— Вижу, битва совершенно бесполезна. Мои братья и сёстры не смогут ничего тебе сделать…
Хоть я и сказал, что демон обратился старостой, но какой Олей он стал. Воспитанная девушка сейчас выглядела так, будто набрала опыта в эскорте, борделе и театре одновременно, причём в каждом лет по десять. Чёрная полупрозрачная ткань струилась с плеч до пола и была единственной одеждой, не открывая, но и не скрывая, а лицо… Да, я ощутил укол тоски о том, что эта девушка никогда не будет моей. Да только любой мужчина встречает женщин постоянно, иногда красивых, редко очень красивых. И все они как появляются в жизни, так и исчезают. Причём большинство представителей мужского пола как-то переживают эти маленькие уколы.
— Закрывай пролом. По-хорошему. Предлагаю один раз.
Демон обошёл меня сзади, появившись из-за другого плеча тем единственным, кто мог вызвать в моей душе смятение. Мной самим, постаревшим на три десятка лет.
— Как интересно, — не обращая на меня внимания, тварь начала осматривать собственные руки и будто изнутри ощупывать принятый образ, примерять его на себя. — Зачем мне закрывать пролом? Я к тому же его и не открывал. Ты знаешь, как твои сородичи существуют здесь. Эти стены пропитаны безысходностью, отчаянием, обречённостью. Мне даже не пришлось ничего делать — всё произошло само.
Складываю руки в замок.
— То есть по-хорошему ты не хочешь? Я же заставлю.
Моё отражение подняло руки.
— Что ты, что ты! Ни в коем случае. Всего лишь пытаюсь объяснить — это не я удерживаю канал. Я им лишь пользуюсь, — демон приглашающе указал куда-то в окружающую нас темноту. — Если очень хочется — пожалуйста. Только зачем? Что тебе с этого обречённого города? Ты предчувствуешь настоящее отчаяние, незамутнённое, охватывающее миллионы… — с придыханием заговорил старик.
Он остановился, лицо резко приобрело знакомые черты, те самые, что я видел, когда там последний раз смотрелся в зеркало.
— Теряешь время, — голос тоже изменился. — Ты здесь не из-за этих людишек. Их жизни не стоят ржавой копейки.
— Тратишь время ты, демон, — чуть улыбаюсь, создавая изгоняющее заклинание.
— Чего ты добился за год с лишним? — продолжал игру отчаяние. — Ты ничего не изменил! Только наживаешь врагов да теряешь друзей!
Это замечание меня реально кольнуло. Правда, испытал я не отчаяние, а злость.
— Надоел.
Изгнание едва не затрещало от влитой силы, с трудом удержал. Тьма скользнула в разные стороны. Пара секунд и мы с Ирой остаёмся в искорёженной тёмной комнате, избавленной от демонического присутствия. Волшебница вытерла слюни с подбородка и слезы с лица, поднялась, оправляя одежду. Выругалась, достала сигареты и нервно закурила.
— Хорошо держишься, — оценил я. — Не в первый раз?
Ира кивнула, делая глубокую затяжку.
— Отчаяние… Не первый раз здесь вылезает.
— Да, я уже узнал, — подтверждаю. — Пошли, закончим дело.
Нас ждал схрон, склад, скрытое хранилище. Не могу сказать, что оно было прямо переполнено пакетами с зелёной гадостью, но… Нда. Тонн пять точно. Пять тонн отчаяния. И ведь немалую часть уже использовали. Я даже не сразу нашёлся, чем именно всю эту гадость уничтожить, чтобы сразу вместе с прорывом закрыть. И ведь отчаянием действительно тянуло от самого наркотика. Странно. Чтобы от результата работы тянуло какой-то эмоцией, надо с этой эмоцией работать, как бы банально ни звучало. Работа под отчаянием — сомнительная вещь. Даже если речь идёт о рабах, чтобы получить такую концентрацию, рабы должны прямо там падать и от отчаяния отказываться дальше жить.
— Как вам удалось столько натаскать? — спросил прямо.
Женщина вздрогнула.
— Кому — нам?
— Ира. Я мог бы потратить пару минут, разложив тебе свои умозаключения и выводы, загнав в угол и заставив признать, что это, — кивок на наркотики, — и твоих рук дело в том числе. Но давай сэкономим время, а?
Естественно, такая постановка её совершенно не обрадовала. Впрочем, и какой-то сильно расстроенной она не выглядела.
— Догадливый какой. Тебе оно надо? Знать, как мы это собирали?
Пожал плечами.
— На самом деле — нет. Мне интересно, как ты и твои парни в этом замешаны оказались. И давай без длинных прелюдий и прочего. Скажи прямо, как ты в это вляпалась? Глупость? Алчность? Случайность?
Ира сделала длинную затяжку.
— Долг, Куница.
— Хм…
Признаться, я не поверил.
— Не веришь, — кивнула волшебница. — Я бы тоже не поверила.
— В смысле, ты должна кому-то? — уточняю.
Настала её очередь хмыкать.
— Нет, я следую своему «Долгу», что с большой буквы. А должник — это мой отец. Это небольшая история, банальная и нисколько не интересная.
Я окинул взглядом женщину. Офицер, при хорошей должности, аристократка, семья небогатая, есть друзья в армии, пусть даже колониальной, но есть и гордость маленького рода военных, иначе она бы не в войска пошла, сила и голова на плечах есть, могла бы и получше место найти.
