ковылял на кривых ножках бодрый старичок в пуховике и клетчатом кепи с опущенными ушами.
Крымов извинился, представился и показал корки майора полиции Самсонова.
– Прокурор Бархударов, – четко кивнул Антон Антонович и тоже показал хорошо сработанные паленые корки. – Ни о чем не беспокойтесь: мы ваши друзья.
– Мои друзья? – с сомнением переспросила молодая дама, разглядывая «старичка-прокурора».
– Или могли бы ими стать, – кивнул тот. – Во-он в том кафе «Аистенок», – кивнул он в сторону. – Что через дорогу. Покормим вас обедом, например. И сами поедим.
– Да я не голодна вообще-то, – ответила она, но не слишком уверенно.
– А мы все равно покормим. Самым вкусным. Там, наверное, булочки пекут или ватрушки. И гуляш подают, – занятный прокурор едва не подавился слюной. – И пирожки с рисом и мясом. – Он бросил голодный взгляд на молодого спутника. – И компот из сухофруктов, да, товарищ майор?
Молодая дама собралась:
– Хватит про пирожки и компот. В чем, собственно, дело, господа?
– Простите нас, Марианна Васильевна, – проговорил моложавый мужчина-следователь. – У нас есть несколько вопросов относительно вашей подруги, или бывшей подруги, я не знаю, Маргариты Николаевны Маковской…
– Боже, – вдруг пробормотала женщина.
– Что такое? – поинтересовался Крымов.
– Я просто была уверена, что однажды кто-то похожий на вас подойдет ко мне и задаст приблизительно такой вопрос. Говорите сразу: что с ней случилось?
– Жива-здорова ваша подруга, – заверил ее Долгополов. – Живет себе припеваючи в Альпах. Чего не скажешь о ее многочисленных родственниках с Рублевки.
– А что с ними случилось?
Странный прокурор сложил руки крестом на груди, завалил голову в кепке на левое плечо, сделал страшное лицо, высунул язык и издал еще более страшный шипящий звук, какой издает засорившийся кран.