Все это так или иначе формировало сознание жителей Римской империи. Так складывалась и распространялась «массовая культура» с присущими ей характерными чертами. Она использовала, приспосабливала к обстоятельствам традиционные ценности римской гражданской общины, «римский миф», сочетавшийся теперь с мифами об императорах, избранниках богов, несших народам «золотой век» и «вечное обновление». «Непобедимый император», исполненный добродетелей, и «вечный Рим» были основой официальной идеологии. Император представал в качестве блюстителя «общей пользы», защитника «маленьких людей» от сильных и могущественных, что отражалось в императорских эдиктах, в ответах на жалобы крестьян, в прошениях людей, обращенных к начальству, в которых подчеркивалась их скромная бедность, дававшая им право на защиту. Излюбленной темой риторических упражнений было противопоставление благородного бедняка порочному богачу. В эпитафиях, часто в заслугу покойному ставилась его бедность. В арсенале социальной демагогии постоянно присутствовала мысль о счастливой жизни бедного и простого человека, и несчастной жизни вечно дрожавшего за свое имущество и положение богатого и знатного.
Прославление бедности отражало и другую сторону «массовой культуры» — ее компенсаторность. Любой житель империи, от раба до сенатора, остро ощущал свою зависимость от вышестоящих лиц, что противоречило идее свободы и независимости, прежде пронизывающей сознание гражданина полиса и римской civitas. Философы искали выход из этого противоречия. Их учения находили благоприятную почву в среде простых людей, утешавшихся тем, что они добродетельнее и духовно выше «тирана» и господина, а следовательно, более свободны, чем он, по крайней мере внутренне; мысленно они отождествляли себя с теми, кто, хотя бы в книгах, решался все это высказать угнетателю, например персидскому царю или сатрапу, под которыми читатель волен был подразумевать кого угодно. Обличение богачей и царей не вызывало возражений императоров. Вместе с тем возвеличивание и прославление бедности внушали мысль, что достоинство можно сохранить в любых условиях, а значит, незачем изменять внешние обстоятельства, так как счастье и свобода требуют только внутреннего самоусовершенствования.
Компенсаторность «массовой культуры» сказывалась и в ее ориентации на уход от регламентированной, скучной повседневности. Это проявлялось в почти болезненной тяге к чудесному, исключительному, необычному. Отсюда — популярность грандиозных и кровопролитных зрелищ (травля зверей, морские сражения, бои гладиаторов, среди которых иногда выступали и женщины, казни на аренах цирков). Отсюда и все более пышные религиозные празднества, например трехдневный праздник смерти и воскресения Аттиса, начинавшийся глубоким трауром и кончавшийся веселыми оргиями в честь Великой матери богов Кибелы. Отсюда повышенный интерес к рассказам о призраках, оборотнях, воскрешениях мертвецов, о вмешательстве богов в жизнь людей в далеких неведомых странах, где могло случиться самое невероятное, об откровениях, снах и видениях, к рассказам об исключительных людях, отличавшихся необычайной красотой, благородством, талантами, о боговдохновенных мудрецах Индии, Эфиопии, Персии, которым якобы открыты тайны мироздания.
Особенности «массовой культуры» приходилось учитывать каждому автору, рассчитывавшему на успех, будь то компилятор, собиравший сведения о древних обычаях, культурах, законах, изречениях знаменитых людей и анекдоты о них (Плутарх, Авл Геллий, Афиней), или грамматик, толковавший сочинения греческих и римских «классиков» и значения терминов, или автор кратких занимательных рассказов о животных (Элиан) и о людях разных времен и сословий, или преподаватель риторики, готовивший учеников к публичным выступлениям с неожиданным и оригинальным поворотом темы (например, речь Диона Хризостома с доказательством того, что Троянской войны никогда не было). Но, пожалуй, наиболее ярким проявлением «массовой культуры» времен Империи был греческий и латинский роман, пользовавшийся всеобщей популярностью.
Античный роман зародился еще в эллинистическую эпоху, но особенно широкое распространение получил в период Империи, что свидетельствует об общественной потребности в беллетристике такого рода. Дошедшие до нас либо целиком, либо в сокращенном виде, а большей частью — в отрывках, греческие и латинские романы рассчитаны были на массового читателя — от императора и его ближайшего окружения до мелкого ремесленника и лавочника. Сюжеты некоторых из греческих романов настолько схожи, что нередко исследователи даже говорят об определенной схеме, но которой они строились: неожиданно вспыхнувшая любовь «с первого взгляда» молодой пары героев, их побег из родного города, разлука, вызванная внешними обстоятельствами, испытания и приключения, выпавшие на их долю (попадание в плен к разбойникам, восточным тиранам и т. п.), которые герои поодиночке успешно преодолевают, чтобы в результате счастливого стечения обстоятельств вновь воссоединиться и отпраздновать свадьбу. Следует, однако, заметить, что многие романы не соответствуют этой сюжетной схеме (например, «История Александра» Псевдо-Каллисфена, «Письма» Хиона Гераклейского, «Чудеса по ту сторону Фулы» Антония Диогена и др.). Кроме того, новонайденные папирусные фрагменты романов свидетельствуют о том, что единого, канонического типа романов не существовало. Скорее напротив — диапазон беллетристики в период Империи был достаточно широк: это и любовно-приключенческие повести, и истории о чудесах и привидениях, и романы-жития, и комические, и сатирические романы. Но поскольку из большого числа произведений до нас дошло сравнительно немного, классификация античных романов, основанная на условных критериях, представляется весьма относительной.
