— Уверен? Я не предлагаю поднять лапки и раздвинуть булки перед Тихомировыми. Но устраивать войну родов… Ты же понимаешь, что княжеский род с нами сделает?
Сижу, смотрю на него и понимаю, что я немного идиот. Сколько я уже здесь? Без малого год. Я с самого начала знал, что конфликты неизбежны. Несложно сделать простые логические заключения. Ожесточённость и сила врагов будет только возрастать. Я поднимал свою боеспособность, и это правильно. Сейчас мне есть, с чем выйти даже против опытного высшего мага. О себе позаботился, только команду почему-то не создал. Надо было набрать Мартенов…
Так, стоп, успокойся. И Мартенов ты набрал, и команду создал. Как смог, так и создал. И сделать раньше этого не мог, даже собери команду, чем бы стал доказывать, что могу их тренировать? Ничем. Значит, всё правильно. И команда у меня есть, только надо внести последние штрихи. Превратить команду игроков в команду убийц.
— Уверен, тёзка. Мы можем вывести ситуацию на переговоры, но для этого сначала придётся пролить кровь. Заставить Тихомировых понимать простую истину: мы можем дать отпор, с нами проще договориться, чем заставить подчиняться.
У Дмитрия на лице отражалось, как он хочет на меня наорать, напомнить, что такие вещи должна решать Светлана, либо общий совет рода, но никак не я в одно лицо. Вообще напомнить, что я — молодой человек, который много на себя берёт. Но Дмитрий промолчал. Потому что Светлана запаникует и переложит ответственность на меня. Потому что совет рода собирать не будут, а если соберут, они просто решат выполнить все требования князей. Да и я совсем не молодой человек.
— Я предоставлю всю имеющуюся информацию.
— Отлично. Мне нужен телефон, — поднимаюсь. — Я столько ресурсов вложил в своих друзей. Пришло время посмотреть, не были ли эти вложения напрасными.
Глава 38
Москва. Поместье князей Шемякиных.
Июнь 1983 года
Несколько телефонных звонков, и ближний круг здесь, в поместье Шемякина. Не скажу, что это место было чем-то лучше моего особняка, просто оно первым пришло на ум. В этот раз к нам даже присоединилась Юля, так что собрались мы в полном составе. Слава выглядела взволнованной, смотрела на меня изучающе. Люда, как ни странно, тоже показывала некоторое волнение. Парни были сосредоточены, напряжённо ожидая объяснений. Наверняка Павел сделал очевидный вывод, раз я сказал по телефону, что дело серьёзное, то самая наиболее вероятная причина — нападение на Ларису. И только Новгородская держала маску невозмутимости.
Я стоял со стаканом вина в руке и смотрел, как рассаживаются мои друзья. И, стоило последнему опуститься в кресло, начал:
— Нападение организовали Тихомировы, — без всяких вступлений и предварительных ласк погрузил я друзей на всю печальную глубину положения. — Конкретно один умный и циничный засранец, высший маг, профессиональный военный. Он думает, что может заставить меня выполнять свои приказы. Это первая его ошибка.
Не делая большой паузы залпом опустошаю стакан и продолжаю:
— Теперь я знаю его имя, это вторая ошибка. И Тихомиров дал мне время, позволив перехватить инициативу. Это ошибка номер три. Как только мне позвонит Дмитрий и скажет, где находится Тихомиров, я возьму оружие и отправлюсь за князем. И вы все идёте со мной.
Ставлю стакан на стол.
— У Славы и Люды нет выбора, их связывает договор. Я готов за них вписаться в любую войну с любым врагом, аналогично они готовы сделать это для меня. Миша тоже за сестру вступится, без вариантов, так что вы трое тоже идёте при любом раскладе.
Ошеломлённые подростки переглядывались, однако, что возразить нашлось только у Павла.
— Дима, даже если собрать все наши рода вместе, это всё равно меньше, чем есть у Тихомировых. Мы не вытянем родовую войну.
Киваю:
— Знаю. Родовой войны не будет. Будет конфликт отдельных дворян. Иначе Тихомировы ощутят свои методы на себе.
— Я тоже участвую? — спросила Юля.
Вздохнул.
— Участвуешь. Поверь, так будет лучше. В первых рядах тебе стоять не придётся по понятным причинам, но помощь можно и иначе оказывать.
Ловлю решимость и готовность действовать в глазах Славы. Люда… С ней всё сложно, но точно нет отрицания, она идёт с нами, и идёт добровольно. Светлов и Шемякин волнуются за свою подругу, в остальном уже готовы идти, вон, оба на край кресел переместились, чтобы резко встать. С братом всё и так ясно.
— И прежде чем мы все отправимся рисковать своими буйными головушками, вы все должны получить один важный урок. С тренировками у вас всё хорошо, этот месяц не впустую прошёл. Остался важный психологический заслон. Идёмте.
Друзей я отправил на полигон, а сам зашёл к Игорю, отвечающему в том числе за арсенал. Старшина как раз ухаживал за оружием, перебирая один из автоматов.
— Игорь, нам надо одну тренировку провести. Принеси на полигон пистолет, автомат и боевые патроны к обоим. Магазин к автомату и… сотню к пистолету.
Старшина, если и удивился, вида не подал.
— Понял, сейчас принесу.
