— Она хотела этого. Она…
— Заткнись, — сказала Любовь, делая шаг к нему, наслаждаясь восхитительным покалыванием в основании позвоночника при виде его страха. — Я все видела. Ты собирался ее изнасиловать. Ей всего четырнадцать. Добавь к этому тот факт, что ты женат, и я бы сказала, что ты полностью и безоговорочно облажался.
Ее слова не оставили ветра в его и без того сдувшихся парусах. Он уставился на нее и нахмурился, не в состоянии решить, как себя вести дальше.
Наслаждаясь собой, Любовь улыбнулась и сказала:
— Я тут вижу два варианта для тебя. Первый: признаться Дядюшке Спасителю и смириться с последствиями.
Она замолчала и позволила непроизнесенным словам творить свою магию.
Уродливое лицо Усердия побелело. Она видела, как в его голове крутятся шестеренки. Неконтролируемо вращаются.
Как поступит Дядюшка Спаситель с таким серьезным нарушением? Усердие близок к Спасителю. Ближе многих. Такое грубое наплевательство на правила и доверие Спасителя разозлит его. Очень разозлит. И Усердие это понимает. Любовь видела это по его глазам: страх изгнания, но еще больше — ужас от того, что Спаситель отнимет у него шанс на вечную жизнь.
Она дала ему еще несколько секунд, чтобы ужасающая правда дошла до него и проглотила целиком, словно кит Иону. Убедившись, что он готов обмочиться, Любовь продолжила:
— Второй: ты сделаешь, что я попрошу и когда я попрошу, и я забуду обо всем случившемся.
— А Благочестие? — нахмурился он.
— Она будет молчать. Ей не захочется, чтобы все узнали, что она путалась с грязным старым ублюдком вроде тебя, верно? И я хочу сказать, — Любовь рассмеялась, — она не так уж невинна, да?
— Да, чертовски верно.
— Так что, мы договорились?
Любовь протянула руку. Ей не хотелось дотрагиваться до него, но именно так скрепляются сделки. Плоть к плоти. Кровь к крови.
— Что именно ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я дам тебе знать.
Его кадык дернулся, когда он сглотнул с видимым трудом. У него нет выбора, и он это знает. Теперь он принадлежит ей, и она использует его, как душе угодно. У нее уже появились идеи, некоторые из которых касались мамы и Смирения.
Сильно нахмурившись, Усердие сжал ее ладонь и удерживал слишком долго.
— Ты не станешь упоминать об этом Спасителю?
Любовь смотрела ему в глаза стальным взглядом.
— Нет, если ты выполнишь свою часть сделки, нет.
Он выдернул свою руку из ее хватки, словно обжегшись, и вытер ладонь о штанину, как будто пытаясь избавиться от ее прикосновения. Коротко кивнув, он развернулся и поспешил выйти из конюшни, а Любовь повернулась к Юпитеру, не в силах перестать улыбаться идеям проносящимся в голове, словно гончие за лисой.
Глава 30Лили
Наши дни
«Будь жива мама, она пришла бы в ярость, если бы знала, что ты собираешься делать. Она велела бы тебе развернуться и ехать домой. Быть с Джоном. Делать то, что сказала полиция. Вести себя разумно. И она была бы права. То, что ты творишь, безумие. Джону нужна твоя поддержка. Возвращайся домой. Разворачивайся. Сейчас же».
Но Лили не могла послушаться этого голоса. Она чувствовала себя нервной и дерганной. Ее руки на руле вздрогнули, и она крепко сжала его, когда в памяти всплыло воспоминание о том, как они с трехлетним Грегом и шестилетней Ханной пекли печенье в виде фей. Грег дочиста вылизал миску, и Ханна его отругала. В отместку он измазал ее нос смесью для кекса, она схватила сахарную пудру, и вскоре вся кухня была в белом порошке. Покрытые им с головы до ног, они покатывались со смеху, когда вошел Джон. К ее — и детей — удивлению, он схватил пригоршню сахарной пудры и подбросил в воздух, а потом высунул язык, ловя падающую сладкую пыль. Ханна с Грегом попытались повторить за ним и нечаянно столкнулись языками. Она так смеялась, что заболели ребра.
Если они не вернутся, она больше никогда не засмеется. Не улыбнется. Не… Она не смогла закончить мысль.
Чувствуя ком в горле, Лили повернула на дорогу к дому Авроры. Она надеялась увидеть там полицейских, но никого не было. Джунипер-авеню была пуста, если не считать толстого белого кота, который смотрел на нее с кирпичной стены между домами 25 и 26.
Пробежав по дорожке, Лили постучала в дверь дома 25. За последние три года она много раз привозила Грега сюда. Они с Авророй подружились в первую неделю подготовительного класса. Они с мамой девочки, Фелисити, не стали подругами, но достаточно хорошо общались, если доводилось встретиться. Фелисити работала уборщицей и буфетчицей в начальной школе Гримстоуна. Всегда вежливая и приятная женщина, разве что чуточку замкнутая. Но, может быть, в этом есть и вина Лили: она могла бы приложить больше усилий, чтобы подружиться. Возможно, если бы она это сделала, ничего не случилось бы.
Дверь открыла Фелисити в своей традиционной одежде: леггинсах и мешковатой футболке.
— Лили… Я так сожалею о Ханне и Греге. Полиция была у нас и…
— Привет, Фелисити. Послушай, прости, что заявилась вот так, но мне нужно поговорить с Авророй.