— Ему оказали услугу, за которую вам в пять поколений не расплатиться?
Ира кивнула:
— Ага, говорю же — банальная.
Она испытывала отчаяние. Потому что сейчас я уничтожу надежду её семьи вырваться из затянувшейся на шее удавки. Сжигаю наркотик самым сложным заклинанием, какое сейчас могу потянуть, чтобы убрать всё, без малейшего остатка.
— Ира. Ты же понимаешь, что за таким парнем, как я, стоят другие парни. При деньгах и связях?
Женщина посмотрела на меня. Понимания во взгляде не было.
— Понимаю. Потому и… Молчу. Чего здесь говорить?
— А того. Если ты мне обстоятельно расскажешь, кто вас к такому, — кивок на голубоватое пламя, в котором исчезала зелёная гадость, — склонил, мы сможем найти выход. Если там люди совсем… Конченные, то вопрос может быть решён радикально. Либо мы с ними договоримся, я умею быть очень убедительным.
Осознав наконец, о чём идёт речь, Ира хмыкнула.
— Предлагаешь сменить хозяина?
Киваю.
— Именно. Только мы, как видишь, гадость уничтожаем, а не наживаемся на ней. Согласись, совсем иначе себя ощущаешь, когда моральные ориентиры совпадают с целями начальства?
Улыбнулась, пока несмело, но… С надеждой.
— Не поспоришь. Я расскажу.
— Отлично! Только не здесь. Мне потребуется транспорт до Кандагара, а тебе предлог, чтобы меня сопровождать.
Глава 17
Дашти-Марго. Дорога.
Сентябрь 1983
Армейский внедорожник был не самым удобным средством передвижения, зато самым доступным в нашей ситуации. Южный ветер нёс песчаную пыль, поднимая неровную рыжую пелену, закрывающую горизонт. Дорога, старое изношенное каменное полотно, лишь угадывалось среди песка, но Ира вела уверенно, хотя и выглядела сосредоточенной.
— А знаю не слишком-то много, мне лишь пару раз доводилось встречаться с этими подонками.
Разрыв связи между реальным миром и потусторонним планом помог… Неоднозначно. Да, одержимые сразу потеряли общность и хоть какую-то согласованность действий, неспособные даже на минимальную кооперацию. Некоторые просто легли там, где стояли, и отдались тоске и унынию, но таких было мало. Остальные начали творить всякую дичь, так что по городу покатилась вторая волна хаоса. Колониалы, конечно, были готовы и сразу ринулись наводить порядок, зачищая город, но на это уйдёт ещё какое-то время. Я вместе с отрядом Иры подавил сопротивление внутри фабрики, не став покидать город с вертушками, что прилетели за нами. Пришлось дождаться, пока армейцы доставят к нам две роты солдат для занятия периметра, а уже потом эвакуироваться в безопасное место.
Часа три потребовалось Ире, чтобы оформить себе то ли командировку, то ли отпуск, то ли всё сразу. Естественно, командир не хотел отпускать толкового офицера прямо в разгар аврала, но я настоял, что в Герате кризис миновал, осталось разобраться с последствиями. Тоже ничего себе задача, но я собирался искать место, откуда всё началось, так что Засохин согласился — поддержка мне потребуется.
Нам выделили внедорожник, кустарно модернизированный под местные реалии, с дополнительными баками, чтобы не обсохнуть посреди пустыни, переделанной системой охлаждения двигателя и с пулемётным гнездом перед пассажиром на месте лобового стекла. Кондиционеры в утилитарных армейских внедорожниках не появятся никогда (на моей памяти), ни о какой герметичности салона ни шло и речи, наоборот, тентовую крышу сняли, чтобы не спариться, так что пришлось мне немного поработать с магией. Минимальный комфорт передвижения достичь получилось, песок оставался за пределами машины, а это уже кое-что.
Когда мы только выехали, Ира не была настроена на разговор, может быть, побаивалась меня, может, переваривала ситуацию. Затем всё же рассказала историю своей семьи. Я всё правильно понял, роду Савельевых оказали эксклюзивную услугу, какую им не получить даже за очень большие деньги, просто из-за отсутствия доступа к таким вещам. Спасли мать Иры и новорождённую младшую сестру. И стала семья Савельевых обязанной. Хотя вернее будет сказать — они продались с потрохами. Ира пересказала свой карьерный путь, что было важно, ведь её бывшие уже покровители несколько раз помогали девушке продвинуться по службе, но мягко, почти незаметно. Иначе говоря — имели связи, ресурсы и влияние, причём не только среди местных или тех же колониалов, а где-то на самом верху.
Последняя фраза Иры как раз этих самых покровителей и касалась.
— Знаешь, что иронично? — спрашиваю я.
— Иронично? — уточнила женщина.
— Ага. Я убрался в колонию, и при этом опять ухитрился перейти дорогу каким-то столичным шишкам.
Ира вздохнула.
— Опять?
Хмыкаю.
— Я не оговорился, нет. И не признался в этом случайно. Наоборот, намеренно это озвучил. Не в первый раз, не волнуйся, и, как видишь, ещё живой.
Мои слова офицера не успокоили.
— Удача имеет свойство заканчиваться.
— Конечно. Но здесь смотри какое дело. Да, нарываться на конфликт — штука сомнительная. Однако, если где-то в столице сидят уроды, работающие с наркоторговцами, их надо найти и объяснить, что хорошо, а за что в приличном обществе голову отрывают без анестезии.