Как же, запамятовал! Как можно забыть про десять миллионов⁈
Здесь я молчал дольше. Жадность жгла, хотелось признаться Крауну в том, что это я помог, да, это именно мой подвиг. И заодно номер кредитной карты написать, ага.
Но напечатал я другое.
— Десять миллионов — заманчивая и очень красивая сумма, однако вам все еще помог не я) Но если ты захочешь продать какие-то мощные облики в этом мире, или обменять слабые на деньги на Земле, можешь обратиться ко мне.
— Понял, спасибо.
— Кстати, увидишь Мумми-мэна, скажи, что я бы с ним с удовольствием поболтал.
— Понял.
— И если надумает продать свои повязки, с удовольствием куплю. Как-никак, вещь не только великолепная в боевом плане, но и… с историей, назовем это так. С репутацией даже.
— Спасибо, я понял.
Я отодвинулся от дисплея и выдохнул с облегчением. Надеюсь, это успокоит его подозрения.
Иногда мне кажется, что моя жизнь превратилась в бесконечную игру в прятки. Рано или поздно меня поймают или вычислят, и второго раунда не будет, тайну личности не засунешь обратно в коробку. Но пока я не проиграл.
Глава 19
Я сидел в автобусе, листая официальные новости и темы с форума, параллельно переписываясь с Олегом.
По городу пронеслась волна ограблений: люди пользовались натренированными в том мире способностями. За последние дни дважды выносили ювелирные магазины, кто-то усыпил и украл сумки у инкассаторов.
Отряды полиции и спецназа выносили двери квартир по указке соседей. Кто-то с форума говорил, что по подъездам ранним утром ходят люди и обзванивают квартиры. Понятно, что в городе-миллионнике каждую квартиру не обзвонишь, но какие-то данные они наверняка получают.
Взяли под наблюдение и солярии, откуда чересчур бледных людей опрашивали и записывали их данные. В машины уже никто никого не приглашал, но и из закрытых учреждений пойманных людей не выпускали.
— Кстати, по уму, надо было нашей дорогой администрации поступить иначе, — писал Олег. — Запустить новость, мол, «недавно в зоопарк „Роев Ручей“ из Китая была привезена панда. Возникла новая неизвестная болезнь, люди начинают бледнеть, боятся света и впадают в кому с летальным исходом. Болезнь потенциально очень заразна». Потом — объявить карантин, закрыть город от приезжих, что бы выехать необходимо пройти медицинское обследование. Да и вообще любой, кто захочет погулять по улице, должен получить бумажку, что здоров. Потом — призвать население искать заболевших — они бледны, боятся света и постоянно держат окна занавешенными.
— Сработало бы до того, как в сеть попали видео с искателями, которые долбят монстров.
— А может, и не было бы тогда никаких видео? Изолировали бы их, и все.
— Тогда появились бы кадры с монстрами, рвущими мирняк.
— Ну, возможно… Кстати! Видел рекламу на щитах и по телевизору — «супергероев» призывают вступить в молодежную организацию, называется «Дружина». Причем призывают столь явно и рисуют столь хорошие условия, что в них поверит только полный дурак или инфантил.
— Если делают, значит, кто-то идет. Пропаганда работает тем больше, чем больше ее льют народу в уши.
Фигурки с забинтованным человечком в качестве логотипа «Дружины» работали более чем прекрасно — заходя на сайт организации я видел в списке завербованных все новые и новые имена и прозвища людей, которые решили сохранить свою личность в тайне от общественности.
— Говорят, в Красноярск привозят контрактников и срочников, даже воевавших везут. В городе открывают еще две военные части.
— Надеются пробудить? — тоскливо спросил я.
Только вояк в том мире и не хватало. Может, идейный торговец подумал бы о прибыли и о новых покупателях, которым можно продать больше еды, но я бы лучше обошелся без новых людей на своих теплых и ламповых островах.
— Верно. По статистике чаще пробуждаются люди от шестнадцати до двадцати пяти. А срочники связаны с семьями, которые находятся за сотни и тысячи километров, и ограничены присягой. Идеальные солдаты. Днем они никуда не сбегут, да и ночью будут добывать ресурсы и сливать какому-нибудь товарищу прапорщику по ту сторону сна. Кстати, если не ошибаюсь, то в одну из этих частей можем попасть и мы. Отсрочка от армии действует только до осени, а дальше…
Олег продолжать не стал, но и сказанного хватило, чтобы мое поначалу хорошее настроение стало не таким уж хорошим.
Последнее, чего я ожидал за сегодняшний день — это звонка отца.
— Да? — настороженно спросил я.
— Привет, Артур.
Голос отца звучал неловко — видимо, он тоже отвык разговаривать со мной. Хоть в чём-то мы схожи.
— Привет. Что-то случилось?
— Нет, у нас все в порядке. А ты как? Все хотел тебе позвонить, да не выдавалось случая.
Фраза про «не выдавалось случая» ещё могла сработать во времена дисковых телефонов, которые стояли далеко не в каждой квартире, и для звонка нужно было бежать к соседям. Но во времена мобильных…
Хотя, тут я уже придираюсь. Я тоже нечасто звоню отцу.
