более трагическое звучание приобретает высказывание Экклезиаста: «Во многом знании много печали»… Быть может, знание причин и наложило обет молчания на пифагорейцев? Как актуальна попытка, хотя бы частично понять: Ну, почему «во многом знании много печали»? – Не потому ли, что, приобретая знание, как собственность, мы превращаем его в разменный товар? Мы забываем, что душа, страдая «клаустрофобией», бежит от тлена. И если мы не понимаем, что «бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении ненасытности» (Платон), то мы имеем в обществе потребления духовный суицид. Следуя Фрейду, нельзя, забывать, что человеку присущи, как инстинкт самосохранения (Эрос), так и инстинкт самоуничтожения (Танатос). И если один человек, потеряв смысл своего существования, может покончить с собой, то подобное может случиться и со всем человечеством. Не в этом ли корни глобального духовного кризиса нашей цивилизации?
Почему «во многом знании много печали»? – Не потому ли, что в поиске смысла жизни – испытание временем, а время для души всегда чужое. И мы задумываемся над смыслом жизни, когда перестаем ей радоваться. Мы задумываемся над смыслом жизни, не ранее, чем осознаем ее конечность. Мы задумываемся над смыслом жизни, обретая прошлое, или испытав потери. Наконец, мы задумываемся над смыслом жизни, когда жизнь переходит в зал ожидания…
Черновика нашей жизни не существует. В смысле жизни – очарование тайны. Поэтому скажем весьма осторожно о принципе тождества смысла жизни и смысла творчества. Смысл жизни – в искусстве, или одухотворении, в обретении мудрости, или в смирении разума, в творчестве, или в мужестве неравного поединка со временем. Время – незрячее. Смысл жизни в ее безрассудстве, или в вере, в любви, или в жертвенности, в преодолении отчаяния, или в надежде… Познание освещается под знаком смысла жизни. «Где нет любви, там нет и истины» (Л. Фейербах).
Образование ума и сердца в университетах нового поколения. В условиях острого дефицита времени, отпущенного нашей цивилизации для решения глобальных проблем усилиями всех стран-членов ООН, ЮНЕСКО, международных неправительственных организаций, мы придаём, в этом аспекте, Университетам нового поколения одну из главных ролей. Но, что понимается под Университетом нового поколения? По нашему мнению, это те университеты, которые, занимая достаточно высокий рейтинг, могут демонстрировать не только результаты своей успешной научной деятельности в виде высокотехнологичной продукции, но и будут являться проводниками гуманистических идей, выпуская специалистов с развитым чувством ответственности за результаты научных исследований, с культурой потребностей и нравственно ориентированным общественным поведением. Миссия Университетов нового поколения представляется нам в образовании ума и сердца. Как следствие работы таких университетов, можно ожидать приостановки «утечки мозгов», повышения социального статуса профессорско-преподавательского состава университетов, начала возрождения промышленного потенциала страны, создания благоприятного экономического климата с атмосферой доверия для иностранных инвесторов, повышения жизненного уровня и авторитета страны в глазах мирового сообщества. Что же касается международного уровня, то выпускники таких университетов могут быть востребованы экспертными международными комиссиями по поиску оптимальных решений глобальных проблем человечества. Рисуя такой радужный сценарий, нужно понимать, что для его осуществления, связанным с созданиями Университетов нового поколения от государства, возможно, потребуется финансовая поддержка, которая быть может, сравнимой с оказанной банковской системе страны на раннем этапе развития мирового финансового кризиса. Но разве в этом случае цель не оправдывает средства?
Нам представляются выпускники Университетов нового поколения, как интеллектуальная и духовная элита, не только граждан страны обучения, но и граждан всего мирового сообщества в условиях его глобализации.
Цели и стратегии образования в университетах нового поколения должны определяться на наш взгляд не столько конъюнктурой рынка, сколько духовной высотой представления о смысле жизни, как отдельного человека, так и всего человечества. Только на этом пути реформирования образования можно будет говорить о реальных возможностях самосохранения цивилизации.
Проблема взаимосвязи гуманизма и морали в контексте философско-антропологической мысли
Е. Г. Хилтухина (г. Москва).
Культура как продукт и способ деятельности человека раскрывает потребность в сохранении традиций, которые несут гуманистические основы жизни. И потому, по мнению Э. С. Маркаряна, культура ориентирована не только на производство благ и изменение окружающего мира, а, прежде всего, на самосохранение человеческого рода. Эдуард Саркисович Маркарян, будучи философом-новатором в своём научном творчестве стремится обратить внимание на достижение этой цели посредством перехода от стихийного, сугубо технократического, крайне деструктивного типа развития мировой цивилизации, к качественно иному, осознанно направляемому развитию, гуманистическому преобразованию этой цивилизации [214] . В своей работе «Очерки теории культуры» он пишет: "Духовные ценности, идеалы обладают несомненной технологической природой, т. е. выступают в виде определенных средств, стимулирующих деятельность человека. Не менее очевидна технологическая природа системы ценностей и ее функции регулирования поведения людей" [215] .
