Обилие хранившихся в архиве Исидора документов, связанных с делами ею братьев, говорит о том, что он уделял им большое внимание, особенно младшим. В начале тревожного 297 г. (напомним, что Диоклетиан в это время замирял Египет) Исидор заключает договор о замене на литургических работах на канале Траяна своего младшего брата Пераса другим работником (р. Cair. Isid. 81). Примерно в это же время его другой брат, Герас, вступил в брак с Таэсис, дочерью Копреса (может быть, при содействии Исидора?), и вслед за этим Исидор вмешался в затянувшееся дело об отцовском наследстве Таэсис и ее сестры, присвоенном мачехой и братом их отца Хайремоном (р. Cair. Isid. 62–64; 104; 105). Наследство состояло из какого-то количества царской и частной земли, но спор шел из-за двух арур частной земли и движимого имущества, состоявшего из 61 овцы, 40 коз, двух рабов и одной рабыни, одной ручной мельницы, трех талантов серебра и двух артаб пшеницы (р. Cair. Isid. 64).
Это единственное упоминание о рабах в архиве Исидора, но оно позволяет высказать предположение, что если у сравнительно небогатого (всего две аруры частной земли!) землевладельца, каким был отец Таэсис, было три раба, то, вероятно, были рабы и в хозяйстве Исидора.
Выиграв тяжбу, Исидор приобрел врага в лице Хайремона и его родственников. В отместку они подожгли его зерно на току (во время обмолота?) в 298 г. По поводу этого происшествия в архиве имеется несколько документов. По-видимому, Исидор тут же подал жалобу стратегу Арсиноитского нома с просьбой о расследовании. Копии ее не осталось, но сохранилась докладная гиперета (помощника) стратега, подтверждающая факт поджога (р. Cair. Isid. 124). Во второй петиции стратегу (р. Cair. Isid. 65) Исидор назвал имена виновных — Хайремона и Акоту, сына Германа, и, вероятно, просил о взыскании ущерба (петиция оборвана), но дело было передано на рассмотрение префекта, как об этом свидетельствуют еще две петиции Исидора по этому же делу, адресованные префекту (р. Cair. Isid. 66 и 67). В одной из них (№ 66, сохранилось 2 копии), датированной уже 299 г., он просит префекта о предварительном задержании виновных, чтобы суд мог состояться (возможно, первое разбирательство из-за неявки обвиняемых не состоялось).
Можно полагать, что Исидор благодаря своей настойчивости добился взыскания ущерба. Тем более, что вражда между Исидором и Акотой не утихла. В 310 г. Исидор снова жалуется стратегу Арсиноитского нома на Акоту, сына Германа, который, будучи сборщиком денежного налога, принудил его уплатить aurum tironicum с участка, никогда не обрабатывавшегося Исидором. Решение стратега было в его пользу, но Акота денег не вернул, и Исидор с присущим ему упорством посылает новую жалобу, однако результаты ее неизвестны (р. Cair. Isid. 69, 70).
Из уже упоминавшейся петиции препозиту пага в 309/10 г. по поводу внеочередного назначения Исидора апайтетом мякины (p. Cair. Isid. 68) известно, что принадлежавшие к влиятельной верхушке жителей комы Герон, Паэсис, Горион и комограмматевс Ахилла относятся к Исидору неблагожелательно. Несомненно, что после жалобы префекту в 313/14 г. на препозита Феодора и комархов (ими были Исидор, сын Деления, и Дулос, сын Тимофея) отношение к нему среди этой части жителей Каранис еще более ухудшилось. И если судить по его петициям в последующие годы, то создается впечатление, что началась его травля.
В 316 г. он жалуется препозиту пага: «Аврелию Геронтию, препозиту 5-го пага, от Аврелия Исидора, сына Птолемея, из комы Каранис. Владея большим количеством земли и будучи занят ее обработкой, не имеющий никакой склоки с кем-либо в коме, но ушедший в свои (дела), я не знаю, по какой причине вчера в середине дня, когда я был на полях, Калас, сын Оннофрия, Севтх, сын Тимофея, Герас, сын Севтха, Паэсис, сын Аполлинария, Сота, сын Ахиллы и Серенис, сын Аристона, из той же комы без какого-либо повода с моей стороны, много выпившие вина и благодаря богатству уверенные в безнаказанности, напали на наш дом… сорвали дверь и, попав внутрь, разбили всю имевшуюся для домашнего пользования утварь, утащив, что нашли в жилище, и если бы наши бывшие (там) женщины не подняли крик (призывая на помощь?), эти из комы разрушили бы жилище. Может быть, ими замышлялось и худшее. Так как столь великое их бесстыдство подлежит должному по закону наказанию и чтобы освидетельствовать дверь и разбитую утварь[484], я вынужден подать это заявление с просьбой, чтобы они были приведены к тебе и чтобы могло быть взыскано предписанное законом, и я был удовлетворен» (?) (р. Cair. Isid. 75). Большинство из тех, кто назван в петиции, в архиве больше ни разу не упоминается, но можно вслед за издателями сделать некоторые сопоставления. Так, Севтх, по-видимому, брат комарха 313/14 г. Дулоса, сына Тимофея (см.: р. Cair. Isid. 54), Серенис — сын комарха 314/15 г. Аристона (р. Cair. Isid. 56); Герас, возможно, сын Севтха, сына Гераса, апаитета мякины вместе с Исидором в 310/11 г., а Сота, может быть, сын комограмматевса Ахиллы. Некоторые лица упоминаются и в последующих жалобах Исидора на чинимые ему жителями комы неприятности.