— Я тоже хорошо. Работаю в мастерской, живу. Э-э… Питаюсь хорошо.
Господи, что я несу? Почему разговоры с родителями у меня обязательно происходят так неловко?
— Это хорошо, что все хорошо, — отец от меня не отстаёт, столь же красноречив. — Ты уже подал документы в колледж или ВУЗ?
— Что?
Эта фраза звучало настолько далеко от жизни, который я живу сейчас, что я даже не сразу понял, о чём речь.
— Колледж, или ВУЗ, — терпеливо повторил отец. — В последнее время в городе творится черте-что, вот я и подумал, что стоит переехать в Иркутск. Знаешь, Байкал, экология.
— Байкал, экология, ага… — подтвердил я, чувствуя себя попугаем: как по словарному запасу, так и по интеллекту.
— Вот, и хотел узнать у тебя, успел ли ты подать документы? Может, тоже желаешь переехать в городок поспокойнее?
— Не, я останусь, — твёрдо сказал я. Какое «уехать», если на Красноярск у меня две жизни завязаны, что в этой реальности, что в мире островов?
— Тут опасно.
Хорошо, что отец это понимает. Но вряд ли в городе найдётся нечто, что по уровню опасности превзойдет меня в облике. Но говорить родителю такое я, конечно же, не стал. Мы потратили ещё пару минут на неловкий разговор и попрощались.
Приёмная комиссия началась седьмого числа и заканчивалась двадцатого, но поступать я не планировал. Если бы не отец, я бы даже не вспомнил про учебу. Зачем вообще учиться, если у меня на съемной квартире лежит горка золотых монет, и я все еще не знаю, как безопасно их сбыть? Ну не пойду я в ломбард, продавать монеты по цене лома. Со скупщиками еще сложнее — там и слежка наверняка будет, как в прошлый раз, и сопутствующие проблемы. А может, там уже и полиция дежурит.
Забавно, что я продолжал таскать золотые монеты в этот мир, не зная, как реализовать все это золото. Без шуток, еще немного, и я буду, как тот самый полковник из новостей, который купил для денег квартиру.
Благо, сейчас у меня денег хватает.
С помощью автозагара я более-менее привел свой внешний вид в порядок. Меня не останавливали на улице, когда я выходил без неприметности, так что в группе я выделяться не буду. По крайней мере, надеюсь на это.
А сейчас я ехал на набережную — хотел пройтись по берегу Енисея, попытаться отыскать других искателей и закрыться уже от их поиска. Как я понял, незаметность качалась бешеными темпами в толпе, или когда на тебя обращает внимание наделенный силой человек или монстр.
День был солнечным. По дороге от остановки я встретил парочку мамочек с колясками, весело щебечущих о чем-то своем. Женщины будто не замечали оборотной стороны этого города.
А оборотная сторона была повсюду. Глаз цеплялся за опущенные жестяные «шторки» на окнах магазинов, за многочисленные таблички «мы закрыты». Двухэтажный кирпичный магазин с туристическим снаряжением, похожий на миниатюрный замок, красовался разбитым стеклом на втором этаже.
Стало больше ППС-ников с автоматами. Пару раз видел патрули с собаками, но на месте патрульных, я оставил бы собак в вольерах. Облики и «бессонницу» они не найдут, искателей не вычислят, и против тварей не выстоят ни минуты.
Я спокойно доехал до нужной остановки, дошел до набережной.
Людей хватало, несмотря на нападения монстров и забитые трассы, ведущие за город. Кто-то вел себя спокойно, но некоторые люди явно нервничали, поглядывая по сторонам.
Я заметил ППС-ников с автоматами наперевес. Мужчины лет тридцати выглядели спокойными и собранными.
Вспоминаю, что видел новую охрану и в паре торговых центров. Похоже, кое-какие изменения прошли мимо моего внимания.
Когда спускался по ступенькам, мне навстречу поднималась девушка. Мы разошлись в полуметре друг от друга, и в этот момент я ощутил, что от незнакомки веет легкой опасностью.
Я оглянулся и встретился со столь же внимательным взглядом. Девушка была в серой толстовке с капюшоном. Ее лицо было бледным, как и кисти рук, но ее голубые глаза будто светились изнутри — в них было столько красок, что они изрядно компенсировали ее бледность.
Девушка была удивлена чем-то. Мы смотрели друг на друга не дольше секунды, а потом она отвернулась и побежала дальше.
Я заметил нечто странное. Когда она пробиралась мимо людей, никто не обращал на неё внимания. Хотя это могло быть совпадением, но вкупе с ощущением, которое я испытал, когда она прошла в шаге от меня, я знал более вероятный ответ. Она была искателем, который использует свой облик, либо способность.
Пора и мне использовать свою.
Я окружил себя Ци, будто бы намотал вокруг себя одеяло из незаметности, и пошел по набережной, стараясь уплотнить оболочку. Погулял с часик, так никем не обнаруженный, и потопал обратно на остановку.
А вот когда встал под крышу и принялся ждать автобус, почувствовал, что кто-то смотрит мне в спину.
Это был не тот взгляд, которым смотрят Кошмары, желающие убить. На меня смотрели скорее с любопытством, но меня слегка напрягло, что мной вообще заинтересовались.