Важно частью вооружения были булавы и кистени. Кистень представлял собой костяную (в более ранний период) или металлическую (железную или бронзовую) гирьку на шнурке (рукоятей с цепочкой или ремнем древние кистени не имели). Кистень можно было внезапно выхватить во время рукопашной и нанести противнику удар, причем, если воин хорошо владел кистенем, им можно было поразить врага перехлестом через щит. Булавы получили распространение в XII–XIII вв. Булава представляла собой деревянную рукоять и металлическое, чаще всего бронзовое навершие различной формы – круглой или многогранной. Иногда булава имела шарообразные выступы для более эффективных ударов.
И булавы, и кистени часто украшались насечками и изображениями растительных орнаментов и крестов. Сходным с булавой ручным ударным оружием был шестопёр. Он был снабжен характерными перьями – отростками в ударной части. Шестопёры появились в XIII в. и далее получили широкое распространение. Среди ударного оружия ближнего боя следует отметить и чекан (клевец) – короткое древковое оружие с горизонтально размещенным вытянутым заостренным бойком с одной стороны от втулки и молотковидным концом – с другой. Чекан был, как правило, кавалерийским оружием, предназначенным для поражения хорошо вооруженного противника.
Основным метательным оружием древней и средневековой Руси был лук, просуществовавший в воинском обиходе до XVII в. До нас дошло несколько фрагментов луков (найденных в Новгороде, Ярославле и других городах), которые позволяют судить о технологии их изготовления. Известно, что луки бывают двух типов – простые и составные, то есть изготавливаемые из одного куска дерева или из нескольких частей (разных пород дерева). На Западе в эпоху Средневековья использовался в основном простой лук большой длины, на Востоке в то же время имел хождение композитный лук, короткий и удобный, позволявший стрелять с коня во время движения. На Руси, судя по археологическим находкам, использовались оба типа луков. Композитные луки делались из разных пород дерева (твердой и мягкой) и клеились рыбьим (осетровым) клеем, не боящимся сырости. Этот клей был известен еще скифам. На рукояти луков (иногда на концы) ставились костяные накладки, композитный лук обматывался берестой.
Средняя длина лука была 120–160 см, а с надетой тетивой не более 130 см. Тетивы луков на Руси делались из льна, пеньки, сухожилий волов и коней и даже шелка, и ставили ее на лук только перед боем (в свернутом виде тетиву хранили отдельно), чтобы не держать лук в постоянном натяжении и не портить его. Тетива имела петли на концах. Одну из петель надевали на конец лука, затем лук сгибали и накидывали вторую петлю тетивы на другой конец. Тетиву тянули, по мнению Е.Е. Тевяшова, не европейским способом (указательным и средним пальцами), а азиатским (скифским) – большим пальцем с наложением на него указательного. Лук вне боя держали в чехле (саадаке), при этом воин подвешивал лук слева, а колчан со стрелами – справа.
Древнерусские стрелы были в длину примерно 80—100 см, имели толщину от семи до 10 мм и делались (кололись) из высушенных обрубков прямослойной сосны и ели, а севернее – из березы (ветки никогда для производства стрел не использовались). Были стрелы, изготовленные из березы, тростника, камыша. Древко было похоже на веретено – тоньше к концам и толще в середине. Такая форма помогала стреле преодолевать сопротивление воздуха. Для более точного полета на стрелу крепили оперение (использовались для него перья орла-белохвоста, гусиные и лебедя) из двух, четырех или даже шести перьев и делали насечку для тетивы. Ушки особо дорогих стрел изготовлялись из камня «тирона» (турмалина). На противоположном конце крепился плоский двугранный наконечник. Древко стрелы красилось в черный или красный цвет.
В берестяные, лубяные или кожаные колчаны (тулы) стрелы помещались наконечниками вверх (поэтому колчаны часто делались расширяющимися книзу, чтобы поместилось оперение стрел) – их так было легче вынимать и перья стрел при их выемке не сдирались, не мялись и не топорщились. Наконечники стрел были по преимуществу железными (редко встречаются костяные) самых разных форм (в основном ромбовидные). В былинах наконечники часто называют калеными, то есть их специально закаляли, чтобы они были прочнее. Наконечники крепились на древке с помощью длинного тонкого хвостика (черешка, поэтому такие стрелы называются черешковыми). Колчан крепился на специальную портупею. В былине о Дюке Степановиче из сборника Кирши Данилова очень точно описано, как выглядел лук и стрелы средневекового воина:
Еще с Дюком немного живота пошло:
Пошел тугой лук разрывчетой,
А цена тому луку три тысячи;
Потому цена луку три тысячи —
Полосы были серебрены,
А рога красна золота,
А и титивочка была шелковая,
А белова шолку шимаханскова.
И колчан пошел с ним каленных стрел,
А во колчане было за триста стрел,
Всякая стрела по десяти рублев,
А и еще есть во колчане три стрелы,
А и тем стрелам цены нет,
Цены не было и не сведомо.
Потому трем стрелкам цены не было, —
Колоты оне были из трость-древа,
Строганы те стрелки во Нове-городе,
Клеяны оне клеем осетра-рыбы,
Перены оне перьицам сиза орла,
А сиза орла, орла орловича.
