Другие города провинции располагались на меньшей территории. Так, Эмона занимала площадь в 23 га, Савария — в 42 га; небольшой город Паннонии — Скарбанция (совр. Шопрон), получившая статус муниципия при Флавиях, занимала площадь в 25 га. Население Аквинка в середине II в. вместе с населением канабы и численностью легиона составляло 50–60 тыс. человек; город располагался на площади в 50 га. Водопровод, доставлявший воду в город Невиодун в Паннонии (совр. Дрново), был рассчитан на 10 тыс. человек.
Некоторые, наиболее значительные и важные в стратегическом отношении провинциальные города, в том числе города дунайских провинций, являлись императорскими резиденциями. В Паннонии, в Саварии и Сирмии, были императорские виллы и дворцы. В Карнунте Марк Аврелий провел три года (168–171), воюя против квадов и маркоманнов. Здесь он начал писать свое знаменитое сочинение «Наедине с собой». Император и умер в Паннонии (18 марта 180 г.), в Виндобоне (совр. Вена), не успев начать военных действий против германских племен. На императорской вилле Муроцинкте находился малолетний император Валентиниан II, когда в Бригеционе (совр. Сцёнь) во время приема посольства квадов скоропостижно умер его отец Валентиниан I (17 ноября 375 г.).
Городской образ жизни в провинциях характерен также для канаб. Канаба представляла собой гражданский поселок, возникший по соседству с легионом или какой-то другой воинской частью, обычно на расстоянии 2–3 км от лагеря. Отличие канабы от города состояло в том, что канаба не имела собственной территории и располагалась на земле, находившейся в собственности легиона. Это исключало возможность для населения канабы занятия земледелием, поэтому там процветала торгово-ремесленная деятельность, в немалой степени связанная с обеспечением потребностей легиона и ориентировавшаяся также на торговлю с варварской периферией. Население канабы составляли жены и дети легионеров и ветеранов, их рабы и отпущенники, а также римские граждане, уроженцы других провинций и городов и местное население перегринского статуса. Ветераны и римские граждане образовывали в канабе общину римских граждан, существовавшую при легионе: veterani et cieves Romani consistentes ad legionem II Adiutricem, как она именуется, например, в канабе II Вспомогательного Легиона в Аквинке (CIL, III, 3505). Эта община римских граждан вначале была организована в форме conventus civium Romanorum (своего рода сходки или собрания римских граждан) и в юридическом отношении была ближе к коллегии, хотя фактически являлась городом и имела квазимуниципальное устройство. Во главе такого собрания стоял куратор римских граждан. Conventus имел двух магистров и двух эдилов. Луций Силий Максим, ветеран, первым исполнявший обязанности магистра в канабе (magistrans primus in canabis) XIII Сдвоенного легиона в Апуле (совр. Альба Юлия), посвятил алтарь Фортуне Августе и Гению проживающих в канабе (Genio canabensium) (CIL, III, 1008). Но по мере муниципализации канаб, что началось со времени Адриана, они стали иметь свой совет декурионов. Ветераны XIII легиона были декурионами в канабе (CIL, III, 1093, 1110). Для ветеранов канаба была истинным отечеством. Так, ветеран V Македонского легиона Тит Валерий Марциан вернулся после отставки в канабу легиона Нижней Мезии и женился там (Dobo, 819а). Здесь этот легион стоял ранее, до того как был переведен в 168 г. в Дакию и был размещен в Потаиссе (совр. Турда).
Для канаб характерен был городской характер застройки: прямоугольная планировка улиц, форум, водопровод, канализация, общественные термы, амфитеатр, собственный некрополь. В городах на лимесе канаба, соседний муниципий и сам легион были тесно связаны в хозяйственной и культурно-идеологической сферах. Гай Домиций Смарагд, сирийский торговец из Антиохии, ставший декурионом в Карнунте, построил во второй половине II в. на свои средства в канабе XIV Сдвоенного легиона каменный амфитеатр (CIL, III, 14359), посетителями которого были прелюде всего легионеры. Марк Фовиаций Вер Младший, декурион в муниципии в Аквинке, дуумвир, квинквеннал и фламин, был принят также в сословие декурионов канабы. Причиной послужило совместное строительство водопровода для канабы и для муниципия. Этот водопровод доставлял воду из источников севернее муниципия. Как показали раскопки, у каждого источника стоял вотивный алтарь с посвящением различным богам: Юпитеру, Асклепию, Гигии, Аполлону и Си-роне, Лесному Сильвану, Непобедимому Солнцу. Канаба участвовала в отправлении общепровинциального императорского культа и посылала своих представителей на общепровинциальные собрания[184].
К III в. канабы представляли собой значительные городские поселения с высокоразвитой торговлей и ремеслом. Они имели полумуниципальное устройство. Септимий Север дал статус города канабам наиболее крупных рейнских и дунайских крепостей. Статус муниципия получила канаба XIII Сдвоенного легиона в Апуле и канаба V Македонского легиона в Потаиссе. В Апуле по соседству оказалось два города: новый муниципий (municipium Septiimum Apulense) и старый муниципий, местное поселение Апул, которое Марк Аврелий сделал муниципием, а Ком-мод — колонией. Муниципий, возникший из канабы, был возведен при императоре Деции в статус колонии (CIL, III, 1054). Канаба II Вспомогательного легиона в Аквинке, как уже упоминалось, была инкорпорирована в состав города. Население новых городов было вписано в трибу императора, а земельные территории они получили за счет изъятия части земель у легионов.
