— Пойдём, покажешь, что нарисовал.
Сколько бы мы ни декларировали, что главная ударная сила у нас — Славяна, но перекладывать всю тяжесть предстоящих боёв на плечи хрупкой девушки (я лично убедился, несмотря на укрепление мускулатуры, выглядела Слава всё такой же стройной) как-то нехорошо. Да и один в поле не воин, пока он один не является магом двадцатого ранга, как минимум. Серьёзной силой были ребята из моего рода. У всех есть вертексы, научить обращаться с оружием и поведению в бою будет несложно. План подготовки был примерно следующим: Павел учится командовать, я дрессирую Мартенов, Игорь производит надругательство над остальными, Славяна опционально. По мере работы выделяем остальных командиров и отправляем их к Павлу.
Пока я размышлял, Виталий достал свои выкладки.
— Все сколько-нибудь сложные схемы я откинул, Паша банально не успеет в них разобраться, — начал Пригорный.
Молодец, правильно думает. Мало выучить схему, важно понимать — на чём она строится и, ключевой момент, что и как менять, когда всё пойдёт не по плану. И не по плану пойдёт всё, причём обязательно. Противник, он зараза такая, имеет свои планы и действовать по твоей схеме отказывается, даже если незнаком. А если знаком — то назло будет действовать иначе.
— Основа у нас — партизанская тактика. Парни атаку, возможно, потянут, но слабое место у нас — Павел.
Да, пока не наберётся опыта, будет ошибаться. Парень Светлов сообразительный, схватывает хорошо, но должен набить шишек.
— Ему только этого не скажи.
Виталий хмыкнул:
— А он сам это и признал. Миша предложил уговорить тебя стать капитаном, Паша отказался категорически. Признал, что ты бы справился, но всё равно отказался. Потому что это тренировка для нас, а не для тебя.
Морщусь. Парни слишком много болтают. Пригорный хоть и неплохо вписался в нашу команду, но пока своим не стал.
— И у тебя возникли закономерные вопросы, — вздохнул, прикидывая, что буду врать.
— Откуда у тебя опыт и знания, да, — не стал отрицать Виталий. — Однако также у меня есть причины оставить эти вопросы при себе. Пока. Твоя игра при нашей первой встрече меня впечатлила, но давай пока не будет заставлять тебя врать.
Пригрозил парню кулаком.
— Не заигрывайся. Показывай, как будем партизанить.
Над планами мы провели почти два часа, кое-что пришлось забраковать. Виталий настаивал, что на военных играх предложенные приёмы вполне применимы, но я отказал. Не хочу, чтобы кому-то из подопечных пришло в голову применять игровые приёмы в реальном бою. Остальные получили моё одобрение с минимальными оговорками. Виталий хорошо поработал, теоретик вполне годный. Не скажу, что прямо гений и талант, да и не надо это. Отпустив парня, собрал народ ещё раз, чтобы посмотреть, как сидит амуниция. А если честно — хотел увидеть Славу в форме. Увидел. Если сегодня Слава не придёт ко мне, то приду к девушке сам.
— У кого-нибудь есть вопрос, почему не гвардейская?
Вопросы явно были, однако народ решил их не озвучить. Решили, наверное, что если хочется мне так — значит, пусть так и будет.
— Тогда идём ужинать. После ужина советую отдохнуть — это ваша последняя возможность на ближайший месяц как минимум.
И ночью пришла Слава. В форме, потому что мой взгляд видела и всё поняла.
Глава 17
Москва. Поместье князей Шемякиных.
Май 1983 года
— Ты знал, что так будет? — с нотками подозрительности спросила Слава.
Она откусила очередной кусок курицы, начав вдумчиво пережёвывать.
— Скажем так, я предположил такую возможность и решил подготовиться.
Мы сидели в моей комнате, на часах четвёртый час ночи, или уже утра. Славяна в одном полотенце на голое тело доедала разогретую магией курочку. До этого она была в душе, а до этого мы были заняты друг другом.
— А потом мне целого поросёнка придётся съедать? — ужаснулась Слава.
Отрицательно качаю головой.
— Нет, не должно быть. Но пару раз мы с тобой съездим на охоту.
— Ты же говорил, что не придётся, — напомнила Слава.
Киваю.
— Говорил. Кормить зверя не надо, но только так ты полностью разберёшься со своими способностями. Только…
Я замолчал, размышляя, как бы помягче сказать. Слава напряглась, вопросительно глядя на меня.
— Только что?
— Ты даёшь много воли зверю, — всё же лучше сказать прямо. — Как только закончим с играми — займёмся твоим самоконтролем.
Слава мотнула головой:
— Всё нормально у меня с контролем. Я с собой в полном мире и согласии. А вот твои поползновения делают меня подозрительной.
Ловлю взгляд Славы и спрашиваю:
— Ты веришь, что я хочу тебе только добра?
Своим вопросом чуть не заставил её подавиться. С ритма жевания она всё-таки сбилась. И смутилась.
— Да. Верю.
Киваю.
— Хорошо. Я знаю, как ты ощущаешь зверя. Не на своём опыте, но поверь: видел достаточно носителей, чтобы говорить с уверенностью. Ты отлично справляешься, однако всё чаще действуешь по наитию, а не осознанно.
