Особое значение святыни (прежде всего мощи) приобретают в XV в., что связано с падением Константинополя, завершением процесса создания Русского государства, эсхатологическими ожиданиями и пр. В «Откровении Мефодия Патарского» при обосновании прав Византии на особое, мессианское положение в мировой истории приводится следующий довод: Греческое царство владеет главной святыней христианства – «честным Древом Крестным, водрузенным посреди земли». Поэтому Москва, активно собирающая святыни в это время, не берет их на сохранение, не делает меркантильные политические шаги, унижая таким образом былого соперника, – она утверждает среди всего православного мира, подобно Византии, свою мессианскую роль, свое право возглавить шествие остающихся верными Богу народов в Царство Небесное.
Таким образом, в общественном сознании Москва сама все более становится единой общерусской святыней, святым городом, находящимся под особым покровительством Божиим, местом, вмещающим в себя все самое лучшее, обобщенным образом, иконой всей Русской земли. Не случайно любой город, собирающий святыни, воспринимается как объект поклонения и почитания. На это указывают так называемые поклонные горы около городов. Это возвышенности, откуда был хорошо виден город и на которых останавливались паломники, кланяясь городу и молясь на него как на святыню. Такие поклонные горы были в Иерусалиме, Киеве, Новгороде, Владимире, Москве и иных городах.
Благодаря митрополиту Киприану в древнерусских требниках и служебниках появляется чин «омовения мощей», не существовавший в византийской литургической практике. Смысл чина, как считается, заключался в оказании святыне особой чести, поддержании ее в чистоте и в освящении воды посредством мощей. Святая вода, полученная в результате омывания мощей, становилась особой святыней: так, ее посылали в Свияжск во время Казанского похода Ивана Грозного в 1550 г. и в Новгород в 1557 г., в 1670 г. такая вода использовалась для окропления полей Саввино-Сторожевского монастыря. Кроме того, в раннем Средневековье на Руси появляется (из Константинополя и Иерусалима) традиция всеобщего поклонения святыням в определенные дни. В Великую пятницу храмовые святыни выносились в основное пространство храма.
Когда Иван Грозный венчался в 1547 г. на царство, на него был возложен крест с Животворящим Древом. В повседневной жизни Иван Грозный носил на себе золотой мощевик, в котором была часть Неопалимой Купины, часть Гроба Господня, часть Ризы Богоматери, частицы мощей Дионисия Ареопагита, Григория Богослова, Андрея Критского, великомученика Пантелеимона, Лазаря Четверодневного, Меркурия, Киприана, Симеона Метафраста, царя Константина и др. Царевичу Ивану Алексеевичу (XVII в.) принадлежал крест-мощевик, в который были вложены частицы Риз Христа и Богоматери, частицы мощей Иоанна Предтечи, царевича Димитрия и четырех русских митрополитов – Петра, Алексия, Ионы и Филиппа. Гибель святынь отмечалась в летописях. Так, когда случился страшный московский пожар 1547 г., «в казнах великого князя и в постельных Крест Животворящее Древо, на нем же распят Господь наш Иисус Христос и мощи святых и пречистыя образ Редигитцкая, и иные святые образы Корсунского письма и Греческого и Цареградского и платья и все казны выгореше».
Одним из самых уникальных и загадочных реликвариев русского Средневековья стал так называемый ковчег князя Хворостинина начала XVII в. Это деревянный ящичек с крышкой, обитый золотыми и серебряными пластинами с изображениями. На задней стороне ковчега три потайных ящичка, в которых сохранились два серебряных мощевика с резными изображениями святого чудотворца Матфея и великомученицы Гликерии. Был еще мощевик с мощами Параскевы Пятницы. В ковчеге находится крест, который, по легенде, был передан Владимиру Мономаху византийским императором Константином в числе других царских регалий. Есть мнение, что этот крест был изготовлен специально для помазания на царство Ивана Грозного и именно этим крестом пользовались при венчании на царство ранних русские цари XVII столетия. Также считается, что одна из реликвий ковчега – это тот самый камень от Гроба Господня, на котором, по повелению патриарха Гермогена, были надписаны царские имена Ивана Васильевича Грозного, его сына Федора Ивановича и Бориса Федоровича Годунова. Возможно, ковчег был семейной реликвией Хворостининых.
В 1625 г. в Россию была привезена величайшая святыня (дар шаха Аббаса) – Риза Господня (часть одеяния Христа (хитон), доставшаяся римским воинам во время Распятия Спасителя). Она была воспринята обществом как награда за благочестие царя Михаила Романова. Ризу носили по домам больных и немощных, отмечая множество исцелений и чудес. Ковчег с Ризой поместили в Успенском соборе Московского Кремля, и был установлен даже специальный праздник «Положения Ризы Христовой в Успенском соборе Кремля», а также написана одноименная икона. Части Ризы были переданы в Киев, Ярославль и Кострому (Ярославль и Кострома, очевидно, были выбраны как города, сыгравшие решающую роль в преодолении Смуты).
