в Россию было в высшей степени мудрым шагом нынешнего президента Азербайджана Ильхама Алиева. Понятно, что Ильхам Гейдарович, сам окончивший МГИМО, прекрасно знает уникальность дипломатической службы, ее профессиональную исключительность. Он знает, что ее эффективность зависит от умения налаживать и развивать контакты с местными властями. Именно поэтому он и назначил на должность Чрезвычайного и Полномочного Посла Азербайджана в России Полада Бюль-Бюль оглы, которого все в нашей стране принимают за своего. Быть послом России в странах СНГ, как и послами стран СНГ в России, совсем не легкая задача. У каждой страны, где все, казалось, говорят с тобой на одном языке, где все, что называется, свои, – собственные интересы, несхожие взгляды на те или иные процессы. Порой острые конфликты. Здесь важно найти ту интонацию общения, которая позволит сохранить хрупкий баланс дружественности и независимости. И удерживать его при любых обстоятельствах. Полад искуснейшим образом владеет этим секретом. Так что мне есть у кого поучиться.
Февраль 2016
2015
Нино Манфреди
Эрнст Равенштейн
Владимир Набоков
Георгий Товстоногов
Лев Дуров
Петер Штайн
Исаак Дунаевский
Михаил Жванецкий
Олег Ефремов
Театр на Бронной
Санкт-Петербургский государственный академический театр балета имени Леонида Якобсона
Х Фестиваль российской культуры в Японии
Российский государственный академический Большой драматический театр имени Г.А. Товстоногова
Международный культурный форум Шелкового пути
Государственный академический Большой театр России
Государственный музейно-выставочный центр «РОСИЗО»
Концертный зал имени П.И. Чайковского
Гоголь-центр
Московский художественный театр имени А.П. Чехова
«Щелкунчик» в глобальной политике
Недавно на сцене Токийского международного концертного зала Санкт-Петербургский театр имени Леонида Якобсона представлял «Щелкунчика» П.И. Чайковского, любимый предрождественский и предновогодний балет российской публики. Почти пять тысяч японских зрителей с благодарностью и восторгом внимали волшебству музыки и мастерству российских танцовщиков. Еще одно подтверждение того, что рождественские сказки, в которых добро должно обязательно победить зло, нужны людям, где бы они ни жили. Именно такие сказки смягчают сердца и помогают открывать детям подлинные смыслы бытия. А они, как и положено детям всех стран, времен и народов, начинают понимать, что лучше быть благородным отважным Щелкунчиком, чем злобным Мышиным королем.
Санкт-петербургским «Щелкунчиком» завершался Х Фестиваль российской культуры в Японии. В нынешнем году его посетили более 652 тысяч японских зрителей. Почти тысяча российских артистов, режиссеров, художников, кинематографистов, музыкантов выступали в сорока префектурах страны. И всегда с неизменным успехом. Разумеется, что в нынешних непростых экономических условиях организаторы вынуждены были сократить свои планы, но даже сухая статистика доказывает, что такого уровня контактов между россиянами и японцами нет ни в одной из других сфер нашего сотрудничества. За эти десять лет в рамках фестиваля с художественной культурой из России познакомились 13 миллионов 202 тысячи жителей Страны восходящего солнца. Надо понимать при этом, что российское культурное присутствие не исчерпывается только фестивальной программой – на коммерческие гастроли сюда приезжают Большой и Мариинский театры, лучшие симфонические оркестры, свои выставки здесь устраивают крупнейшие музеи нашей страны.
Какими бы сложными ни были политические и экономические отношения между двумя государствами, а Япония, как известно, присоединилась к политике санкций против России, проводимой США и Европейским союзом, активное развитие наших культурных связей символизирует продолжающийся диалог между двумя соседними народами. Именно поэтому во время открытия Х Фестиваля в мае нынешнего года председатель российского оргкомитета, председатель Государственной думы С.Е. Нарышкин огласил приветствие президента России В.В. Путина, а японская сторона подготовила приветствие премьер-министра Японии С. Абэ. И на церемонии закрытия прозвучали приветственные обращения министра иностранных дел Японии Кисида Фумио и С.Е. Нарышкина, в которых была отмечена особая роль культуры в современной жизни, полной новых угроз и вызовов.
Подробность моего отчета может вызвать неудовольствие читателей, но в данном случае детали необходимы. Отношения между государствами имеют свои ритуалы, их нарушение – всегда дурной знак с неизвестными последствиями. И в Японии это понимают не хуже, чем в России. Ритуал всегда противостоит хаосу, непредсказуемости. А непредсказуемость провоцирует ложное понимание происходящего. Какие бы проблемы международной политики сегодня ни обсуждали, одним из ключевых слов остается слово «доверие». Кризис доверия отражается на поведении всех ключевых участников современной политической жизни. И не только на них. Чаще всего это связано с непониманием подлинных мотивов поведения сторон. И именно эта невозможность или нежелание объяснить поведение другого и кажется непредсказуемостью. К.С. Станиславский часто говорил актерам, что на сцене они должны заботиться не только и даже не столько о себе, но о своих партнерах. «Играй другого» – этот важный художественный завет создателя театральной системы может пригодиться и в международных отношениях. Вопрос в том, все ли участники современных политических процессов к этому готовы. И везде ли почитают Станиславского, как в России.