— Ох. Но полиция…
Лили вошла в дом.
— Где она?
— В своей комнате, но…
Понимая, что ведет себя невоспитанно, но наплевав на это, Лили взбежала по лестнице и постучала в дверь спальни Авроры. Фелисити отстала от нее на три шага. Показалось узкое личико Авроры, и Лили, не спрашивая, зашла в комнату.
— Аврора, мне надо задать тебе несколько вопросов про Грега. Хорошо?
Она смотрела на девочку, одетую в пижаму с Черепашками-ниндзя. Одна половина комнаты была посвящена Черепашкам, вторая — феям.
— Хорошо, — пожала плечами Аврора.
— Лили? — спросила Фелисити более твердым тоном, чем обычно.
Лили оглянулась:
— Прости, Фелисити, но я должна это сделать. Ты сделала бы то же самое, если бы пропала Аврора. Мне надо задать ей пару вопросов, и я оставлю вас в покое. Обещаю.
Женщина смягчилась.
— Да, да. Извини. Конечно. Аврора, ответь на все вопросы миссис Вудс, хорошо? Точно как ты делала с полицейским.
Аврора кивнула, не отводя от Лили своих разноцветных глаз, зеленого и голубого. Лили села на девочкину кровать и похлопала по матрасу рядом с собой.
— Присядь со мной, Аврора. Нам надо поговорить.
Но большеглазая девочка сделала шаг назад.
— О чем вы хотите спросить?
Мгновение Лили собиралась с мыслями.
Она велела себе сохранять спокойствие. Аврора умная девочка, но ей всего семь лет. Лили не хотелось ее расстраивать, но ей нужна правда. Она прочистила горло.
— Аврора, Грег пропал. Ты знаешь, где он может быть?
Аврора нахмурилась и покачала головой:
— Нет, миссис Вудс. В последний раз я видела Грега вчера в школе.
— Он не приходил к тебе домой сегодня ночью?
— Нет. С чего бы?
— Потому что ты его позвала.
Аврора в замешательстве почесала голову. Или она очень хорошая актриса, или действительно не знает, о чем говорит Лили.
— Зачем мне звать его к себе домой ночью?
Лили пристально уставилась на нее, пытаясь понять, не притворяется ли она такой озадаченной.
Аврора прикусила губу:
— Мы больше даже не дружим.
— О чем ты? Вы же лучшие друзья. Вы дружите много лет.
— Мы поссорились. Грег нагрубил мне. И не стал обедать со мной. Он хотел обедать с другой, так что он больше мне не друг.
— В первый раз слышу, — сказала Лили.
— И она нравится ему больше, чем я. Он говорит, что она пишет ему специальные записки и что у нее дома живет фея.
«У нее дома живет фея». Лили подалась вперед:
— Кто она? Кто эта девочка?
Аврора пожала плечами и потерла свой голубой глаз:
— Не знаю. Он мне не говорил. Но я знаю, что она из нашего класса.
— Аврора, пожалуйста, можешь назвать мне имена всех девочек в вашем классе?
Девочка оживилась:
— Конечно. У меня эйдетическая память[4].
Лили не знала, что это значит, и ей было плевать. Она достала из кармана телефон и открыла заметки.
— Начни с девочек, с которыми он общается чаще всего.
— Он не общается ни с кем, кроме меня.
— Но… ох, неважно. Просто назови мне имена.
— В нашем классе семь девочек, включая меня. Нас намного меньше мальчиков. Мальчиков пятнадцать, если считать Тревора. Он больше жаба, чем мальчик. В общем, девочки. Саша Браун. У нее коричневая кожа, как ее фамилия. Пойз Гибсон. Можно подумать, что она хорошенькая, потому что ее имя означает цветок, но это не так. Джессика Смити, вот она действительно хорошенькая. Она нравится всем мальчикам. Ив Ремингтон. У нее дислексия, поэтому она нуждается в индивидуальной помощи мисс Миллс. Потом есть Клара Ричардс. Она немного полновата, и некоторые мальчики обзывают ее Мисс Пигги[5]. И последняя Фатима Чаттерджи. Она нормальная.
Лили не отпускала ее взгляд.
— Ты уверена, что не знаешь, где он? Честно?
Аврора кивнула и шмыгнула носом.
— Я хочу, чтобы Грег снова был моим другом. Пожалуйста, передайте ему, что я прощаю его за грубость.
Лили коротко обняла ее. За годы работы она расспрашивала достаточно детей, чтобы понимать, когда они говорят правду.
— Передам. Обещаю.
Лили поблагодарила Фелисити и поспешила выйти из дома. Надо вернуться к Джону, рассказать ему об особой подруге Грега и уговорить помочь ей связаться с родителями шестерых девочек. Вдвоем они справятся быстрее. И они с Джоном будут стараться выяснить правду сильнее, чем полиция. Письмо кажется очень важным. Им надо знать, кто манипулировал ее семилетним сыном и заставил его покинуть безопасный дом среди ночи. Но поддержит ли ее Джон? Пока он не сделал ничего, лишь провоцировал ее внутреннюю стерву, за что она испытывала чувство вины, но не могла контролировать. Конечно, он прав насчет таблеток. До понедельника она не сможет получить новые. Сегодня суббота, и давление в голове нарастает, тревога с каждой минутой все сильнее сдавливает грудь.