В конце XVII в. в Россию попала еще одна великая реликвия – Гвоздь Господень (один из тех гвоздей, которыми распинали Христа). Гвозди Распятия в истории христианства стали одними из важнейших свидетельств Страстей Господних. Один из гвоздей хранился в Софии Константинопольской. Существовало предание о том, что гвоздь вделан в порфировую «колонну Константина», венчавшую палладиум Константинополя, и что эта колонна – то единственное, что останется после Страшного суда от великого города, и останется именно потому, что в ней есть гвоздь. Гвоздь Господень был привезен в Россию из Грузии.
В середине этого столетия на Русь перевозятся из Греции крест Константинов (по преданию, тот самый крест, с которым царь Константин ходил на врагов, хотя на Руси его отождествляли также и с Иерусалимским) и «глава Иоаннова» (не то Иоанна Предтечи, не то Златоуста – в документах противоречия). В связи с этим М. Плюханова высказывает предположение, что это было сделано не просто по инициативе московского царя, а преднамеренно с греческой стороны. Греки хотели видеть символ христианской земной власти и победы в настоящем – крест – и символ грядущей победы и спасения – голову Иоанна Предтечи – в руках единственного православного властителя, на защиту которого только и могли рассчитывать находящиеся под турецким игом православные державы. «Глава Иоаннова» затем хранилась в Успенском соборе Московского кремля, а крест Константинов носили, как великую святыню, перед русским войском.
Величайшей святыней позднего русского Средневековья стал знаменитый Кийский крест патриарха Никона – реликвия, соединившая в себе Крест Господень, мощи наиболее почитаемых святых и наиболее значительные для православного мира святыни. На сегодняшний день Кийский крест – один из самых больших реликвариев Русской церкви (находится в Москве, в церкви преподобного Сергия в Крапивниках) и представляет собой крест из кипариса размером с подлинный Крест Христа. В крест вставлены частицы мощей святых, иконы и реликвии. Сам крест был привезен из Палестины и освящен в 1656 г. в день празднования Происхождения честных древ Животворящего Креста.
На кресте сделаны 18 восьмиконечных звезд, в которые вставлены камни из святых мест Святой земли – от Гроба Господня, пещеры, где Христос постился, пещеры Рождества Христова, гроба Богородицы и прочиемощи, вставленные в крест (первоначально в кресте было 300 частиц мощей, сейчас осталось 104). Среди них мощи покровителей царского рода Рюриковичей и династии Романовых (Иоанн Предтеча, небесный покровитель царя Ивана Грозного, Феодор Стратилат – патрональный святой царя Феодора Иоанновича; Михаил Малеин – тезоименитый святой Михаила Феодоровича Романова, Алексий, человек Божий – святой покровитель царя Алексея Михайловича), а также мощи великомученика Георгия, мученика Трифона, великомученика Пантелеимона, многих апостолов и т. д. В центр креста был вставлен серебряный мощевик с частью Ризы Христовой и частицей Животворящего Креста.
Кийский крест патриарха Никона стал символическим собранием всей христианской святости именно вокруг Креста Господня, аллегорическим отражением всей Святой земли через камни со святых мест. Тогда же, в XVII в., в Муроме становятся известны Виленский и Сретенский кресты. Первый так же содержал в себе 35 частиц мощей и других святынь. Все эти кресты стали апофеозом русской иерофании – стремления увидеть явление Бога и святых катафатически, непосредственно глазами, воплощенных и явленных в конкретных предметах. Человек Средневековья хотел видеть то, во что верил. Это стремление к визуальности, к чувственному восприятию святыни, впервые в евангельской истории продемонстрированное апостолом Фомой (Ин. 20: 25), проистекало из желания подкрепить веру визуальностью, подтвердить святыней достоверность произошедшего события или существования святого.
Человек Средневековья точно знал, что все, что происходит вокруг святынь, никогда не бывает случайностью, и, проводя в паломничестве к ней часы и даже дни, являл готовность ради святыни или святого пожертвовать временем, благополучием, деньгами. То есть пожертвовать значительной частью жизненных составляющих. Не случайно в паломничество всегда стремились ходить пешком, по-простому, с молитвой, долгая дорога и дорожные трудности на пути к святыне становились символом сложного земного странствия, заканчивающегося у врат рая, Нового Иерусалима. Это прекрасно видно в книге «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу». И люди шли к святыне именно потому, что чувствовали, что через нее подается благодать, видели, как творятся чудеса, ибо, если бы этого не было, никто бы не приходил. Именно вокруг святынь сложилась целая культура, паломничество и странничество (о которых упоминалось выше). Через рассказы паломников и записки, оставленные ими (Хождения), тысячи людей символически приобщались к святыням, узнавали об их существовании и подробностях бытования и стремились увидеть их лично.