Скольжение по поверхности океанов информации создает лишь иллюзию верного понимания происходящих событий. Погружение требует времени и сосредоточенности, которых, как правило, не хватает. Явления искусства, разумеется, не могут заменить серьезной политической аналитики, но они в концентрированной образной форме доносят те смыслы, которые ускользают от производителей информации. Я вовсе не противопоставляю одних другим, но невозможно понять мотивы поведения народа и его отдельных представителей без понимания фундаментальных духовных, культурных ценностей, которые вырабатывались веками, а то и тысячелетиями.
Нужно время, чтобы понять не только сходство, но и различия. Разная история, разный опыт, разный национальный генетический код. Разное пространство бытия, наконец. Японцы, привыкшие жить скученно, тесно, особенно ценят обособленность своего индивидуального пространства. Они не любят панибратства и ненужной близости, сторонятся физических прикосновений малознакомых людей. Каждый жест в японской культуре имеет особое значение, близкое к ритуалу. Иностранец может легко перепутать, не понять символику жестов. Да и слов тоже. Японцы не любят обижать собеседника прямым отказом – чтобы не использовать слово «нет», вместо ответа они станут говорить с тобой о совсем посторонних вещах, хотя бы о погоде.
Именно поэтому так важно, обрадовавшись сходству, научиться уважать различия. И если Щелкунчики всех времен и народов похожи друг на друга, то Мышиные короли у всех разные.
Декабрь 2015
Как в кино
«Фильм должен начинаться с землетрясения, а потом напряжение должно возрастать» – эти слова, которые приписывают режиссеру триллеров Альфреду Хичкоку, сегодня определяют повседневную действительность.
Когда 11 сентября 2001 года я увидел, как рушатся башни-близнецы в Нью-Йорке, то сначала подумал, что американские телевизионщики повторяют знаменитый трюк великого режиссера Орсона Уэллса шестидесятилетней давности. Как известно, он вместе с актерами Театра Меркури сделал для радио постановку «Войны миров» Герберта Уэллса в октябре 1938 года так достоверно, что более миллиона слушателей поверили, будто инопланетяне действительно приземлились в Нью-Джерси и спровоцировали волнения в радиусе ста километров вокруг Нью-Йорка. Увы, сентябрьские события 2001 года не были телепостановкой. Хотя операторы снимали их так, будто кто-то сочинил первоклассный сценарий и была сделана мастерская раскадровка, расписанная для множества камер. И до сих пор меня не покидает ощущение, что те мерзавцы, что готовили этот многоходовой теракт, насмотрелись голливудского кино. Так же как и бандиты, что захватывали зрителей мюзикла «Норд-Ост» и принесли смерть детям и учителям в школу осетинского Беслана.
То ли трагедии реальной действительности пробуждают мрачные фантазии кинематографистов, то ли кинематографические эффекты подсказывают стилистику проведения террористических актов, – поди разбери. «Искусство – прихлебатель жизни», – уверял великий Гёте. Но сегодня не так просто поверить в безусловную правоту гения. Кажется, что и последние трагедии – взрыв российского самолета над Синаем, когда погибли 224 человека, равно как и кровавый день террора в Париже, унесший жизни сотен людей, расстрел российского военного самолета турецкой ракетой – сочинены по какому-то чудовищному сценарию фильма ужасов. Увы, в нынешней жизни мы научились различать жанровые различия: фильм-катастрофа обычно заканчивается спасением героев, фильм ужасов несет гибель практически всем персонажам. Некогда выдающийся философ Теодор Адорно поставил под сомнение саму возможность сочинять стихи после пылающих печей Освенцима. Но и философам свойственно ошибаться. Уверен, что уже сейчас талантливые сценаристы по заказу продвинутых продюсеров разрабатывают синопсисы будущих кинолент, рассказывающих о событиях, подобных тем, что случились в Париже или в небе над Синаем. Они торопятся успеть за жизнью, хотя уже сами сформировали некие общие модели поведения в катастрофических ситуациях. Как и сами эти ситуации. Сценаристы хотят уподобиться не только политикам, от которых зависит внешняя оболочка бытия, но и самому Создателю. И им кажется, что они могут предугадать не только случившееся, но и то, что еще только может произойти.
Но жизнь торопится куда-то со страшной скоростью, пестрая и непонятная, завораживающая этой пестротой и непонятностью, словно в детском калейдоскопе. Искусство стремится поспеть за этой меняющейся реальностью, но, похоже, не догоняет.