Сделать лук (тем более композитный) обычному человеку не под силу, то есть на Руси с древности существовали мастера лучного дела и, скорее всего, их объединения.
На Руси знали и арбалеты (самострелы). Первые свидетельства их употребления относятся к XII в. – в Новгороде, в слоях, относящихся к этому столетию, были найдены наконечники арбалетных стрел (болты). В других городах тоже были подобные находки, а также обнаружены металлические части арбалетов. Примечательно, что арбалеты на Руси применялись, как правило, при городских осадах – в полевом сражении, в отличие от западной традиции, применялись луки. В 1281 г. жители города Холма отражали атаки монголов самострельным боем, а в 1382 г. во время нашествия Тохтамыша на Москву горожане тоже отбивались при помощи самострелов. А. Медведев предполагает, что на Руси арбалеты были преимущественно оружием городского населения.
Древнерусский шлем сложился в значительной степени под влиянием шлемов кочевников, но испытал и влияние Скандинавии. Поэтому первые несколько столетий существования Русского государства были распространены сфероконические и куполовидные шлемы. Ранний шлем представлял собой головной убор, собранный из четырех металлических пластин с помощью заклепок. К нижнему краю шлема крепилось кольчужное полотно (бармица) из мелких колец, защищавшее затылок и шею воина. Некоторые шлемы представляли собой произведения искусства. Так, у шлема из Черной могилы на каждую пластину железа наложен дополнительно позолоченный лист латуни, а между пластинами помещаются медные фигурные полоски. На лобной части шлема находилась накладка в виде трезубца. То есть этот шлем производил впечатление золотого. Шлемы XII–XIII вв. собирались уже в иной технике – не из четырех, а из двух-трех частей, появилась защита лица в виде наносника, бармицы или полумаски. Чаще всего бармица и полумаска сочетались.
Среди находок шлемов этого времени наиболее известен шлем Ярослава Всеволодовича, о котором уже шла речь. Исследователи шлема выяснили, что шлем был сделан не для этого князя, а для кого-то другого (возможно, для Мстислава Юрьевича, дяди Ярослава Всеволодовича) во второй половине XII в. и не менее трех раз переделывался. Шлем украшен чеканными серебряными пластинами с изображениями Спаса и архангела Михаила. Со временем шлемы все более становятся сфероконическими – верхняя часть их вытягивается. Таков шлем начала XIII в. из местечка Таганча. Задача навершия конусовидной формы была проста – заставить саблю или меч, которым нанесен удар, соскользнуть со шлема. У шлема нередко делалось навершие. В сохранившихся навершиях встречаются отверстия, свидетельствующие о том, что в него еще что-то вставлялось. У богатых воинов, князей шлем нередко делался золоченым. В «Слове о полку Игореве» князь Всеволод скачет, «своим златым шеломом посвечивая». «Сверкающий золотой шлем выделял в строю предводителя, – отмечал А.Н. Кирпичников, – обозначая его местоположение в строю. Для бойцов в сражении блестящий шлем полководца при передвижении служил своеобразным маяком и ориентиром».
Шлемы из Мстиславля. Ок. 1501 г.
Главным защитным вооружением древнерусского воина были кольчуга и пластинчатый панцирь (бронь). Изготовить и то и другое было непросто, требовало больших затрат труда и времени. До нашего времени кольчуги доходят, как правило, в виде спекшегося кома кольчужных колец, но есть и фрагменты и даже целые кольчуги более или менее удовлетворительной сохранности (в основном они происходят из трупосожжений кочевников – при обжиге металл закалялся и плохо ржавел). От пластинчатого (ламеллярного) доспеха доходят до нас лишь отдельные пластины.
Преимущество кольчуги состояло в том, что она хорошо облегала фигуру и, даже если ее общий вес значителен, он не чувствуется при ношении – основная тяжесть кольчуги приходится на плечи. Средний вес кольчуги X–XIII вв. составлял 5–7 кг. Древнерусская кольчуга представляла собой короткую рубашку с рукавами до локтей, собранную из колец из проволоки круглого сечения. Диаметр колец был 10–11 мм. К каждому кольцу прикреплялись четыре других. Проволока в кольцах скреплялась сваркой, заклепками, иногда сочетались оба способа (клепано-сварные кольчуги). Позднее появилась так называемая байдана – кольчуга из больших плоских колец.
Кольчуги, найденные на Райковецком городище, имеют сзади на подоле прямоугольный вырез – возможно, эти кольчуги использовались всадниками и вырез делался для удобства посадки на коня. С течением времени длина кольчуги увеличивалась. У кольчуги не существовало лицевой и изнаночной сторон, поэтому было все равно, как ее надевать. Надеть ее можно было в одиночку, а снять в одиночку уже значительно сложнее, поэтому снять ее обычно кто-нибудь помогал. Воин наклонялся, и кольчугу, взяв за подол, стаскивали, выворачивая наизнанку. Кольчуга надевалась не на голое тело, а на толстую стеганую одежду и защищала от открытых ранений, но не от переломов, ссадин и кровоподтеков.