ачение пуристического словотворчества в области науки и техники очень велико. Благодаря нему для языка науки и техники и вообще для языка интеллигенции не характерны иноязычные заимствования, т. е. слова, вне данной стилистической сферы не встречающиеся и в древнем языке отсутствовавшие. По своей структуре и по своим элементам пуристические новообразования близки к языку народа, к языку литературы и поэзии, к древнему языку. Таким образом, благодаря пуристическому словотворчеству в исландском языке нет разрыва между языком науки и техники и языком литературы, языком интеллигенции и языком народа, современным и древним языком.
Близость пуристических терминов науки и техники к языку художественной литературы и поэзии сказывается, в частности, в том, что многие из этих терминов были созданы известными писателями и поэтами. Знаменитый исландский поэт романтик Йоунас Хатльгримссон создал слово ljósvaki «эфир» (ljós «свет», vaka «струиться»), известный писатель и ученый Сигурд Нордаль — слово útvarp «радио» (út «наружу», varp «бросанье») и многие другие, Халлдор Лакснесс — слово stéttvís «классово сознательный» (stétt «класс», vís «мудрый», сравни þefvís «с тонким обонянием» и т. п.), samyrkjubú «колхоз» (sam- «вместе», yrkja «обрабатывать», bú «хозяйство») и т. д. О многих других представителях исландской интеллигенции известно, что они создали то или иное слово. Например, слово landhelgi «территориальные воды» (land «земля», nelgi «неприкосновенность») создал один служащий министерства иностранных дел, слово róttækur «радикальный» (rót «корень», taka «брать») и много других — один школьный учитель, слово fúkalyf «антибиотик» (fúki «плесень», lyf «лекарство») — один врач и т. д.
Но, конечно, далеко не всякое новообразование, случайно возникшее в речи или сознательно придуманное, становилось полноценным словом исландского языка. Многие из них были эфемеридами. Нередко конкурировало несколько слов, из которых в конце концов выживало одно. Известно, например, что телефон обозначался словами hljóðberi (hljóð «звук», bera «нести»), hljóðþráður (þráður «нить»), hljómþráður (hljómur «звучанье»), talþráður (tal «речь»), frettaþráður (frett «известие»), málþráður (mal «речь»), sími («нить»), из которых выжило только последнее. Кроме того, сложные слова возникали не только как термины, но и как обозначения, вне данной ситуации непонятные и ненужные. Например, когда однажды сильный ветер в Рейкьявике сорвал с крыш несколько железных листов и крутил их в воздухе, в газете появилось сообщение об этом под заголовком: «Листовьюга (plötufok, от plata «лист, плита», fok «вьюга») на улицах города». Сложные слова в исландском языке так же легко образуются и могут быть так же эфемерны, как словосочетания в других языках.
Исландский пуризм обеспечил прочную связь с языком древней литературы и с самой этой литературой. Но любопытно, что, по-видимому, именно он обусловливает известное осовременивание архаичных явлений в сознании исландцев, в частности — тенденцию к модернизации древней литературы. Связь современного исландского языка с древним настолько сильна, что в сознании исландцев нередко как бы сглажено различие между архаичными и современными явлениями. Исландский парламент (alþing или alþingi) называется тем же словом, что и древнеисландское вече (alþingi). Он, конечно, совершенно непохож на древнеисландское вече. Между тем для исландца современный парламент и древнее вече — это то же самое. Исландцы поэтому обычно называют свой парламент «древнейшим парламентом Европы», полагая, что их вече было тоже «парламентом». Называя одним и тем же словом древнего скальда (skáld) и современного поэта, древнюю сагу (saga) и современный роман (skáldsaga, т. е. «сага, сочиненная скальдом»), исландцы склонны игнорировать различие между соответствующими явлениями и приписывать архаичному явлению свойства современного. Исландский диктор, вероятно, склонен считать, что жрец, обязанностью которого в дописьменное время было произносить священные тексты и который назывался тоже þulur, был просто напросто диктором.
Исландский язык колоссально богат. Для всего, что занимает важное место в жизни исландцев, существует множество слов. Так, конечно, в исландском языке есть огромное множество слов, связанных с овцеводством и рыболовством. Самые частные явления из этих областей имеют специальные обозначения. Не меньше есть в исландском языке слов, связанных с погодой. Дело в том, что погода в Исландии играет важную роль и в сельском хозяйстве, и в рыболовстве, и она там крайне изменчива и капризна. Сообщения о погоде по исландскому радио занимают чуть ли не половину программы, настолько они подробны и часты. Только для обозначения понятия «непогода» есть слова óveður, illveður, illviðri, harðviðri, illviðrakast, ótið, ótiðarkafli, hrota, hret, áfelli, íhlaup, þraæsingur, hryssingur и т. д. Ветер разной силы обозначается по-исландски разными словами: andvari — это ветер в один балл, kul — в два балла, gola — в три балла, kaldi — в четыре балла и т. д. Есть слова со значением «задержанный непогодой» (veðurfastur или veðurtepptur), «умеющий хорошо предсказывать погоду» (veðurglöggur или veðurkðnn), «озабоченный погодой» (veðursjúkur) и т. п. Говорят, что один исландский учитель собрал 1500 слов, связанных с погодой. Такое собирание слов практиковалось многими в Исландии. Большой толковый словарь исландского языка, который сейчас составляют в специальном институте при Рейкьявикском университете, вызывает большой интерес в широких кругах исландского общества[12]. Составители словаря получают много писем со всех концов страны со сведениями о тех или иных исландских словах. Исландцы всегда были народом словолюбов.
