Март 2016
«Две равно уважаемых семьи…»
Завтра, 25 февраля, в Лондоне, в Королевском фестивальном зале, торжественно откроется Перекрестный год русского языка и литературы в Великобритании и английского языка и литературы в Российской Федерации.
Британский симфонический оркестр «Филармония» под руководством известного дирижера Франка Штробеля и замечательный русский скрипач Вадим Репин исполнят новое симфоническое сочинение Афродиты Раикополу (Aphrodite Raickopoulou), написанное в качестве звукового оформления к знаменитому фильму режиссера Эдмунда Голдинга 1927 года «Любовь» с Гретой Гарбо и Джоном Гилбертом в главных ролях. Сценарий этой ленты был написан по роману «Анна Каренина», одному из наиболее часто экранизируемых произведений классика русской литературы. Афродита Раикополу, известный британский композитор греческого происхождения, посвятившая новое сочинение Вадиму Репину, год назад покорила лондонскую публику, создав экспрессивную звуковую дорожку к фильму Фридриха Мурнау «Фауст» 1926 года, одному из шедевров немого кино.
Перекрестный российско-британский год стартует в период весьма серьезного охлаждения отношений между двумя государствами, которое вызвано множеством объективных и субъективных причин, различным подходом к поиску решений острых проблем современной мировой политики, нередко несхожим пониманием того, что принято называть европейскими ценностями.
Британская русофобия, истоки которой восходят еще к первой четверти XVIII столетия, получила свое развитие на протяжении последующих столетий и в высшей степени сильна и поныне. (У нас, к примеру, не любят вспоминать о том, что еще Дж. Свифт характеризовал русских как «нацию варваров и дикарей», которые являются большей угрозой для цивилизованного мира, чем в свое время готы и вандалы.) В свою очередь, в России и поныне сильна уверенность в том, что «англичанин гадит». Российская и Британская империи были историческими соперниками на протяжении двух столетий, что, впрочем, не мешало им вступать в союзы, когда возникала угроза их представлениям, как должен быть устроен мировой порядок, например, в период войны с Наполеоном. Замечу, что подобный – вполне прагматичный – подход в отношениях с Великобританией был унаследован и Советским Союзом, достаточно вспомнить переписку Сталина и Черчилля времен Второй мировой войны.
Но как бы ни складывались политические и экономические отношения между нашими странами, взаимный интерес проявился еще в середине XVI столетия. Хотя некоторые исследователи считают, что первыми англоманами были Александр и Семен Воронцовы, – такую, по его мнению обидную, кличку дал им один из фаворитов Екатерины Великой Платон Зубов, но англоманами можно считать и Ивана IV, и Бориса Годунова, не говоря уже о Петре I. Петр I провел в Великобритании почти четыре месяца, дружественно встреченный королем Вильгельмом Оранским. Будущий российский император со свойственной ему основательностью изучил все достижения современной Британии – от политического устройства до строительства военного флота и организации артиллерийского дела. Самые прозорливые английские умы увидели в нем «одного из великих правителей мира» (Ричард Стиль). Не случайно конец XVII – начало XVIII века считают вторым «золотым периодом» британской Россики (первый был во второй половине XVI столетия). Разумеется, русская аристократия и в XVIII, и в XIX веках ориентировалась прежде всего на континентальную Европу. Первая английская школа была открыта в Санкт-Петербурге Джоном Элмаром только в конце 1793 года. Но ведь из истории наших отношений не выбросишь замечательное суждение княгини Екатерины Романовны Дашковой из ее «Путевых заметок»: «Англия мне более других государств понравилась. Правление их, воспитание, обращение, публичная и приватная их жизнь, механика, строения и сады, все заимствует от устройства первого и превосходит усильственные опыты других народов в подобных предприятиях». Это не поверхностные суждения путешественницы – княгиня Дашкова жила в Эдинбурге, где учился ее сын с 1776 по 1779 год. Там она общалась с экономистом Адамом Смитом, философом Дэвидом Юмом, историком Уильямом Робертсоном. Она стала почетной гражданкой Эдинбурга, а в 2010 году ее именем назвали учрежденный в местном университете Русский центр.
События нынешнего Года языка и литературы двух стран связаны с датой, которую отмечают во всем мире, – 400 лет назад, 23 апреля 1616 года, умер Шекспир. В его честь один из поездов Московского метрополитена на год станет шекспировским, его пассажиры смогут услышать строки великих произведений автора «Гамлета» и «Короля Лира». (Надеюсь, что аналогичный поезд, посвященный русской литературе, мы сможем запустить в лондонском метро.) После Великобритании пьесы Шекспира чаще всего ставят в России, он давно стал частью и русской культуры, и русской жизни. Не случайно Павла I в Европе называли «русским Гамлетом».