В этих небольших по теперешним масштабам городах наблюдалась оживленная общественная, религиозная и культурная жизнь. Такими местами в городе, где в той или иной форме провинциальное общество могло выражать себя как гражданский коллектив, были форум, амфитеатр, театр и цирк, а также коллегии, общественные бани и общественные дороги города, так как вдоль таких дорог обычно разбивались некрополи и происходили соответствующие церемонии, носившие у римлян, как известно, публичный характер. Саму общину граждан объединяло то, что было их общим достоянием и что находилось внутри стен города: форум, здание сената, храмы отеческих богов, амфитеатр. Как писал Сервий, гражданскую общину образует то, что находится внутри стен, когда построен храм и театр, форум, здание сената, к которым прилегают частные дома (Aen., IV, 655). Всякая деятельность гражданина, связанная с несением обязанностей в отношении этих общественных зданий и культовых мест, приобретала в древности широкий общественный характер. Такой общественный характер носила и строительная деятельность в городах, имевшая целью благо всей гражданской общины в целом и каждого из ее граждан в отдельности. Надписи, сообщающие о произведенном в городе строительстве новых общественных зданий или ремонте старых, как и надписи дарственные или вотивные, имели в древности огромное общественное звучание. Они были рассчитаны на широкую читающую аудиторию, и, начиная от надписей императора и кончая надписями декурионов небольших провинциальных городов, строительные надписи, как и сами сооружения, несли определенную идеологическую нагрузку. Об ориентации античной культуры на зрительное и слуховое восприятие, на устное, живое, звучащее слово уже говорилось в нашей литературе[185]. Строительные и вотивные надписи, как и все остальные эпиграфические памятники, оставленные древними, — свидетельство именно этой ориентации греко-римской культуры. Эта ее особенность отчетливо выступает во многих других культурных явлениях римских провинциальных городов.
Богатые граждане строили храмы и святилища, портики с колоннадой и росписью, арки и круглые своды, парадные входы и архитектурные украшения для них, фонтаны, крытые каменные беседки со скамьями в общественных садах и парках, а также при храмах, где, по словам Витрувия (V, 11, 2), могли беседовать со своими учениками философы и риторы «и все прочие, увлекающиеся научными занятиями, могли бы вести свои споры». Строили пиршественные залы и кухни при культовых зданиях и при зданиях, где собирались коллегии. Римляне, как известно, любили общение за столом и придавали ему большое значение. Это была часть их общественной жизни, и надписи нередко содержат упоминания о пиршествах коллегиатов, происходивших по случаю различных памятных дат.
Богатые граждане финансировали и очень крупные общественные здания и были инициаторами строительства таких сооружений, внося большую часть требовавшихся на это средств. Так, в Дакии, в Сармизегетузе, некий Марк Процилий Никета (не исключено, что отпущеннического происхождения), дуумвир и фламин в Сармизегетузе, а также жрец в Лавренте и Лавинии, италийских городах, образовывавших сакральный союз, верховный жрец императорского культа в провинции Дакии, распорядился построить на свои средства в середине II в. здание для отправления общепровинциального императорского культа (aedes augustalium). Постройку завершил и освятил его сын Марк Процилий Регул, декурион и всадник на государственном коне[186]. Этот дворец августалов в Сармизегетузе был самым значительным из известных подобных сооружений в империи. Он был построен близ форума, и его общая площадь составляла 5525 кв. м. Здание имело несколько помещений: пиршественный зал, портик, сокровищницу, фонтаны и водоемы. В сере-Дине двора, атрия, находился алтарь — ara augusti — для совершения жертвоприношений в честь императора и правящей династии, а также богини Ромы[187]. Дворцу августалов принадлежало здание, называвшееся accubitum. Это было помещение типа обширного триклиния, предназначавшееся дли пиров и банкетов августалов и использовавшееся, очевидно, с той же целью во время ежегодных провинциальных собраний представителей муниципальной знати дакийских городов. К этому банкетному залу примыкал портик с росписью. Все это построил на свои средства Тиберий Клавдий Януарий, августал и патрон первой декурии в коллегии августалов. Его сын, Тиберий Клавдий Вер, за ту же почесть патрона коллегии увеличил портик вдвое, пристроил кухню и украсил каким-то архитектурным сооружением парадный вход (CIL, III, 4441). Тиберий Клавдий Августин, верховный жрец императорского культа в Дакии в правление Александра Севера, был, очевидно, их потомком. Известен также Тиберий Клавдий Аникет, августал в двух колониях Апула, восстановивший на свои средства пришедший в ветхость храм Юпитера Капитолийского и царицы-Юноны (CIL, III, 1069). Тит Варений Пудент, всадник, фламин в двух городах Дакии — в Сармизегетузе и Апуле, — в память своего отца замостил в Апуле половину какой-то площади, видимо, форума, истратив на это 50 тыс. сестерциев (CIL, III, 7907). Марк Юлий Юст, декурион в Сармизегетузе за почесть понтифика застроил остававшуюся свободной какую-то площадь в городе и поставил там статую (CIL, III, 7983 — IDR, ΙII/2, № 3). Подобные примеры, не единственные для Дакии, известны и для Паннонии. В Аквинке декурион Гай Тиций Антоний Пекулиарис построил в начале III в. какое-то сооружение для украшения ф