Целенаправленная человеческая деятельность включает в себя элементы сознательного создания и развития конкретных ГО. При этом формирующиеся в стратегическом плане образные системы можно назвать субъект-объектными, так как субъект (создатель, творец, разработчик) этих образов находится как бы внутри своего объекта – определенной территории (пространства). Роль и значение подобных стратегий состоит в выборе и известном культивировании наиболее «выигрышных» в контексте сферы деятельности элементов географического пространства, которые замещаются сериями усиливающих друг друга, взаимодействующих ГО. В рамках определенных стратегий создания и развития ГО в различных сферах человеческой деятельности формируется, как правило, несколько доминирующих форм репрезентации и интерпретации соответствующих ГО.
Выделяются обобщающие типы таких стратегий, в той или иной форме характерных практически для любой из исследованных сфер деятельности. Первый из обобщающих типов таких стратегий – это разработка перспективного ГО какого-либо объекта, в котором предполагается наличие элементов, отсутствующих или незначительно присутствующих в характеристике объекта в настоящее время. Подобная стратегия получила название стратегии образно-географического «аванса». Второй обобщающий тип образно-географических стратегий включает в себя стратегии, ориентированные на использование при создании ГО объекта его исторического, политического, культурного, экономического прошлого. Такой тип стратегий в целом можно назвать пассеистическим (от слова «пассеизм» – культивирование прошлого, любование прошлым), или ретроспективным. Третий тип обобщающих стратегий объединяет стратегии, направленные на максимальное использование образно-географического контекста. Предполагается, как правило, что создание ГО какого-либо объекта должно учитывать отношения объекта со средой, а также трансформировать содержание и характер этих отношений в соответствующие архетипы, знаки и символы. Эти стратегии называются контекстными. В зависимости от сферы деятельности, на основе уже выделенных обобщающих типов стратегий, возможно выделение частных, специфических образно-географических стратегий в различных сферах и видах деятельности.
Стратегии разработки и создания ГО в культурной географии направлены на выявление и понимание структур ментального и/или когнитивного обживания, освоения пространства. Эти стратегии осуществляются посредством процедур варьирования (сжатия, расширения, изменения конфигураций) как отдельными КГО (включая изменения их содержательных основ), так и системами (сетями) КГО (изменения состава, связей, смыслового содержания этих связей). Специфика данных стратегий состоит в наращивании возможностей эффективных в когнитивном плане переходов от одного образа к другому. При этом происходит трансформация обоих образов (феномен трансграничных образов).
При интерпретации историко-географических образов (ИГО) границ выделяются две базовые стратегии – экстенсивная (или расширяющая) и интенсивная (или уплотняющая). Экстенсивная стратегия интерпретации направлена на расширение первоначально рассматриваемого ИГО определенной границы. Это расширение может быть и буквальным – увеличивается размер исследуемой территории, на которой происходит формирование ИГО. Интенсивная стратегия интерпретации является, в первую очередь, собирающей и реконструирующей. Многочисленные мелкие факты собираются вокруг определенных историко-географических точек, как бы фиксирующих первоначальный ИГО границы. Политика государства, каких-либо властных групп или структур может и должна включать в себя элементы управления и манипулирования теми или иными ИГО границ, важными для решения конкретных внешне– и внутриполитических задач.
Стратегии разработки и создания ПГО современного мира направлены на выявление сетей-систем наиболее актуальных политических образов, которые могут быть интерпретированы как ПГО. Актуализация одной из возможных сетей происходит с помощью процедур «всплытий» – формируемой цепочки вспомогательных образов (протообразов), базирующихся на экстраординарных политических и/или общественных событиях. Суть процесса – в постоянном наращивании параллельных образных контекстов, создающих в определенный момент времени целостную систему-образ современного мира.
В геополитике выделяются три типа основных образно-географических стратегий. Первый тип – это представление какой-либо деятельности (политической, политизированной, близкой к политике, представимой как политика) как геополитической. Лучший пример здесь – представление внешней политики какого-либо государства как геополитики. Второй тип образно-географической стратегий в геополитике – это максимальное использование возможностей того или иного естественного и/или искусственного языка для интерпретации традиционных (классических) геополитических понятий и образов. Здесь уже можно говорить о геополитике языка, которая как бы диктует те или иные геополитические трактовки и решения. Третий тип – это конструирование метагеополитического пространства (метапространства), состоящего из наиболее общих (обобщенных) образов-архетипов, имеющих то или иное отношение (прямое или косвенное) к геополитике. Создание такого метапространства позволяет предвидеть большинство вновь возникающих геополитических ситуаций и управлять их развитием с помощью быстро модифицируемых образов-архетипов.