Антефикс в виде Менады. Глина. V–IV вв. до н. э.
КМВЗ.
Наиболее известные из дошедших до нас греческих романов периода Империи датируются следующим образом: повесть «О Херее и Каллирое» Харитона (I в.), «Эфесская повесть» Ксенофонта Эфесского (начало II в.), «Левкиппа и Клитофонт» Ахилла Татия (середина II в.), «Дафнис и Хлоя» Лонга (конец II в.), «Эфиопика» Гелиодора (первая четверть III в.), «Жизнеописание Аполлония Тианского» Филострата (начало III в.); латинский роман Апулея «Метаморфозы, или Золотой осел» датируется II в., а роман Петрония «Сатирикон» — I в.
Греческие романы полны рассказов об опасных путешествиях в экзотические земли, многочисленных описаний чудес, с их персонажами происходят удивительные события. Герои этих романов, как правило, принадлежат к именитым фамилиям, но при неблагоприятном повороте судьбы могут оказаться в положении рабов.
Действие романа Харитона начинается в Сиракузах. Молодые герои, Херей и Каллироя, отличающиеся необыкновенной красотой, встретившись на празднике Афродиты, влюбляются друг в друга и сочетаются законным браком. Однако богиня подвергает влюбленных тяжким испытаниям. Страдающий от ревности Херей ударяет жену, та теряет сознание, и все считают ее умершей. Но разбойники, намеревавшиеся ограбить гробницу, обнаруживают, что Каллироя жива, и похищают ее, а затем продают в рабство богачу из Милета Дионисию. Уступая настойчивым просьбам Дионисия, Каллироя дает согласие на брак с ним. Между тем Херей, узнав об исчезновении жены, отправляется на ее поиски, попадает в плен, а затем в рабство к персидскому сатрапу Митридату. В руках Дионисия оказывается любовное послание Херея Каллирое, однако, полагая, что он погиб, Дионисий считает, что письмо написано Митридатом и подает на пего жалобу царю Артаксерксу. Ход судебного разбирательства нарушает неожиданное появление Херея. Митридат оправдан, но Артаксеркс, плененный красотой Каллирои, медлит с вынесением окончательного решения в пользу Херея. Тем временем персидское войско выступает в поход против восставших египтян. Херей, неудовлетворенный результатами суда, принимает сторону восставших, сражается против персов и захватывает в плен жену Артаксеркса Статиру. Роман завершается долгожданной встречей Херея и Каллирои и их возвращением на родину.
В романе Ксенофонта Эфесского юноша Габроком, не признававший власти всемогущего Эрота, наказан божеством. Увидев в процессии в честь богини-покровительницы города Артемиды Эфесской прекрасную девушку Антию, Габроком влюбляется в нее. Оба они заболевают от любви, и родители, обратившиеся к оракулу Аполлона, получают предсказание о том, что на их долю выпадет немало испытаний и бед, но в конце концов они обретут счастье. Корабль, на котором отправились в путешествие молодожены, терпит крушение, герои попадают в плен к пиратам и в разлуке претерпевают ряд злоключений. В Антию влюбляется Перилай, разгромивший со своим отрядом пиратов и спасший героиню романа от неминуемой смерти (она предназначалась в жертву божеству-покровителю разбойников Аресу). Антия не знает, что Габрокому также удалось избежать смерти и что он находится неподалеку вместе с предводителем разбойников Гиппотоем. Антии удается избежать домогательств Перилая, но затем она вторично попадает к разбойникам, которые продают ее в Александрии индийскому царьку Псаммиду; но пути в Индию Псаммида убивают сообщники «благородного разбойника» Гиппотоя. Между тем Габроком в одиночку пытается отыскать Антию, однако в Египте попадает в рабство и из-за ложного обвинения со стороны отвергнутой им жены господина приговаривается к смерти υ а кресте, но чудесным образом спасается. По приказанию префекта Египта шайка Гиппотоя разбита на этот раз Полиидом, жена которого, приревновав мужа к Антии, велит переправить ее в Италию и продать своднику. После долгих скитаний Габроком попадает в Италию, где встречает Антию, несмотря на все перипетии сохранившую целомудрие, и женившегося на богатой старухе Гиппотоя.
Героиня романа Ахилла Татия Левкиппа, в которую влюблен Клитофонт, убегает с ним из родительского дома в Александрию; по пути они попадают к разбойникам, освобождаются из плена, однако в Александрии Левкиппу похищает влюбившийся в нее разбойник Херей. Преследуя похитителя, Клитофонт становится очевидцем смерти Левкиппы (оказавшейся мнимой) и горько оплакивает ее. Молодая богатая вдова Мелита Убеждает Клитофонта отправиться с нею в Эфес, чтобы отпраздновать там их свадьбу. По прибытии в Эфес выясняется, что Левкиппа жива и жив считавшийся погибшим муж Мелиты Ферсандр. За нарушение брачного закона Клитофонта заключают в тюрьму, Левкиппе грозит участь стать наложницей Ферсандра. На судебном процессе Ферсандр обвиняет