О взаимовлиянии русской и английской литературы XIX и XX веков написаны блестящие исследования. В этих связях немало возвышенного и авантюрного. Достаточно вспомнить имя Марии Игнатьевны Закревской-Бенкендорф-Будберг, «музы двух писателей и двух разведок». О ней, равно как и Максиме Горьком и Герберте Уэллсе, чьей любовницей она была, наверняка будут вспоминать не раз в течение этого года. И еще о многом, что сближает наши культуры и наши народы, британцев и россиян, «две равно уважаемых семьи».
Февраль 2016
Свой среди своих
Завтра Поладу Бюль-Бюль оглы исполнится 71 год.
Его недавний юбилей в 2015-м отмечали двумя праздничными концертами в Москве и Баку, куда съехались его друзья и поклонники из разных концов света. При всех его государственных должностях министра и посла чествовали прежде всего выдающегося музыканта. Любимого композитора и певца, подарившего людям счастливую возможность запеть вместе с ним «Ты мне вчера сказала…», а потом завертеться в силу своих хореографических возможностей в яростном танце. Его вокальные циклы, раскрывающие мелодизм народной азербайджанской поэзии, и музыка к кинофильмам давно уже стали классикой, его балеты и сочинения для симфонического оркестра уверенно вошли в репертуар театров и филармонических площадок. Он не подвел своего великого отца, за уникальный голос прозванного Бюль-Бюлем – Соловьем. Словом, чествовали сына Соловья, который, как и его отец, сам покорил необъятные просторы разных стран своим соловьиным пением.
Нынешний день рождения Полада Бюль-Бюль оглы всего на три дня отстоит от другого юбилея – 6 февраля 2006 года он в качестве Чрезвычайного и Полномочного Посла Азербайджанской Республики вручил копии верительных грамот заместителю министра иностранных дел Российской Федерации Григорию Карасину и приступил к работе на новом для себя дипломатическом поприще. 13 апреля того же года в Кремле он был принят президентом Российской Федерации В.В. Путиным, и его посольская жизнь обрела законную полноту. Полад любит повторять: «Если бы кто-нибудь даже в 80-е годы сказал мне, что я буду ездить по Москве, по Кутузовскому проспекту, в машине с флагом посла иностранного государства, я бы посчитал его сумасшедшим!» Но он ездит именно так уже десять лет, удивляя умением отстаивать интересы своего государства, азербайджанского народа, которым он безгранично предан, и вызывать любовь и уважение в стране пребывания, как говорят дипломаты, в России, где его по-прежнему узнают на улицах. Он свой не только у нас, где для него открыты любые двери, его любят и помнят на всем постсоветском пространстве.
Полад стал директором республиканской филармонии в 1987 году при Кямране Багирове, который был тогда первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. Через год, в 1988-м, он стал министром культуры Азербайджанской ССР, когда республикой руководил Абдул-Рахман Везиров. Он пережил на этом посту и «черный январь» 1990 года, и распад СССР, и трагические месяцы правления Народного фронта, который привел к власти Аяза Муталибова, а затем Абульфаза Эльчибея. Это было труднейшее время в истории Азербайджана, когда речь шла о сохранении государственности. И Полад Бюль-Бюль оглы доказал, что он не только в состоянии отвечать за дело, которое ему поручили, но и умеет взять на себя смелость действовать самостоятельно в интересах страны и народа. Эти высокие слова были подкреплены пистолетом, который в эти годы лежал у него в столе и порой тоже выступал важным аргументом в спорах.
Именно поэтому Гейдар Алиевич Алиев разглядел в Поладе не просто очередного министра, который волею исторических судеб оказался на высоком посту, но человека, который сумел уберечь культуру Азербайджана от развала и элементарного разграбления. Разумеется, Г. Алиев ценил Полада как музыканта, как любимца многих поколений советских людей. Но быть талантливым музыкантом и талантливым министром вовсе не одно и то же. Именно при Г. Алиеве Полад стал крупным государственным деятелем и при этом сохранил уважение людей культуры. Умение ладить с творческим сообществом, где каждый норовит всегда искать поддержки только у первых лиц государства – нелегкая задача для руководителя отрасли. Она требует дипломатии высшей пробы, пусть не обижаются мои коллеги-дипломаты. И Полад, который был министром культуры Азербайджана восемнадцать лет, овладел этим искусством в высшей степени. Но у него никогда не было головокружения от успехов, его никогда не покидала самоирония, что спасительно не только для него одного. В самом начале 2000-х, когда в Баку проходило совещание министров культуры СНГ, на встрече с президентом Азербайджанской Республики я всячески нахваливал Полада. Гейдар Алиевич посмотрел на него лукаво и сказал: «Не хвалите так, я его еще шлифую». Естественно, мне пришлось ответить на это замечание короткой репликой: «Тогда у вас будет самый отшлифованный министр культуры в мире!» К счастью для нас с Поладом, первым засмеялся Г. Алиев.
Он действительно отшлифовал Полада. Думаю, что именно поэтому Полад Бюль-Бюль оглы так органично вошел в новую для себя роль. Его назначение