– За долгожданного ребенка отдавали бы гораздо больше, – заметила подруга. – Думаю, колдовал он. Нет, я уверена, что так все и было.
– Ты же сама сказала, что для зачатия к нечистой силе обращаться необязательно, – напомнила я.
– Так это я при соседе!
– Выходит, золотишко-то от лукавого.
– Меня больше интересует, как оно в нашем доме оказалось.
Мы молча шли по заснеженной дороге и смотрели каждая себе под ноги.
– А что, если, – нарушила я тишину, – Ирина Юрьевна – внучка того самого Ивана? С Валентином Александровичем они примерно одного возраста. Так что Савелий Бороев, его одноклассник из одиннадцатого дома, вполне может быть ей родствеником.
– Вот черт, – выругалась сквозь зубы Ксюша.
Под впечатлением от рассказа соседа мы вернулись в дом. Ксюха ходила из угла в угол, то и дело поглядывая на пирог с дорогостоящим содержимым.
– Что делать? – обратилась она ко мне.
– Можно в музей сдать, – предложила я.
– Ага! А если тут сокровищ на сотни миллионов?
– Ну ты загнула, – хохотнула я. – Может быть, Ирина Юрьевна что-то знает?
– С ее слов, дом она купила просто потому, что в эти места ее тянуло.
– Но мы не знаем зачем.
После небольших препирательств мы все-таки направились в дом к соседке. Ни о каком Иване Бороеве она не слышала и продолжала утверждать, что Ксюхина деревня представляла для нее исключительно художественную ценность.
– А на чердак можно еще раз залезть? – вдруг спросила Ксюша, которая еще вчера с большим скептицизмом отнеслась к этой затее.
– Да пожалуйста, – улыбнулась хозяйка, ничуть не удивившись. – Если понравилось там что, так вы не стесняйтесь, можете с собой что-то забрать.
Вскоре мы включали тусклую лампу на толстом пыльном шнуре.
– Ты ей веришь? – поинтересовалась подруга, как только мы прикрыли за собой деревянный люк.
– Говорит уверенно, – пожала я плечами, сама толком не находя ответа на ее вопрос. – Что ты рассчитываешь здесь найти?
– Хочу еще раз взглянуть на тетрадь с рецептами.
Ксюша раскрыла чемодан, а я принялась оглядываться по сторонам, сама толком не зная, что ищу. Вдруг внимание мое привлекла выцветшая фуфайка, висевшая на ржавом гвозде возле слухового окна. В его тусклом свете она казалась почти белой от пыли. Я осторожно приблизилась и аккуратно потрясла ее, не снимая с нехитрого крючка. Тут же над ней взвилось облако из мелких пылинок, и я с трудом удержалась, чтобы не чихнуть. Я сунула руку в один из ее карманов и извлекла на свет горстку семечек. Находка заставила улыбнуться. А вот в другом кармане меня ждал сюрприз: плотный сверток, обернутый тряпкой. Я хотела было окликнуть подругу, но она меня опередила.
– Смотри, – заговорщически шепнула она. – Мы не одни!
Я принялась оглядываться.
– Да нет же, сюда подойди!
Я опустилась на колени рядом с подругой, а она начала перелистывать страницы, то и дело тыкая в записи. В тетради, на обороте нескольких рецептов были инструкции вроде той, что мы обнаружили рядом с рецептом калакукко. С одной лишь разницей – все они были перечеркнуты.
– Рыбу спросить у Чаккиевых, пусть достанет из сарая, – едва слышно прочитала Ксюха запись на обороте рецепта расстегая и добавила: – И перечеркнуто совсем другими чернилами, свежими.
– Вижу, – кивнула я. – Ты их знаешь?
– Как будто слышала фамилию. Кажется, на окраине деревни они жили, ближе к озеру.
– Крапивы набрать под баней у Васильевых, – перелистав очередную страницу озвучила подруга. – Их знаю, соседями нашими были. Изба покосившаяся с крышей провалившейся, – пояснила она.
– Ага, поняла, – тихо произнесла я.
– А вот тут интересно. – Ксюха подняла палец вверх и зачитала: – На чердаке у Тукхиных взять просо.
Мы переглянулись, подруга захлопнула тетрадь и кинулась поднимать крышку люка. Я хотела было ее остановить, но после некоторых колебаний сунула найденный в фуфайке сверток в карман и последовала за ней.
Уже прощаясь с Ириной Юрьевной, Ксюха вдруг спросила:
– А дом наш вы зачем рисуете?
– Я все пишу, что того достойно, – лукаво ответила женщина.
Не сговариваясь, мы поспешили обратно к Тукхиным. Он немного удивился, но все-таки пригласил нас в дом. Подруга предпочла поговорить прямо в сенях.
– Валентин Александрович, скажите, а Ирина Юрьевна была у вас на чердаке?
– На чердаке? – вроде бы удивился он. – Нет…
– Как же, – дверь в дом приоткрылась, и мы увидели румяное лицо Галины, его жены. – Была. – И, подумав, женщина добавила: – Так ты на рыбалке был! А я тебе и не рассказала, наверное…
– Что ей там понадобилось? – удивился хозяин.
– Сказала, что крыша у нее подтекала в дождь, хотела взглянуть, как у нас устроено.
Мы переглянулись, Ксюха схватила меня за руку и принялась прощаться. Я немного отстранилась и задала вопрос, который внезапно возник у меня в голове:
– А с Савелием сейчас что?