Но исландцы также народ с древней литературной традицией. Характерно, что в исландском языке есть несколько слов со значением «старая, потрепанная книга» (skcrudda, skræða, drusla, bókagrey). Богатая фольклорная традиция объясняет существование в исландском множества слов для обозначения разных существ, созданных народной фантазией. Flagð, skessa, skass, sköss, forynja, fála, ófreskja, gýgur, grýla, brussa, bryðja, frenja, svarkur, tröllkona, kvenvargur — все это слова со значением «ведьма, великанша». Есть множество слов со значением «колдовство» (galdur, fítonsandalist, fítonsandi, fjölkynngi, fordæðuskapur, forneskja, gjörningar, kukl, kunátta, kynngi, rýnni, seiður, trölldómur, tröllskapur, töfrar и т. д.). А вот некоторые слова со значением «привидение»: draugur, draugsi, afturganga, slæðingur, vofa, svipur, flyka, sveimur, haugbúi, uppvakningur, sending, fylgja, móri, lalli.
В некоторых случаях в исландском языке есть ряд слов для обозначения одного и того же явления в разных его аспектах, но нет его общего обозначения. Так, например, в исландском есть десять слов со значением «хвост»: hali — у коровы, крысы, мыши, осла и т. д.; rófa — у собаки и кошки; tagl — у лошади; skott — у лисицы, собаки, кошки; stertur — у лошади, особенно, если он короткий; dyndill — у овцы или тюленя; stél или vel — у птицы; stýri — у кошки; sporður — у рыбы. Но ни одно из этих слов не значит «хвост вообще». Могло бы показаться, что это черта архаическая, так как известно, что отсутствие слов, обозначающих общие понятия, при обилии слов, обозначающих частные понятия, — результат неразвитости абстрактного мышления, неспособности отвлечься от отдельных конкретных признаков явления, и обычно имеет место у культурно отсталых народов. Исландцев, однако, никак нельзя назвать культурно отсталым народом. Способность к абстрактному мышлению развита у них несомненно не меньше, чем у других европейских народов, и у них есть множество слов, обозначающих общие понятия. По-видимому, однако, дело в том, что не во всех случаях такие слова нужны, и в частности отсутствие слова со значением «хвост вообще» едва ли исключает возможность абстрактного мышления. Чем менее общее значение имеет слово, тем оно конкретнее, образнее. Поэтому в языке художественной литературы отсутствие слова с общим значением — это даже преимущество. Исландский язык сочетает в себе те преимущества, которые дает наличие слов, обозначающих понятия, необходимые для абстрактного мышления, с теми преимуществами, которые в известных случаях дает отсутствие слов, выражающих общие понятия.
Богатство языка — это не только обилие слов, но и обилие идиоматических словосочетаний. В исландском языке их огромное количество. Пожалуй, основная трудность, которую приходится преодолевать изучающему исландский язык, заключается в том, что, даже когда все отдельные слова в словосочетании понятны, в целом оно непонятно, потому что идиоматично. Невозможно догадаться, что «играть двумя щитами» (leika tveim skjöldum) значит «вести двойную игру», а «играть свободным хвостом» (leika lausum hala) значит «гулять на просторе», а «играть на острие шила» (leika á als oddi) значит «быть в прекрасном настроении», а «играть на двух языках» (leika á tveim tungum) значит «быть сомнительным» и т. д. и т. п. Но исландская идиоматика никогда не была систематизирована и описана, так что невозможно дать представление о ее особенностях.
Богатство языка — это также своеобразие значений слов. Язык тем богаче, чем больше в нем таких значений, которые не имеют иноязычных эквивалентов и могут быть переданы на других современных языках только описательно. Слова с такими значениями — это, конечно, в первую очередь обозначения того, что специфично для исландской природы или исландского быта. Вот несколько таких слов: heiði «пустынное плоскогорье или перевал между долинами», tún «возделываемый и огороженный луг около хутора», sæluhús «дом для путников на перевале или в пустыне», varða «дорожный знак, сложенный из камней», hraun «лавовое поле», drangur «отдельно стоящая скала», melur «холмик, покрытый галькой или гравием», borg «холм с плоским верхом и обрывистыми скалистыми боками», skyr «молочный продукт кремообраз-ной консистенции», hjallur «сарай для сушки рыбы», rétt «загон для овец». Но в исландском много также слов со своеобразными значениями, но не имеющими отношения к специфически исландским условиям. Вот несколько таких слов: misvitur «не всегда одинаково умный», matarást «любовь к тому, кто кормит», т. е. «корыстная любовь», grátfeginn «обрадованный до слез», sleggjudónmr «суждение с плеча», hagyrðingur «тот, кто умеет правильно сочинять стихи», kvöldsvaefur «сонливый по вечерам», gullvægur «ценный как золото», grængolandi «зеленоватый по причине большой глубины», verrfeðrungur «сын, который хуже своего отца», föðurbetringur «сын, который лучше своего отца».