В рамках современного российского федерализма возможна реализация трех основных образно-географических стратегий. Проектная стратегия: целенаправленное формирование специфических географических образов, концептуально связанных с российским федерализмом – например, географические образы федеральных округов. Это должно предполагать трансформацию традиционного образно-географического поля России. Реактивная стратегия (транзита, или переноса): восстановление, или взращивание старых образно-географических локусов, предпочтительных для развития современного российского федерализма с геокультурной точки зрения. К таковым можно отнести города, выполнявшие столичные функции в протяженной исторической ретроспективе или рассматривавшиеся в качестве кандидатов в столицы страны. Другой источник для развития подобной стратегии – это историко-географические образы регионов России в широком смысле (мезорегионы), таких, как Русский Север, Черноземье, Урал, Поволжье и т. д. Паллиативная (переходная) стратегия: рассчитана на использование и развитие частных парагеографических образных локусов. Здесь имеются в виду результаты воздействия факторов этнической мозаичности и практически сохранившегося советского административно-территориального деления на современную российскую внутригеополитическую ситуацию. В рамках этой стратегии должно осмысляться с федералистской точки зрения создание национальных районов и культурных автономий в субъектах РФ.
В региональной экономической политике современной России выделяются три основные структуры интерпретаций экономико-географических образов (ЭГО) Центра и регионов. Первая структура интерпретаций ЭГО ориентирована на «сжатие» экономического пространства. Центр интерпретируется как все возможные регионы; ЭГО Центра рассматривается как эталон ЭГО региона. Вторая структура интерпретаций ЭГО направлена на «расширение» экономического пространства. Производится своего рода централизация, или даже «центрирование» регионов. Всякий экономико-географически значимый символ воспринимается как центр; практически любой регион в этом случае является Центром. Третья структура интерпретации ЭГО – целенаправленная виртуализация, «возгонка» ЭГО Центра и регионов. Они фактически уравниваются в образном «осмосе», возникающем в результате развития фондового рынка и рыночных стратегий крупных компаний. В рамках этих структур представлены частные детальные стратегии интерпретации.
Какие-либо крупные проекты и планы в рамках исследованных нами сфер деятельности должны подвергаться тщательной образно-географической стратегической экспертизе, учитывающей социокультурные контексты. Это позволит заранее исключить из них серьезные содержательные и структурные перекосы и диспропорции, найти наиболее эффективные пути решения содержательных проблем развития данных сфер деятельности. Образно-географический стратегический анализ и моделирование специфических географических образов позволяют не только определять существующие, но и оценивать потенциальные содержательные и структурные диспропорции, которые могут возникнуть в этих сферах деятельности в будущем.
Заключение
Главный итог работы можно сформулировать следующим образом: географические образы есть феномен культуры, характеризующий стадиальное (общий аспект) и уникальное (частный аспект) состояния общества. Данный феномен является важным критерием цивилизационного анализа любого общества. Качественные характеристики географических образов в культуре, способы репрезентации и интерпретации географических образов, структуры художественного и политического мышления в категориях географических образов – являются существенными для культурологического анализа общества.
В методологическом плане формирование и развитие систем ГО определяется развитием культуры (культур). По мере развития культуры, в процессе человеческой деятельности географическое пространство все в большей степени осознается как система (системы) образов. Первоначально, как правило, формируются простые, примитивные ГО, «привязанные» к прикладным аспектам деятельности человека, к наиболее насущным потребностям общества. В дальнейшем, по мере возникновения и развития духовной культуры, искусства создаются и развиваются ГО, в значительной степени, дистанцированные по отношению к непосредственным, явно видимым нуждам общества. Наряду с этим, ранее возникшие виды и типы человеческой деятельности, усложняясь, способствуют зарождению и развитию более сложных и более автономных ГО – например, образы стран и регионов в культурной, политической и экономической деятельности.