– Мы с ним связь-то потеряли. Вроде, в городе жил, да говорят неплохо. Зажиточно, как и дед, – усмехнулся он.
– В Петрозаводске? – уточнила я.
– Бери выше, в Петербурге!
Подруга непонимающе косилась на меня. Когда мы вышли на улицу, она тут же спросила:
– Этот-то тут при чем? Ясно же, что Калакукко и есть кладоискательница! Или ты думаешь, на чердак к Тухкиным она и правда отправилась, чтобы на крышу их взглянуть?
– Не думаю, – честно ответила я.
– Сама посуди, – не дала мне договорить подруга. – Все записи зачеркнуты. Это значит, что ценности оттуда она успела забрать. Просто потому, что в домах тех уже никто и не живет. На чердак Тухкиных по-соседски заглянула, остался только… Черт! Ты дверь закрыла?
– Нет, – растерялась я. – А ты?
Не сговариваясь, мы припустили к дому.
– Думаешь, она уже там? – поинтересовалась подруга.
– Не исключаю, – ответила я на бегу. – Поискать на чердаке и вскрыть пол у соседей – задачи все-таки разные. Неспроста она нас калакуккой кормила и тетрадь дала!
– Чтобы мы сами клад нашли?
– Достали, – поправила я.
Чуть отдышавшись и взявшись за руки, мы взошли на крыльцо и вскоре уже открывали дверь в дом.
Ирина Юрьевна ползала по полу на четвереньках. При нашем появлении она резко подскочила и попыталась встать на ноги. Удалось ей это с трудом.
– Что вы здесь делаете? – возмутилась Ксюха.
– Подарок принесла, – обезоруживающе улыбнулась женщина и указала на законченную картину, лежащую на кухонном столе.
С полотна нам словно живой улыбался этот самый дом, в котором мы сейчас находились.
– А на полу что забыли? – не сбавляя оборотов, продолжила допрос подруга.
– Серьгу обронила, – пояснила женщина.
– У вас уши не проколоты, – резонно заметила я.
Ирина Юрьевна хотела было проскочить к двери, но мы с Ксюхой перегородили ей путь к отступлению.
– Что же вам Савелий не рассказал, что с жильцами этого дома шутки плохи?
– Какой Савелий? – попыталась изобразить удивление женщина.
– Бороев, – спокойно ответила я. – Или вы думаете, что мы поверили в байку о том, что выросли вы в сгоревшей деревне? В этих краях вырос ваш муж, а сами вы – коренная петербурженка.
– Ты загуглила, что ли? – едва слышно поинтересовалась Ксюха, так, чтобы наша собеседница не услышала, но тут же осеклась, вероятно, вспомнив, что в Мяндусельге совсем нет связи с внешним миром.
Женщина хмурилась, а я продолжила, взяв в руки холст и рассмотрев подпись в правом нижнем углу ее работы.
– Фамилию менять не стали, как часто делают талантливые личности? Или псевдоним взяли?
– Значит, нашли? – тяжело вздохнув, сдалась женщина.
Она не уточнила, что именно, но все было понятно и без деталей.
– Да! – с запалом произнесла Ксюха. – Нашли и перепрятали!
– И передадим в музей, – добавила я. – Все, как и полагается по закону.
– А на вас мы в суд подадим! – пригрозила кулаком подруга.
– За что?
– За проникновение в чужое жилище как минимум!
С непонятно откуда взявшейся силой Ирина Юрьевна отшвырнула Ксюху в сторону так, что та упала прямо мне в руки. Пока я пыталась ее удержать, соседка ринулась прочь, с шумом распахнув дверь.
– Лови ее! – скомандовала я, когда вернула подругу в исходное положение.
– Зачем? – усмехнулась та. – Калакукко в печи.
Она отворила заслон и достала горшок, в который предусмотрительно сложила найденные ценности.
– Когда только успела припрятать? – удивилась я.
– Такое богатство не каждый день находишь! – зарделась Ксюха. – Ты мне скажи, как ты про Савелия узнала?
– Пока мы с Валентином Александровичем общались, меня осенило, что он говорит совсем иначе, хоть и уехал из деревни много лет назад. А вот Ирина Юрьевна к местному говору точно отношения не имеет.
– Ну ты голова. – Подруга хлопнула меня по спине.
Мы услышали шум мотора и бросились к окну. Мимо нас по дороге пронеслось «Рено» соседки.
– Опоздали, – вздохнула подруга.
Мы выбежали на дорогу и увидели, как на повороте автомобиль резко занесло и чуть было не откинуло в сугроб. Но женщина справилась с управлением и продолжила путь.
Переглянувшись, мы отправились к ее дому. Дверь запереть она не успела. Мы вошли в дом, я сама толком не знала, с какой целью мы это делаем. Ксюха принялась искать что-то в печи, видимо, думая, что найденное Ирина Юрьевна хранила ровно таким же образом, что и она сама.
Ну а я отправилась в комнату. Там, возле стены, за шкафом, я вскоре нашла несколько законченных работ Ирины Юрьевны. На каждой из них я без труда узнала дома, бани и сараи Мяндусельги. Все они, как подтвердила Ксюха, фигурировали в книге рецептов.
– Надо рыбы раздобыть, – вдруг многозначительно произнесла подруга. – Хочу все-таки калакукко испечь.
Спасибо за выбор нашего издательства!
Поделитесь мнением о только что прочитанной книге.