Пришёл на полигон. Посмотрел на своих друзей. Мне не нравилось то, что я должен был сделать, но это, возможно, спасёт жизни. Поэтому делай, что должен, Куница. Делай, что должен.
— Постройтесь в шеренгу. Павел, вызываю тебя, как самого смелого.
Светлов, понимая, что будет что-то нехорошее, напрягается, но кивает.
— Хорошо. Что надо делать?
— Отойди туда, — указываю рукой место.
Павел отходит на позицию и поворачивается ко мне, ожидая продолжения. Приходит Игорь с оружием и складным столом. Уважаю мужика. Сразу беру у него пистолет, заряжаю.
— А теперь иди прямо на меня и никакой защиты!
Светлов успевает сделать два шага. Я вскидываю пистолет и делаю три быстрых выстрела, целясь в корпус. Выстрелы настоящими, боевыми патронами. Светлов вскрикивает от боли, пытается закрыться руками, пусть и запоздало, все три пули попадают в цель. Павел падает на колени, ловя ртом воздух и прижимая руки к ранам.
— Это всего лишь боль. Вита не даст тебе умереть от таких ран. Титан позволит сохранить полную дееспособность.
— Это всё отлично… Но как же больно-то! — выдохнул Павел, пытаясь встать.
Возвращаю пистолет Игорю и подхожу к парню, присаживаясь рядом. Лёгкое заклинание, притупляющее боль, и Светлов с облегчением выдыхает. С моей помощью поднимается на ноги.
— Это единственный действенный способ, — говорю, хотя такое чувство, что оправдываюсь. — Со временем становится легче. Я покажу. Игорь, заряди автомат.
Светлов возвращается к остальным, а я занимаю его место. Старшина, уже понимая, что будет дальше, быстро выполняет приказ и ставит оружие на боевой взвод.
— Огонь!
Игорь без промедления выпускает в меня весь магазин. Почти не больно, хотя на ногах устоять было не так-то просто. Горло отхаркивает кровь, одна из пуль пробила пищевод. Сплёвываю солоноватую жидкость и спокойно иду обратно к остальным.
— Этому не научиться сразу. Этому вообще не научиться в тепличных условиях, только в бою. Победить страх смерти. Боятся нормально, но нельзя давать страху брать верх. Вы знаете, что у вас есть анх, но у каждого есть червячок сомнения. Вдруг что-то пойдёт не так. Вдруг после пули в голову я не очнусь. И тому подобное.
Беру у Игоря снаряжённый пистолет.
— Вы должны победить страх. Идти, глядя прямо в ствол. Идти, зная, что в вас будут стрелять, но всё равно идти. Только преодолев эти сомнения, можно победить страх. Только победив страх, можно выжить. Мы идём убивать высшего мага. Любое промедление, любое сомнение может стать фатальным. Пётр обязательно воспользуется вашей слабостью. Поэтому слабости надо оставить здесь. Кто первый?
Первым вышел мой брат. Гусар, боялся, но вид имел бравый и даже насмешливый. Правда, когда я направил на него пистолет, побледнел, но не отвернулся. Справился, в общем, даже не упал, приняв в грудь весь магазин.
Миша Шемякин хотел выйти третьим, но засомневался, и его опередила Люда. Бледная была, думал — в обморок грохнется. Не упала, более того, даже не пошатнулась. Справилась, даже не пошатнулась. Следующим был Миша. Шемякин перенёс боль не так стойко, как парни, но на ногах удержался. Остались Слава и Юля.
— Юля, не стоит, — хотел отговорить подругу Павел.
— Я должна! — настояла девушка. — Я буду наравне с вами!
Юля упала на третьем выстреле, но поднялась сама.
— Продолжай!
Ещё три выстрела и снова падение. И снова она встала. Безмолвно плакала от боли, но стояла на ногах.
— Продолжай…
Она падала и снова вставала, требуя продолжать. А, когда магазин закончился, Юля этого даже не поняла, всё требуя:
— Продолжай! Я готова! Продолжай!
Павел и Люда подошли к ней и помогли отойти на скамейку. На позицию вышла Слава. Мне не хотелось в неё стрелять, потому что я прекрасно знал, как это больно в первый раз. Вон, остальные не дадут соврать. Но это нужно для неё же в первую очередь.
— Я готова, — кивнула девушка.
— К этому нельзя подготовиться.
Я поднимаю пистолет и стреляю. Первые две пули врезаются в грудь Славы. Лицо девушки искажается болью. На третьей начинается резкая трансформация, меняются черты лица, искажаются конечности, Слава резким рывком икара уходит в сторону.
Через секунду на меня рычит частично трансформированный зверь, из волос вылезают круглые ушки, лицо деформировалось, вышли вперёд челюсти, появились длинные клыки. Я быстро перебираю варианты оглушающих заклинаний на случай, если что-то придётся делать, но ярость Славы быстро сменяется удивлением. Девушка закрывает глаза и довольно быстро возвращает себе человеческий облик.
— Извините.
С облегчением выдыхаю.
— Пожалуй, закончим на этом. Приводите себя в порядок.
Я поймал взглядом Славу, но та отрицательно качнула головой. Мудак ты, Дима. Через пару минут мы с Игорем остались одни. Морпех, собирая гильзы, спросил:
— А тебе себя в