Уже с древнейших времён мыслители Востока и Запада пытались найти ответы на проблемы культуры и гуманизма. Так, выдающийся древнеримский философ-просветитель Марк Тулий Цицерон (106-43 до н. э.) в своём сочинении «Тускуланские беседы» первым дал метафорическое понимание слову cultura (имевшему прежде исключительно сельскохозяйственное значение – «возделывать, обрабатывать землю», «пахать»), внеся в него нравственно-этический смысл, основанный уже на рациональном подходе человека к жизни ("cultura animi autem philosophia est"). Гуманистические начала являются исходными положениями в сознательной деятельности любого человека, поскольку человеческое существование предполагает, прежде всего, разумную деятельность, в основе которой лежит творчество самого человека, т. е. культура. Культура раскрывается как развитие самого человека, его духовных, творческих способностей, так и удовлетворение материальных потребностей. По мнению русского учёного В. И. Даля, культура, как обработка, уход и возделывание, есть одновременно образование – умственное и нравственное, которое происходит благодаря разуму. Современные мыслители-гуманисты, отводя разуму достойное для него место, полагают, что гуманизм – это «следование таким человеческим добродетелям, как достоинство, ответственность, порядочность, забота и сострадание». [216] Исследование добродетелей человека в этических системах показало, что эмоционально-волевые добродетели оказались в незначительной степени предпочтительнее интеллектуальных. Среди них – эмоции и воля, которые в достижении целей играют несколько более весомую роль, чем разум. [217] Перечисленные добродетели также относятся к эмоционально-волевым. Соединённые с добрым разумом, они являются главными ценностными ориентирами. Ведь нельзя забывать «золотое правило нравственности»: не делай того, что ты не хочешь, чтоб сделали тебе. Гуманизм выступает против бездушной или мистифицированной коллективности, стадности, потому что в этих общностях гаснет разум и ответственность человека. Человечность же может стать доминантой поведения, если она положена в основание формирования характера и становится компонентой его личности. Думается, что соблюдение именно этого условия может предопределить и все остальные способы взаимоотношения человека с миром и другими людьми. Готовность поступать определённым образом, т. е. человечно Э. Фромм назвал мировоззрением. [218] Именно в мировоззрении человека следует искать ту основу, которая бы послужила человеку опорой для укрепления и развития в нем гуманного начала.
Современный мир представляет закономерный переход биосферы в ноосферу, которые в корне изменили представление о человечестве в целом. В. И. Вернадский переосмыслил содержание этого понятия в контексте развиваемого им учения о биосфере, гуманистической идеологии и роли научной мысли как планетарного явления. Ноосфера, по Вернадскому, – новое эволюционное состояние биосферы, связанное с возникновением и развитием в ней человеческого общества. Биосфера закономерно переходит в ноосферу, поскольку, познавая законы природы и развивая технику, человечество придаёт ей черты новой более высокой организованности. При этом человечество становится мощной силой, сравнимой по своему воздействию на природу с геологическими процессами. В понятии ноосферы подчёркивается необходимость разумной организации взаимодействия общества и природы в противоположность стихийному, хищническому отношению к окружающей среде. Сознательное формирование ноосферы В. И. Вернадский связывал со становлением новой общественно-экономической формации. Зарождаясь на планете, ноосфера обладает тенденцией к постоянному расширению, превращаясь, таким образом, в особый структурный элемент космоса. Поэтому культура, выступает, по мнению В. М. Межуева, как, производство самого человека во всем богатстве и многогранности его общественных связей и отношений, во всей целостности его общественного бытия, что ведёт его к самотворчеству, основанному на гуманистическом понимании мира. Хотя современный мир человека не настроен на гуманистическое отношение друг к другу.
Тем не менее, самим велением времени сегодня особенно остро ставится задача «соединить гуманизм, науку и мораль», и взглянуть на перспективы истории «с точки зрения человечности и универсализма». [219] Этическая культура непосредственно связана с гуманизмом и является практическим применением аксиологии гуманизма, составляя содержательную сердцевину культуры внутреннего мира человека. Анализ гуманистического понимания сущности и природы человека показывает, что человеческая природа ценностно нейтральна. Вместе с тем она обладает всеми необходимыми качествами, чтобы в той или иной степени реализовать гуманный тип поведения и взаимоотношений с людьми.