В преамбуле жалобы Исидор (или, вернее, писец от его имени) утверждает, что у него ни с кем в коме нет никакой склоки (μηδεμίαν τε συμπλοκήν). Если под συμπλοκή понимать прямое столкновение, драку, то такое утверждение, может быть, и верно, но как раз незадолго до этого началась длительная тяжба Исидора с Кастором и Аммонианом, жителями Каранис, у которых он в 314/15 г. арендовал исполу 25 арур посевной земли. В петициях, адресованных препозиту пага и стратегу нома (эти две почти не сохранились), а затем президу[485] провинции (декабрь 315 г.), он обвиняет Кастора и Аммониана в нарушении арендного договора и присвоении причитающейся ему как арендатору доли урожая (р. Cair. Isid. 74).
Судя по заявлению Исидора, он является пострадавшей стороной и поступок обвиняемых грозит ему разорением, но если сопоставить эту жалобу с другими его петициями по этому же делу, то складывается совсем иное впечатление. Дело обстояло так: Исидор вступил в соглашение с Кастором и Аммонианом об аренде на условии κοινωνία ήμισυ μέρους, что означает буквально «сотоварищество в половинной доле». Исидор предоставил семена (20 артаб пшеницы, 6 артаб ячменя, 3 артабы бобов), оплатил наем быков (15 талантов) и работу жнецов (24 артабы пшеницы), а весь остальной труд по обработке земли и уходу за посевом возлагался на владельцев земли; урожай предполагалось делить пополам, при этом, вероятно, государственные налоги должны были платить владельцы земли, как это обычно обусловливалось в арендных договорах. Помимо семян и оплаты быков и жнецов, Исидор дал в долг Кастору и Аммониану 8 талантов серебра, 22,5 артабы пшеницы и 18 артаб бобов.
Все это говорит о том, что семьи Кастора и Аммониана находились в тяжелом материальном положении и, чтобы дотянуть до нового урожая, пошли на кабальные условия договора. Но урожай 315 г., очевидно, не оправдал их надежд, и они отказались (или не смогли?) выплатить Исидору его долю.
Решение презида было в пользу Исидора, но он не смог получить причитавшуюся ему долю. В начале 316 г. Исидор снова пишет петицию стратегу Арсиноитского нома (p. Merton 91), прилагает к ней копию своей жалобы президу с его резолюцией, предписывающей стратегу-экзактору действовать в пользу жалобщика, и просит призвать к ответу Кастора и Аммониана, находящихся в Бубастосе. Очевидно, они уже покинули Каранис, чтобы избежать взысканий. После урожаев 316–317 гг. Исидору, вероятно, удалось получить часть долга, но в апреле 318 г. он вновь обращается с жалобой к президу (SB, 9187) уже по поводу невозвращения долга Кастором и Аммонианом в размере 32 артаб пшеницы и 18 артаб бобов. За эти два года Кастор умер, а Аммониан находится в бегах, поэтому Исидор предъявляет претензию к наследникам и поручителям должников — Деметрию и Томису. Он претендует на трех быков, которые по соглашению должны перейти к нему как обеспечение долга. Но поручители отказались их отдать. Решение презида было в пользу Исидора: он поручил рассмотреть дело препозиту нага и обеспечить взыскание долга. В июле 318 г. Исидор обращается уже к препозиту пага Геронтию с просьбой сообщить решение презида ответчикам и рассмотреть их спор (SB, 9188; p. Cair. Isid. 76). Поскольку в архиве больше нет документов, связанных с этим делом, можно думать, что Исидор добился возвращения долга.
Естественно, что потеря суммы в 40–50 талантов (так примерно можно оценить 32 артабы пшеницы и 18 артаб бобов по ценам 314–318 гг.[486]) была ощутима для крестьянского хозяйства среднего (или даже выше) уровня, каким было хозяйство Исидора, но его расходы на судебные процедуры (папирус, написание жалоб и их копий, оплата ритора и других судебных издержек) говорят о том, что он был достаточно зажиточным, особенно по сравнению с теми, кому предъявлял иски, и его жалоба на то, что он человек «небольшого достатка» и что его стремятся разорить, носит риторический характер.
Столкновение Исидора с богатыми и влиятельными людьми в коме и местной администрацией, а может быть, и длительная тяжба с Кастором и Аммонианом отразились и на его отношениях с родственниками и ближайшим окружением. Питтакион, очевидно, распадается; среди папирусов из его архива резко уменьшается число документов, связанных с делами братьев: имеются лишь несколько квитанций об уплате налогов Герасом и его женой, датированные не позже 318 г. (p. Cair. Isid. 59), и несколько квитанций об уплате Исидором налогов за брата Палемона, датированные 323 г. (p. Cair. Isid. 61).
Видимо, меняется и характер деятельности Исидора, снижается его хозяйственная активность. В его архиве исчезают документы, связанные с арендой земли у горожан, — последняя расписка об уплате ренты Аврелии Птолеме из Арсинои датирована июлем 315 г. (p. Cair. Isid. 122), но, возможно, он продолжал арендовать соседние с его землей участки у жителей комы (см., например, пометку об уплате налога за Сириона в p. Cair. Isid. 61).