Слава кивнула:
— Да, но ведь в этом и смысл? Чтобы делать, а не думать?
— В бою — конечно, — соглашаюсь. — И всё же не думаю, что ты хочешь навсегда превратиться в большую плюшевую кошечку?
Такой аргумент Славе крыть было нечем. И да, у неё начали проявляться черты трансформации. Не временной, как пару раз было во время наших поединков, а истинной. Пока Слава не может вызывать трансформацию осознанно, для этого в том числе и нужна охота. И во время секса проявилась трансформация, я имел удовольствие наблюдать милые круглые львиные ушки.
Покончив с курицей и сходив в ванную комнату, чтобы помыть руки и оставить там полотенце, Слава вернулась в мои объятия. Отказать себе в удовольствии не смог и начал гладить её нежную кожу. Не прелюдии ради, а чисто тактильного контакта для.
— Почему мы снова говорим обо мне? Я хочу говорить о тебе.
Не возражаю.
— О чём ты хочешь спросить?
— Почему спросить? — переспросила Слава.
— Раз хочешь, значит, есть какой-то вопрос.
Мне моя логика казалась безупречной, но Славяна, может, всерьёз, а может, из вредности, не хотела с ней соглашаться.
— У меня может быть перманентное желание говорить о тебе, знаешь ли! — возмутилась, пусть и наигранно.
— Как скажешь, — соглашаюсь. — Я сегодня получил массу удовольствия, пока издевался над подопечными.
— Так ведь и не было ничего, — удивилась Слава.
— Ага, — киваю, а я довольный. — Именно. Завтра будет куда интереснее. И я предвкушаю этот момент.
Слава покачала головой, но не знаю, с осуждением, или с одобрением.
— Я не об этом, — призналась Слава.
Хмыкаю.
— Значит, вопрос у тебя всё же…
Договорить не успеваю, получая удар локтем под рёбра.
— Сделаю вид, что не слышала.
Промолчал, ожидая продолжения.
— После ритуала… Сердца четырёх. Мы, все четверо, связаны, верно?
Киваю, зарываясь в её волосы.
— Да, связаны.
— Эта связь на нас как-то влияет?
Останавливаюсь, задумываясь над вопросом. И над тем, как Слава к этому вопросу вообще пришла. Впрочем, догадаться несложно.
— Ты проводишь аналогии с влиянием зверя?
— Угу, — не стала отрицать девушка.
— Влияет, но куда слабее, чем зверь. Мы не можем быть безразличны к проблемам друг друга. Лучше понимаем друг друга. Думаю, даже имеет место некоторая симпатия. Ты заметила, мы все, вчетвером, уже втроём, стали куда терпимее и мягче друг к другу.
Я ощутил, как Слава передвинулась, будто её неудобно.
— То есть, магия уже влияет на наше поведение.
— Слава, любое событие в нашей жизни влияет на наше поведение. Ты сейчас уже отличаешься от той тебя, что была вчера.
Девушка повернулась ко мне лицом.
— Тогда чем это отличается от потери себя в звере?
— Сознание и способности анализировать ситуацию. Зверь действует на инстинктах, это можно и нужно использовать. Разумный человек может принять решение в ущерб себе, например, для помощи другим.
— Зверь защищает потомство, — напомнила Слава.
Киваю:
— Защищает, только это инстинкт. Есть виды животных, у которых защита потомства прописана в инстинктах, есть те, у кого такого инстинкта нет. А мы можем защищать не только потомство, — вздохнул. — Тебе действительно сейчас хочется обсудить различия между животными и людьми?
Слава отрицательно покачала головой.
— Нет. Я хочу спросить, ты вспоминаешь Ядвигу?
Поморщился.
— Да, один раз вспомнил, когда мы с тобой гуляли вместе. Порадовался, что я с тобой.
— Но вы были близки, — напомнила Слава.
— Нет, не успели, — отрицаю. — Могли бы стать, возможно. Не стали. Она уехала, ничего не объясняя. На этом всё закончилось.
— Однако мы всё равно связаны ритуалом.
Я приподнялся на одной руке и заглянул в лицо Славы.
— К чему ты клонишь?
— А к Люде ты что-нибудь испытываешь? — ушла от ответа девушка.
— Она мой друг. И к чему ты клонишь?
Славяна промолчала, отвернувшись в сторону.
— Я применю пытки.
Нет реакции.
— Я предупредил.
Начинаю поползновения, пощипывания и покусывания. Слава сначала пытается сопротивляться, хотя заметно, что она совсем не против.
— Дима, прекрати!
— Я предупреждал, — отвечаю, продолжая начатое.
Слава резко встаёт и начинает одеваться. Хм.
— Так что не так?
— Ничего, — отвечает Слава той самой интонацией, за которой кроется так много смыслов.
Вздохнул. На всякий случай ещё раз прокрутил в голове события последних дней, но ничего такого, в чём меня можно было бы обвинить, не нашёл. Слава себя чем-то накрутила, хотя я и не понимаю чем. И по этому поводу я… ничего не собираюсь делать. Надавить? Поругаемся, всего скорее. Оставлять вариться в своих мыслях тоже не очень хорошо, но я ей много времени и не дам. Остаток ночи посидит, подумает. А завтра я буду, как всегда, мил, добр и отзывчив. Не обижаться же на неё, в конце концов.